КОРОЛЬ АРТУР И РЫЦАРИ КРУГЛОГО СТОЛА

В памяти человечества существуют три Артура - Артур исторический, Артур легенд и Артур рыцарских романов, причем один образ плавно вытекает в другой. Образ Артура исторического связан с событиями, происходившими в римской или, точнее, постримской Британии.
К началу контактов с римлянами в I в. до н.э. Британия была заселена в основном народами, принадлежавшими к кельтской языковой группе, крупнейшими из которых были бритты. Мелкие кельтские племенные княжества вели непрерывную войну друг с другом. К III в. н.э. завоевание острова римлянами завершилось, и сложилась провинции Британия со смешным бритто-римским, но вполне романизированным населением, занимавшая юго-восточные и центральные районы острова. Остальные районы оставались кельтскими. В конце III в. - V в. римская Британия была христианирована. В это же время начались набеги на нее с моря германских племён, в основном саксов. В середине IV в. сюда двинулись с севера племена пиктов; с запада, с острова Иберния (Ирландия), хлынули кельты-скотты, которые завоевали север Британии - Каледонию, назвав её по имени своего племени Scotland (Шотландия). В 407 г. ввиду угрозы для Рима со стороны готских племён римские войска уходят из Британии, в 410 г. её покидают и римские должностные лица, а за ними - и римские колонисты. Британия оказалась предоставленной сама себе. Началось кратковременное кельтское возрождение, забвение римских обычаев, восстановление кельтского языка и быта. Но в середине V в. на Британию обрушились с моря германские племена: юты с севера Ютландского полуострова, англы с его юга, саксы с побережья Северного моря. В руках ютов оказался Кент. Юг и юго-восток острова захватили саксы, восточное побережье - англы. Язычники-германцы двигались в глубь страны, истребляя и изгоняя местное население (часть кельтов с полуострова Корнуолл бежала на континент, на полуостров Арморика, дав ему имя своей родины - Бретань), разрушая селения, сжигая церкви.
В начале VI в, племена бриттов и остатки потомков римлян объединились и начали борьбу с завоевателями. В начале - середине VI в. им удалось нанести англам, саксам и ютам ряд поражений, но в 60-70-е гг. этого века вторжение продолжилось, и к 600 г. завоевание основной части острова было завершено; кельтские народы остались в Шотландии, Уэльсе, на полуострове Корнуолл и некоторое время - на северо-западе собственно Англии. Таковы точно установленные исторические факты. Другие сведения находятся уже на грани истории и легенд.
Около 550 г. монах Св. Гильдас написал сочинение "О разорении и завоевании Британии". Не называя ни имен, ни дат, он говорит, что "советники вместе с гордым королем ввели в страну яростных саксов, ненавистных Богу и людям, для отпора северным племенам". Позднее бритты избрали своим правителем с титулом императора потомка римлян Амвросия Аврелиана, который нанес саксам решительное поражение у горы Бадон (точнее местоположение не установлено, некоторых ученые полагают, что это возвышенность близ курортного города Бат).
Текст Гильдаса не очень ясен. Не вполне понятно, кто руководил этой битвой, возможно, и не Амвросий; в частности, там же поминается некий Медведь (лат. Ursus). На одном из кельтских языков (валлийском) "медведь" - "artu". Не исключено, что это - первое упоминание об Артуре.
Во второй половине VI в. валлийский бард Анейрин сочиняет поэму "Годдоин", в которой рассказывается о гибели одного из бриттских племен. Один из героев поэмы - вождь Артур, смелый воин, мудрый правитель, но одновременно предводитель отряда отчаянных головорезов. Если это не позднейшая вставка (до нас поэма дошла в рукописи XIII в.), то перед нами, бесспорно, самое древнее упоминание об Артуре.
Следующий этап истории-легенды - "История бриттов" некоего Ненния (видимо, конец VIII в.). Это крайне путаное, переполненное вымыслом повествование об истории Британии до времён англосакского завоевания. История появления германцев на острове у Ненния легендарна и окрашена в романтические тона: король бриттов Вортигерн, опоенный колдовским напитком, влюбляется в дочь (иногда, впрочем, Ненний называет её сестрой) вождя германцев Хенгиста Ронвену и позволяет саксам (именно так, а не ютами, именуются германские захватчики у Ненния) захватить свою страну. Далее в повествование вплетается Амвросий (он же Эмбреис Гулетик, т.е. по-бриттски - вождь Амвросий), который оказывается то знатным римлянином, вождём бриттов, видимо, наследующим Вортигерну, то неким ясновидящим, прорицателем, родившимся без отца. Возможно (но не более того: уж очень запутан текст), оба упоминания об Амвросии относятся к одному лицу. Позднее упоминается без всякой связи с Амвросием вождь Артур, разгромивший саксов в 12 битвах" причём последняя и заключительная происходит при горе Бадон.
