Баллада о гордом рыцаре
(Игорь Иртеньев)

За высоким за забором
Гордый рыцарь в замке жил,
Он на все вокруг с прибором
Без разбора положил.

Не кормил казну налогом,
На турнирах не блистал
И однажды перед Богом
Раньше времени предстал.

И промолвил Вседержитель,
Смерив взглядом гордеца:
— С чем явился ты в обитель
Вездесущего отца?

Есть каналы, по которым
До меня дошел сигнал,
Что ты клал на все с прибором.
Отвечает рыцарь: клал!

Клал на ханжеский декорум,
На ублюдочную власть
И ad finem seculorum
Собираюсь дальше класть.

Сохранить рассудок можно
В этой жизни только так,
Бренна плоть, искусство ложно,
Страсть продажна, мир — бардак.

Не привыкший к долгим спорам,
Бог вздохнул: ну что ж, иди,
Хочешь класть на все с прибором,
Что поделаешь, клади.

Отпускаю, дерзкий сыне,
Я тебе гордыни грех,
С чистой совестью отныне
Можешь класть на все и всех.

И на сем визит свой к Богу
Гордый рыцарь завершил
И в обратную дорогу,
Помолившись, поспешил.

И в земной своей юдоли
До седых дожив годов,
Исполнял он Божью волю,
Не жалеючи трудов.

РЫЦАРИ - КРЕСТОНОСЦЫ

Мы с детства меч приучены держать,
Коней ретивых нас пленяет стать,
И битвы звон и барабанов звуки
И ран тяжелых опьяняют муки.
Мы в сталь брони запрятали сердца
Для милых дам, для крепкого винца,
Так пусть же нас пронзительные взоры,
Уносят вновь, в далекие просторы,
Где станет жарко и врагов не счесть,
И выше жизни рыцарская честь…

… прощай мой друг, уже стучат копыта
Еще душа слезами не омыта,
Но жребий брошен и горит Восток,
Над нами знамя и над нами Бог.

***

К ранней мессе кабальеро

Шел однажды в божий храм,

Не затем, чтоб слушать мессу, -

Чтоб увидеть нежных дам,

Дам, которые прекрасней

И свежее, чем цветы.

Но безглазый желтый череп

Оказался на пути,

Пнул ногой он этот череп,

Наподдал его ногой.

Зубы в хохоте ощерив,

Прянул череп, как живой.

"Я тебя к себе на праздник

Приглашаю ввечеру.

Ты не смейся, кабальеро,

Нынче буду на пиру".

В дом смущенный кабальеро

Возвратился в тот же час.

Долго он ходил угрюмый.

Наконец и день угас.

А когда спустился вечер,

Стол накрыть послал он слуг.

Не успел вина пригубить -

В дверь раздался громкий стук.

Тут пажа он посылает,

Чтобы тот открыл запор.

Череп сел в златое кресло,

Но не хочет есть и пить.

"Не затем, чтоб есть твой ужин,

Я явился в час ночной,

А затем, чтоб ровно в полночь

В церковь ты пошел со мной".

Чуть пробило час полночный,

На дворе петух поет.

И они идут ко храму,

Только полночь настает.

Там открытую могилу

Видит рыцарь посреди.

"Ты не бойся, кабальеро,

Ты входи туда, входи.

Будешь спать со мною рядом

И вкушать мою еду".

"Бог не дал мне позволенья,

Я в могилу не войду".

"Если бы не имя божье,

Что хранит тебя от зла,

Если б ладанка на шее

Твою душу не спасла,

Ты б живым вошел в могилу

За недобрые дела.

Так ступай же, недостойный,

Снова в дом к себе вернись.

Если череп повстречаешь,

Низко-низко поклонись.

Прочитавши "патер ностер",

В землю ты его зарой,

Если хочешь, чтоб по смерти

То же сделали с тобой.

Ты бредишь рыцарями, сказками и снами
Ты хочешь быть одним из тех людей,
Которых странными дарили именами,
Ну что ж, идем, я покажу тебе...