По археологическим данным в местах, указанных Неннием, действительно произошло много сра-жений, но они никак не могли состояться на протяжении жизни одного человека. Последнее упоминание об Артуре в более или менее историческом контексте встречается в написанных в Х в. анонимных "Анналах Камбрии" (Камбрия - древнее название Уэльса). "Анналы" сообщают: "51б г. Битва при Бадоне, во время которой Артур носил на своих плечах крест Господа вашего Иисуса Христа три дня и три ночи, и бритты были победителями"; "537 г. Битва при Камлание (видимо, река Камблан, ныне Камел на полуострове Корнуолл), во время которой Артур и Медраут убили друг друга, и мор наступил в Британии и Ирландии".
Современные учёные считают весьма вероятным реальное существование правителя, возможно, носившего титул императора бриттов и римлян Амвросия Аврелиана, который на рубеже V и VI вв. возглавлял борьбу с германцами. При нём мог быть военачальник или просто вождь дружины, местный житель (возможно, из Уэльса) Артур, нанёсший саксам ряд существенных поражений, особенно при горе Бадон. После этого германское завоевание Бри-тании приостановилось примерно на 50 лет. Усобицы в стане победителей привели к гибели Артура. Определённым этапом сложения легенды об Артуре является написанное по-валлийски не позднее начала XII в. сочинение "Куллох и Олуэн" - богатырская сказка о героическом сватовстве. В ней герои попадают ко двору короля Артура - отважного и опытного военачальника, мудрого, убеленного сединами правителя.
Переходом от легенд к роману является написанная между 1135 и 1138 гг. "История бриттов" валлийского священника, позднее - епископа Гальфртда Монмутского. В этом сочинении повествуется история Британии с древнейших времен примерно начала VIII в. Здесь пересказано (или сочинено) множество легенд, в том числе и о короле Лире. Но главной для последующих поколений оказалась история Артура.
Вот она в изложении Гальфрида. Приближённый короля Британии Константа Вортегирн (явно соответствующий Вортигерну) захватил престол и убил короля. Его малолетние братья Аврелий Амброзии (так у Гальфрида) и Утер Пендрагон бежали в Бретань. Боясь мести законных наследников, Вортегирн призывает саксов (далее - по Неннию). Ко двору Вортигерна прибывает юный маг и прорицатель Мерлин, родившийся без отца; по Гальфриду, Мерлина также зовут Амброзием - возможно, здесь некий отзвук сообщения Ненния об Амвросии Аврелиане. Мерлин пророчествует о падении узурпатора, возвращении законных монархов и появлении в будущем короля, который изгонит врагов. Аврелий Амброзии возвращается, страна приветствует его как законного монарха, а узурпатор гибнет. Новый король наносит ряд поражений саксам, а после его смерти на престол восходит его брат Утер Пендрагон.
Ко двору Утера, где в качестве советника живёт Мерлин, приезжает правитель Корнубии (Корнуолла) Горлой с женой, прекрасной Ингреной (Игрей-на, Иджерна позднейших романов). Утер влюбляется в неё и проникает к ней в Тинтагел (Тинтад-жел, Тинтагиль романов), замок её мужа, в обличье Горлоя, которое волшебством придал королю Мерлин. От этой связи, вскоре после смерти Горлоя скреплённой законным браком, родится Артур.
Тем временем саксы возобновляют свои нападения. Больной и старый Утер даёт им сражение при Бадоне, выигранное бриттами благодаря мужеству юного Артура. Побеждённые враги умерщвляют, однако, Утера с помощью яда, и по общему решению на престол восходит 15-летний Артур.
Время правления Артура - эпоха наивысшего могущества бриттов. Он присоединяет к своим владениям Галлию, Ибернию, Исландию и Данию. Артур намеревается также изгнать из Рима тамошнего узурпатора Луция и возложить на себя императорскую корону. Ему удаётся разбить Луция, но тут из Британии поступают известия о том, что его племянник, сын единоутробной сестры Анны, дочери Горлоя и Ингрены, Модред (вспомним Медраута из "Анналов Камбрии") захватил власть и женился при живом муже на супруге короля, королеве Гви-ньевре (Гиневра, Джиневра романов). Артур возвращается и в битве при Камблане разбивает войско Модреда и убивает его, но сам получает смертельную рану (Гальфрид называет дату: 542 г.). Короля переправляют на остров Аваллон - по кельтским мифам, остров вечной жизни на Западе, некий остров блаженных и одновременно страна мертвых, рай кельтов-язычниковв.
В "Истории бриттов" Гальфрида содержится большинство сюжетов позднейших романов, но не все. В конце XII в. в стихотворном переложении сочинения Гальфрида, романе "Брут, написанном жившим при английском дворе трувером по имени Вас, появляется мотив Круглого Стола. Стол, вокруг которого восседают лучшие рыцари, установлен во дворце Артура в его столице Карлеоне (возможно, соответствует современному Карлиону в Уэльсе). Число рыцарей в романах различно - от 12 до 150. Эти рыцари избираются за свои подвиги, и имя каждого из них само проступает на сидении за год до того, как этот рыцарь явится ко двору. Большинство рыцарей Круглого Стола известны из сочинения Гальфрида и даже более ранних текстов. Бриттский вождь VI в. Овейв, известный еще Неннию, становится племянником Артура Ивэном (Ивейном), другой вождь - Герейнт, известный в 706 и 710 гг., -Эреком Эреком. Гальфрид называет другого племянника Артура, родного брата Модреда - Вальвания, который в романах становится Говэном (Гавейном). Ещё один бриттский вождь VI Передур делается в романах Персевалем (Парцифалем). Позднее других, лишь в конце XII в., вводится образ идеального рыцаря Ланселота, влюбленного в королеву Гвиньевру.
Развитие артуровской темы в романах XV - XV вв. происходит в двух направлениях. Прежде всего, обогащается и изменяется биография самого Артура. Модред оказывается не только племянником Артура, но и его сыном от кровосмесительной связи со сводной сестрой Моргаузой. Измена же королевы мужу имеет место не с Модредом, а с Ланселотом.
Появляются романы, посвящённые детству Артура. Его прячут от врагов в Бретани по совету Мерлина, и никто не знает, где наследник престола. Артур появляется только во время битвы при Бадоне и, чтобы доказать законность своего рождения, извлекает из камня меч Экскалибур, которым может владеть лишь законный монарх. Возникают и некоторые мессианские мотивы: после битвы с Модредом и гибели своего королевства Артур переносится на Аваллон не навсегда. Он будет ждать своего часа и вернётся в трудный для Британии момент, дабы отразить нападение врагов.
Завершением артуровской темы стал прозаический роман англичанина Томаса Мэлори (1417-1471 гг.) "Смерть Артура", являющийся одновременно и переводом составленного на рубеже ХШ и XIV вв. свода французских прозаических романов об Артуре, и оригинальной разработкой сюжета. В этой книге несколько меняются и смещаются события биографии Артура. Поход происходит в начале царствования Артура. Поход на Рим происходит успешно. Попытка захвата трона и королевы (она не желает выходить за Модреда) предпринимается потому, что войско Артура воюет с Лансетом, обвинённым в любовной связи с Гвиньеврой, и многие рыцари уже погибли в борьбе с ним. Таким образом,причина гибели королевства Артура в расколе среди рыцарей Круглого Стола, а предательство Модреда - лишь последний толчок. Ещё в XII в. Артур становится популярнейшим героем Европы. Около 1190 г. в аббатстве Гластонбери якобы находят могилу Артура. В 1312 г. поэт Жан де Лонгийон в поэме "Обет павлина" выводит девять лучших воинов всех времён и народов. Это три языческих рыцаря - Гектор, Александр Македонский и Юлий Цезарь; три иудейских - Иисус Навин, царь Давид и Иуда Маккавей; три христианских - король Артур, Карл Великий и завоеватель Иерусалима Готфрид Бульонский. В XV в. один из французских придворных всерьёз утверждает, что неудачи Англии в Столетней войне объясняются тем, что лучшие рыцари этой страны пали некогда месте с королём Артуром.
Одновременно с разработкой биографии Артура происходит и иное развитие этой темы в романах: появляются самостоятельные произведения о тех или иных рыцарях Круглого Стола, об их подвигах. В ХIII в. в книге Роберта де Борона "Роман о Граале" впервые фиксируется тема Грааля - чаши, из которой Христос пил во время Тайной вечери и в которую Иосиф Аримафейский собрал Его кровь. Одновременно Грааль - волшебный всенасыщающий котёл кельтских мифов, а в романе Вольфрама фон Эшенбаха "Парцифаль" (около 1210 г.) - некий волшебный камень. С Граалем соседствует копье сотника Лонгина, завершившее крестную муку Христа, но одновременно оно - магическое оружие кельтских мифов, исцеляющее наносимые им же раны. Эти священные реликвии хранятся в заколдованном замке Монсальваш, и обрести их может только идеальный рыцарь, так что поиски Грааля есть поиски духовного совершенства.
Во всех этих многочисленных романах Артур и его двор присутствуют лишь как фон. Фабула их обычно такова: на Троицу в Карлеон к Артуру съезжаются рыцари Круглого Стола и рассказывают о своих подвигах, и если какой-либо рыцарь, по его словам, потерпел неудачу, другой отправляется завершать его дело. Либо ко двору Артура прибывает некий проситель, чаще всего девица, требующая свершить некое действие, например освободить город от заклятия, убить дракона и т.д. Рыцари разъезжаются в поисках ли приключений, в стремлении ли обрести Грааль. Далее повествуется об их деяниях. Артур в этих романах - убелённый сединами мудрый и бездеятельный король, не принимающий участия в приключениях, но являющийся как бы гарантом возглавляемого им мира.
Артур теряет свою биографию, а его королевство - географические (пусть и квазигеографические) и исторические (пусть и квазиисторические) очертания. Это уже не некая легендарная Британия, но весь христианский (и даже не христианский - в романах присутствуют сводный брат Парцифаля мавр Фейрефиц и влюблённый в Изольду сарацинский рыцарь Паламед) мир, любое место, где действуют рыцари Круглого Стола. Это - не славное прошлое Британии, но не существовавший никогда и одновременно существующий здесь и сейчас идеальный рыцарский космос, в котором можно и должно реально жить, героям которого можно и должно подражать самым серьёзным образом, как Подражали им реальные странствующие рыцари XIV-XV вв. или созданный гением Сервантеса Дон Кихот Ламанчский.