Мою страну, где в правосудие не верят
И где интригами диктуется закон,
И где для слова чести все закрыты двери,
И где грудных детей швыряют из окон.

Где непрестанно льется чья-то кровь
И лишь она спасает всех от жажды!
Ты так хотел стать рыцарем отважным,
Ну так вперед! За веру! За любовь!

***
Он хотел спасти от земной суеты
Красоту ее серых глаз,
Подарив ей счастье заветной мечты,
Свое сердце и душу-алмаз.
Но она рассмеялась ему в лицо,
Побежав в блеск ночных огней,
И сказала, что нет для нее ничего
Кроме сладких любовных страстей.
И тогда он ушел к далеким краям,
Чтоб найти в бою свой покой,
Чтоб отдать свое сердце холодным снам,
Распрощавшись с жизнью земной.
И спустя пятнадцать долгих лет,
На каком-то званном балу,
Она вновь услышала имя его,
Ощутив не земную тоску.
И она пошла по его следам,
По дороге его побед,
К тем далеким как мир, чужим краям,
Чтоб забрать свое слово «нет».
Словно свет она искала его,
Среди лиц и чужых имен,
А когда нашла, зарыдала она –
Уж давно был в могиле он.
За могилой его возвышалась стена,
Черным мрамором темной судьбы.
И на той стене прочитала она,
Что он сделал во имя любви:
«Он прошел сквозь земли огня и войны,
Расчищая дорогу другим.
И дарил он надежды свои и мечты,
Тем, кто шел по дороге с ним.
И там где не смог бы пройти никто,
Он прошел и провел других,
И зажег костры в память тех, кто пал
Вместе с ними и кто до них.
И так было долгих пятнадцать лет,
И уже в конце, в замке Зла,
Был великий герой сражен мечом
В зале Темного Короля.
Но и сам он сумел победить в том бою,
Того самого короля.
И пред смертью своей написал на стене,
Кровью сердца, что жило любя,
Написал на стене он лишь слово одно –
Для него он значило Все!
И то слово его сюда привело,
И убило его оно…»
И она увидела слово то,
И глаза ее стили как лед,
Ведь то слово было имя ее,
То, что взял он с собою на взлет,
И когда он упал, оно было с ним,
На устах и в сердце его.
Он с ним жил и с ним же он и погиб –
Ведь так было ему суждено.
И никто его обвинить не мог:
Ни она, ни его друзья…
Честь есть честь, и великая слава его
В том, что жил и погиб он любя…

Завистники

"Какие тут могут быть тайны,
Когда вам по тридцать уже!" -
Для тех это выглядит странно,
Кто детство утратил в душе.

Они отпускают остроты,
Не ведая чувства стыда:
"Названые братья-сироты…
Сбежали из Диккенса, да?"

И стол ваш по-рыцарски круглый
Им кажется слишком нелеп.
"Семьёй поклялись быть друг другу?
Да просто мальчишеский бред!"

Вам ставят в укор вашу детскость
И преданность светлым мечтам.
А знаете, если уж честно,
Они лишь завидуют вам!

Рыцарь

Рыцарь странствий, дальних дорог,
Меч и щит он с собою несёт,
Страх и смерть идут по пятам,
Только ухмылка у него на устах!

Сердце разбито, горечь в глазах,
Но рыцарь идёт по своим стезям,
В этой долине никого не видать,
Только грусть, тоска, времени стать!

Рыцарь! Вечно в бою,
С собою, с врагами, всегда на краю.
Рыцарь! Романтики, грёз,
C орлиной душою свою жертву нёс.

Новый день озарится огнём,
Снова путь судьбы проторён.
Где-то солнце покажется сном,
Но время ему ещё не закон!

Но небо вспомнит о нём!
Когда земля поглотится огнём.
Светлый меч сверкнём небесам,
Небесная рать призвана встать!

Рыцарь! Вечно в бою,
С собою, с врагами, всегда на краю.
Рыцарь! Романтики, грёз,
C орлиной душою свою жертву нёс.