РИШЕЛЬЕ (Richelieu, Armand Jean du Plessis) (1585–1642), французский государственный деятель.

Полное имя и титул – Арман Жан дю Плесси, кардинал, герцог де Ришелье, прозванный «Красным кардиналом» (l"Eminence Rouge). Сын Франсуа дю Плесси, сеньора де Ришелье (не принадлежавшего, впрочем, к высшей знати), который выдвинулся при Генрихе III и стал великим прево, и Сюзанны де ла Порт, дочери члена парижского паламента (высшего судебного совета). Родился 9 сентября 1585 в Париже или в замке Ришелье в провинции Пуату. До 21 года предполагалось, что Арман, младший из трех братьев, последует по стопам отца и станет военным и придворным. Но в 1606 средний брат ушел в монастырь, отказавшись от епископства в Люсоне (в 30 км к северу от Ла-Рошели), которое обычно наследовалось членами семьи Ришелье. Единственное, что могло сохранить семье контроль над епархией, это вступление юного Армана в духовное звание, что и произошло 17 апреля 1607.

Генеральные штаты 1614–1615. Несколько лет Ришелье провел в Люсоне. Возможность обратить на себя внимание представилась в 1614, когда в Париже были созваны Генеральные штаты – собрание сословий, учрежденное в Средние века и все еще изредка собиравшееся королем по тем или иным поводам. Делегаты были разделены на первое сословие (духовенство), второе сословие (светская аристократия) и третье сословие (буржуа). Молодой епископ Люсона должен был представлять духовенство родной провинции Пуату. Уже в скором времени Ришелье заметили благодаря ловкости и хитроумию, проявленным им при налаживании компромиссов с другими группами и красноречивой защите церковных привилегий от посягательств светских властей. В феврале 1615 ему было даже поручено произнести парадную речь от имени первого сословия на заключительной сессии. В следующий раз Генеральным штатам предстояло собраться лишь 175 лет спустя, накануне Французской революции.

Возвышение.

При дворе молодого Людовика ХIII обратили внимание на 29-летнего прелата. Наибольшее впечатление таланты Ришелье произвели на королеву-мать Марию Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя в 1614 ее сын уже достиг совершеннолетия. Назначенный духовником королевы Анны Австрийской, Ришелье вскоре добился расположения ближайшего советника Марии Кончино Кончини (известного также как маршал д"Анкр). В 1616 Ришелье вошел в королевский совет и занял пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике.

Однако в 1617 Кончини был убит группой «друзей короля». Вдохновитель этой акции герцог де Люинь начал теперь играть ведущую роль при дворе. Люинь предложил Ришелье остаться на своем посту, но тот решил последовать за королевой-матерью в Блуа, усматривая в ее расположении наилучшие гарантии на будущее. В течение семи лет, часть которых пришлось провести в изгнании, Ришелье вел активную переписку с Марией Медичи и Людовиком. За это время он написал два богословских труда – Защита основных положений католической веры и Наставления для христиан. В 1619 король разрешил Ришелье присоединиться к королеве-матери в надежде, что он окажет на нее умиротворяющее воздействие. В 1622, как часть компромисса короля с Марией, Ришелье была даровано кардинальское достоинство. Наконец, в 1624 король разрешил своей матери вернуться в Париж; прибыл туда и Ришелье, к которому Людовик продолжал относиться с недоверием. Несколькими месяцами позже, в августе, действующее правительство рухнуло, и по настоянию королевы-матери Ришелье стал «первым министром» короля – пост, на котором ему было суждено пробыть 18 лет.

Первый министр.

Несмотря на хрупкое здоровье, новый министр достиг своего положения благодаря сочетанию таких качеств, как терпение, хитроумие и бескомпромиссная воля к власти. Эти качества Ришелье никогда не переставал применять для собственного продвижения: в 1622 он сделался кардиналом, в 1631 – герцогом, все это время продолжая увеличивать личное состояние.

С самого начала Ришелье пришлось иметь дело со многими врагами и с ненадежными друзьями. К числу последних на первых порах относился сам Людовик. Сколько можно судить, король так никогда и не обрел симпатии к Ришелье, и все же с каждым новым поворотом событий Людовик попадал во все большую зависимость от своего блестящего служителя. Прочее же королевское семейство оставалось враждебным к Ришелье. Анна Австрийская терпеть не могла ироничного министра, который лишил ее какого-либо влияния на государственные дела. Герцог Орлеанский Гастон, единственный брат короля, плел бесчисленные заговоры с целью усиления своего влияния. Даже королева-мать, всегда отличавшаяся амбициозностью, почувствовала, что прежний ее помощник стоит у нее на пути, и вскоре стала самым серьезным его противником.

Обуздание знати.

Вокруг этих фигур кристаллизовались различные группировки мятежных придворных. Ришелье отвечал на все бросаемые ему вызовы с величайшим политическим мастерством и жестоко их подавлял. В 1626 центральной фигурой в интриге против кардинала стал молодой маркиз де Шале, который поплатился за это жизнью. Всего за несколько недель до своей смерти в 1642 Ришелье раскрыл последний заговор, центральными фигурами которого стали маркиз де Сан-Мар и Гастон Орлеанский. Последнего, как всегда, спасла от кары королевская кровь, но Сан-Мар был обезглавлен. В период между этими двумя заговорами наиболее драматическим испытанием прочности позиций Ришелье стал знаменитый «день одураченных» – 10 ноября 1631. В этот день король Людовик ХIII в последний раз пообещал отправить своего министра в отставку, и по всему Парижу разнеслись слухи, что королева-мать одержала победу над своим врагом. Однако Ришелье удалось добиться аудиенции короля, и к наступлению ночи все его полномочия были подтверждены, а действия санкционированы. «Одураченными» оказались те, кто поверил ложным слухам, за что и поплатились смертью либо изгнанием.

Сопротивление, проявлявшееся в иных формах, встречало не менее решительный отпор. Несмотря на свои аристократические пристрастия, Ришелье сокрушил мятежную провинциальную знать, настаивая на ее покорности королевским официальным лицам. В 1632 он добился вынесения смертного приговора за участие в мятеже герцогу де Монморанси, генерал-губернатору Лангедока и одному из самых блестящих аристократов. Ришелье запретил парламентам (высшим судебных органам в городах) подвергать сомнению конституционность королевского законодательства. На словах он прославлял папство и католическое духовенство, но по делам его было видно, что главой церкви во Франции является король.

Подавление протестантов.