Спор рыцарей

В земле благословенной Палестины
Средь ярым солнцем выжженных равнин
Заспорили однажды паладины
Кто лучше, Гильдебранд иль Болдуин

Про Болдуина рыцари судили,
Что он силен и крепок, как Атлант
Пусть Гильдебранд с ним не сравнится в силе
Но ловок и проворен Гильдебранд

Врага любого поразить умеют
Но паладины все ж сошлись на том
Что лучше Болдуин копьем владеет,
А Гильдебранд секирой и щитом

И в вежестве никто не превозможет
И знатоков вердикт о том гласит,
Что славно Болдуин сирвенту сложит,
А Гильдебранд баладу сочинит

Тянулся спор. Уж были все не рады:
Не мог один другого победить
И паладины плюнули с досадой
И снова сарацин помчались бить.

Баллада о любви

В чужих краях пытался юный рыцарь
Мечту о Даме сердца отыскать
Любовь отвергнув, веря в небылицы,
Ему пришлось дорог немало проскакать!

Так и не встретил призрачного счастья
В стране заманчивой, не ставшею родной,
В пути тернистом защищали от ненастья
Ангел-хранитель да красавец-вороной

Летели дни, а им , забытая невеста,
Считая долгом верность сердцу сохранить,
Ждала в мольбах, не находила места,
В слезах просила милосердней быть…

Не раз поклонники ей предлагали руки,
Замки фамильные,гербы и жемчуга
Знала и верила -придёт конец разлуке,
Ведь позовут домой родные берега!

Не смог принять ни чуждые законы,
Ни слов чужих, ни песен, ни потех
Жить, соблюдая чужеземные каноны,
Желанья нет, а возвращенью - нет помех!

Любовь заставила признать свою науку-
Чувств долгожданный всплеск его настиг:
То покарать решит и нагоняет скуку,
То до небес возвысит, вмиг простив!

Устал в пути .Как тяжелы доспехи…
К ней бросился в объятья, невредим!
Ждут впереди ещё награды и успехи,
Пока хранит любовь, и он - непобедим.

Баллада о Рыцаре

Он хотел спасти от земной суеты
Красоту ее серых глаз,
Подарив ей счастье заветной мечты,
Свое сердце и душу-алмаз.
Но она рассмеялась ему в лицо,
Побежав в блеск ночных огней,
И сказала, что нет для нее ничего
Кроме сладких любовных страстей.
И тогда он ушел к далеким краям,
Чтоб найти в бою свой покой,
Чтоб отдать свое сердце холодным снам,
Распрощавшись с жизнью земной.
И спустя пятнадцать долгих лет,
На каком-то званном балу,
Она вновь услышала имя его,
Ощутив не земную тоску.
И она пошла по его следам,
По дороге его побед,
К тем далеким как мир, чужим краям,
Чтоб забрать свое слово «нет» .
Словно свет она искала его,
Среди лиц и чужих имен,
А когда нашла, зарыдала она –
Уж давно был в могиле он.
За могилой его возвышалась стена,
Черным мрамором темной судьбы.
И на той стене прочитала она,
Что он сделал во имя любви:
«Он прошел сквозь земли огня и войны,
Расчищая дорогу другим.
И дарил он надежды свои и мечты,
Тем, кто шел по дороге с ним.
И там где не смог бы пройти никто,
Он прошел и провел других,
И зажег костры в память тех, кто пал
Вместе с ними и кто до них.
И так было долгих пятнадцать лет,
И уже в конце, в замке Зла,
Был великий герой сражен мечом
В зале Темного Короля.
Но и сам он сумел победить в том бою,
Того самого короля.
И пред смертью своей написал на стене,
Кровью сердца, что жило любя,
Написал на стене он лишь слово одно –
Для него он значило Все!
И то слово его сюда привело,
И убило его оно… »
И она увидела слово то,
И глаза ее стили как лед,
Ведь то слово было имя ее,
То, что взял он с собою на взлет,
И когда он упал, оно было с ним,
На устах и в сердце его.
Он с ним жил и с ним же он и погиб –
Ведь так было ему суждено.
И никто его обвинить не мог:
Ни она, ни его друзья…
Честь есть честь, и великая слава его
В том, что жил и погиб он любя…