Другим важным источником оппозиции, сокрушенным Ришелье со свойственной ему решительностью, являлось гугенотское (протестантское) меньшинство. Примирительный Нантский эдикт Генриха IV от 1598 гарантировал гугенотам полную свободу совести и относительную свободу богослужения. Он оставлял за ними большое число укрепленных городов – в основном на юге и юго-западе Франции. Ришелье усматривал в этой полунезависимости угрозу государству, особенно во время войны. Участие, принятое гугенотами в 1627 в нападении англичан с моря на побережье Франции, послужило для правительства сигналом к началу действий. К январю 1628 была осаждена крепость Ла-Рошель – опорный пункт протестантов на берегу Бискайского залива. Ришелье взял на себя личное руководство кампанией, и в октябре непокорный город капитулировал после того, как ок. 15 тыс. его жителей умерли от голода. В 1629 Ришелье завершил религиозную войну великодушным примирением – мирным соглашением в Але, в соответствии с которым король признавал за своими подданными-протестантами все права, гарантированные им в 1598, за исключением права иметь крепости. Гугеноты проживали во Франции как официально признанное меньшинство до 1685, но после взятия Ла-Рошели их способность противостоять короне была подорвана. См. также ГУГЕНОТЫ.

Тридцатилетняя война.

К концу 1620-х годов французское правительство имело возможность принимать более активное участие в международных делах, что побудило Ришелье к действиям. Ко времени прихода Ришелье к власти грандиозная (получившая название Тридцатилетней) война в Германии между католическими государями во главе с императором Священной Римской империи и союзом протестантских князей и городов была уже в полном разгаре. Дом Габсбургов, включая правящие фамилии в Испании и Австрии, больше столетия являлся главным врагом французской монархии, однако поначалу Ришелье удерживался от вмешательства в конфликт. Во-первых, союзниками Франции в таком случае должны были стать протестантские державы, поэтому кардинал и его главный советник монах ордена капуцинов отец Жозеф (прозванный, в отличие от своего шефа, l"Eminence grise, т.е. «Серый кардинал») понимали, что необходимо иметь ясное и законное обоснование для такого шага. Во-вторых, свободу действий вне страны долгое время сдерживала неспокойная обстановка внутри самой Франции. В-третьих, основная угроза интересам Франции исходила не со стороны австрийских Габсбургов, а от еще более могущественной испанской ветви, что побуждало французов сосредоточить внимание на Пиренеях и испанских владениях в Италии, а не на Германии.

Тем не менее Франция все же была вовлечена в войну. К концу 1620-х годов католики добились столь внушительных побед в пределах Империи, что, казалось, австрийские Габсбурги станут полными хозяевами Германии. Перед лицом угрозы господства Габсбургов в Европе Ришелье и отец Жозеф выдвинули довод, что для блага папского престола и духовного благополучия самой церкви Франция должна противостоять Испании и Австрии. Возможность принять участие в германских делах предоставилась сразу же после подавления знати и мятежных гугенотов внутри страны, поскольку на стороне лютеран собирался выступить король Швеции Густав II Адольф. Когда его армия высадилась в северной Германии (июль 1630), в Германию стали подтягиваться значительные испанские силы – чтобы оказать поддержку католикам.

Теперь Ришелье счел необходимым вмешаться, пока что косвенно. 23 января 1631 после длительных переговоров посланник Ришелье подписал с Густавом Адольфом договор в Бервальде. По этому соглашению, французский католический прелат обеспечивал шведского лютеранского короля-воителя финансовыми средствами для ведения войны против Габсбургов в размере одного миллиона ливров в год. Густав пообещал Франции, что не будет нападать на те государства католической лиги, в которых правят Габсбурги. Тем не менее весной 1632 он повернул свои войска на восток против именно такого государства – Баварии. Ришелье тщетно пытался удержать союзника. Только со смертью Густава Адольфа в битве при Люцене (16 ноября 1632) нелегкая для кардинала дилемма получила разрешение.

У Ришелье на первых порах теплилась надежда, что денежных субсидий союзникам будет достаточно для того, чтобы уберечь собственную страну от риска открытого столкновения. Но к концу 1634 оставшиеся в Германии шведские силы и их протестантские союзники были разгромлены испанскими войсками. Весной 1635 Франция формально вступила в войну – сначала против Испании, а затем, год спустя, против Священной Римской империи. Сначала французы потерпели ряд досадных поражений, однако к 1640, когда стало проявляться превосходство Франции, она начала одолевать своего главного врага – Испанию. Более того, французская дипломатия достигла успеха, вызвав антииспанское восстание в Каталонии и ее отпадение (с 1640 по 1659 Каталония находилась под властью Франции) и полномасштабную революцию в Португалии, которая покончила с правлением Габсбургов в 1640. Наконец, 19 мая 1643 при Рокруа в Арденнах армия принца де Конде добилась такой сокрушительной победы над знаменитой испанской пехотой, что это сражение принято считать концом испанского доминирования в Европе. Ришелье умер в Париже 5 декабря 1642, не дожив до триумфа в Рокруа и сломленный многочисленными болезнями.

Достижения.

Ришелье оказал сильнейшее влияние на ход европейской истории. Во внутренней политике он устранил всякую возможность полномасштабной гражданской войны между католиками и протестантами. Ему не удалось покончить с традицией дуэлей и интриг среди провинциальной знати и придворных, но благодаря его усилиям неповиновение короне стало считаться не привилегией, а преступлением против страны. Ришелье не вводил, как было принято утверждать, должности интендантов для проведения политики правительства на местах, однако он значительно укрепил позиции королевского совета во всех сферах управления. Организованные им торговые компании для ведения дел с заморскими территориями оказались неэффективными, но защита стратегических интересов в колониях Вест-Индии и Канады открыла новую эру в создании Французской империи.

ГАЙ ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ (100-44 до н. э.) — римский диктатор в 49, 48-46, 45, с 44 до н. э. — пожизненно. Политический деятель и полководец. Начал политическую деятельность как сторонник республиканской группировки, занимая должности военного трибуна в 73 до н. э., эдила в 65 до н. э., претора в 62 до н. э.

Добиваясь консулата, в 60 до н. э. Юлий Цезарь вступил в союз с римскими полководцами Гнеем Помпеем и Крассом (1-й триумвират). Консул в 59 до н. э., затем наместник Галлии; в 58-51 до н. э. подчинил Риму всю заальпийскую Галлию. В 49 до н. э., опираясь на армию, начал борьбу за единовластие. Разгромив Помпея и его сторонников в 49-45 до н. э. (Красс умер в 53 до н. э.), оказался во главе государства. Сосредоточив в своих руках ряд важнейших республиканских должностей (диктатора, консула и т. п.), Гай Юлий Цезарь стал фактически монархом.

Убит в результате заговора республиканцев. Автор «Записок о галльской войне» и «Записок о гражданских войнах»; провел реформу календаря (Юлианский календарь).

Юлий Цезарь родился 13 июля 100 до н. э. С его правлением установился режим единоличной власти, связаны последние годы римской республики. Имя Цезаря было превращено в титул римских императоров; впоследствии от него произошли русские слова «царь», «кесарь», немецкое «кайзер».

Юность Юлия Цезаря

Юлий Цезарь происходил из знатного патрицианского рода: его отец занимал должность претора, а затем проконсула Азии, мать принадлежала к знатному плебейскому роду Аврелиев. Семейные связи молодого Цезаря определили его положение в политическом мире: сестра его отца, Юлия, была замужем за Гаем Марием, фактически единоличным правителем Рима, а первая жена Цезаря, Корнелия, была дочерью Цинны, преемника Мария.

В 84 до н. э. юный Цезарь был избран жрецом Юпитера. Установление диктатуры Суллы в 82 до н. э. и гонения на сторонников Мария сказались на положении Цезаря: его отстранили от должности жреца и потребовали развода с Корнелией. Цезарь отказался, что повлекло за собой конфискацию имущества его жены и лишение отцовского наследства. Сулла, однако, помиловал юношу, хотя относился к нему с подозрением, считая, что «в мальчишке сидит много Мариев».

Начало военной и государственной деятельности

Уехав из Рима в М. Азию, Юлий Цезарь был на военной службе, жил в Вифинии, Киликии, участвовал во взятии Митилены. В Рим он вернулся после смерти Суллы, выступал на судебных процессах. Ради совершенствования своего ораторского искусства отправился на остров Родос к прославленному ритору Аполлонию Молону. Возвращаясь с Родоса, он попал в плен к пиратам, заплатил выкуп, но затем жестоко отомстил, захватив морских разбойников и предав их казни.

В Риме Ю. Цезарь получил должности жреца-понтифика и военного трибуна, а с 68 до н. э. — квестора, вступил в брак с Помпеей, родственницей Гнея Помпея — своего будущего союзника и затем врага. Заняв в 66 до н. э. должность эдила, он занимался благоустройством города, организацией пышных празднеств, хлебных раздач; все это способствовало его популярности. Став сенатором, Юлий участвует в политических интригах с целью поддержки Помпея, занятого в это время войной на Востоке и вернувшегося с триумфом в 61 до н. э.

Первый триумвират

В 60 до н. э. накануне консульских выборов, был заключен тайный политический союз — триумвират — между Помпеем, Цезарем и победителем Спартака Крассом. Цезарь был избран консулом на 59 до н. э. совместно с Бибулом. Проведя аграрные законы, Юлий Цезарь приобрел большое число приверженцев, получивших землю. Укрепляя триумвират, он выдал свою дочь замуж за Помпея.

Галльская война

Став по окончании консульских полномочий проконсулом Галлии, Юлий Цезарь завоевал здесь для Рима новые территории. В галльской войне проявилось исключительное дипломатическое и стратегическое искусство Цезаря, его умение использовать противоречия среди галльских вождей. Одержав победу над германцами в ожесточенной битве на территории современного Эльзаса, Цезарь не только отразил их вторжение, но затем сам, впервые в римской истории, предпринял поход за Рейн, переправив войска по специально построенному мосту. Цезарь совершил поход и в Британию, где одержал несколько побед и форсировал Темзу; однако, понимая непрочность своего положения, вскоре оставил остров.

В 56 до н. э. во время встречи триумвиров в Луке с Цезарем, прибывшем для этого из Галлии, было заключено новое соглашение о взаимной политической поддержке. В 54 до н. э. Юлий Цезарь срочно вернулся в Галлию в связи с начавшимся там восстанием. Несмотря на отчаянное сопротивление и превосходство в численности, галлы были вновь покорены, многие города захвачены и разорены; к 50 до н. э. Цезарь восстановил подвластные Риму территории.

Юлий Цезарь - полководец

Как полководец Цезарь отличался решительностью и в то же время осторожностью. Он был вынослив, в походе всегда шел впереди войска — с непокрытой головой и в жару, и в холод, и в дождь. Великий полководец умел настроить воинов краткой и удачно построенной речью, лично знал своих центурионов и лучших солдат и пользовался среди них необычайной популярностью и авторитетом.

Гражданская война

После гибели Красса в 53 до н. э. триумвират распался. Помпей в своем соперничестве с Юлием Цезарем возглавил сторонников традиционного сенатского республиканского правления. Сенат, опасаясь Цезаря, отказался продлить его полномочия в Галлии. Сознавая свою популярность в войсках и в самом Риме, полководец решается на силовой захват власти. 12 января 49 до н. э. он собрал солдат 13-го легиона, произнес перед ними речь и совершил знаменитый переход через р. Рубикон, перейдя таким образом границу Италии (легенда приписывает ему слова «жребий брошен», произнесенные перед переправой и ознаменовавшие начало гражданской войны).

В первые же дни Гай Юлий Цезарь занял несколько городов, не встречая сопротивления. В Риме началась паника. Растерявшийся Помпей, консулы и сенат покинули столицу. Вступив в Рим, Цезарь созвал оставшуюся часть сената и предложил сотрудничество в совместном управлении государством. Он быстро и успешно провел кампанию против Помпея на территории его провинции — Испании.

Возвратившись в Рим, Цезарь был провозглашен диктатором. Помпей, объединившись с Метеллом Сципионом, спешно собрал огромное войско, однако Цезарь нанес ему сокрушительное поражение в знаменитом сражении при Фарсале; сам Помпей бежал в азиатские провинции и был убит в Египте. Преследуя Помпея, Цезарь отправился в Египет, в Александрию, где ему преподнесли голову убитого соперника. Цезарь отказался от страшного дара, и, по рассказам биографов, оплакал его гибель.

Пребывая в Египте, Юлий Цезарь вмешался в политические интриги на стороне царицы Клеопатры; Александрия была подчинена. Тем временем помпеянцы, из которых на первые роли выдвинулись Катон и Сципион, собирали новые силы, базировавшиеся в Северной Африке. После похода в Сирию и Киликию (именно отсюда Цезарь писал в донесении «пришел, увидел, победил») он возвратился в Рим и затем в сражении при Тапсе (46 до н. э.) в Северной Африке одержал победу над сторонниками Помпея. Города Северной Африки изъявили свою покорность, к римским владениям была присоединена Нумидия, превращенная в провинцию Новая Африка.

Цезарь-диктатор

По возвращении в Рим Юлий Цезарь празднует пышный триумф, устраивает грандиозные зрелища, игры и угощения народа, награждает воинов. Он провозглашается диктатором на 10-летний срок, а вскоре получает титулы «императора» и «отца отечества». Цезарь проводит законы о римском гражданстве, об управлении в городах, о сокращении хлебных раздач в Риме, а также закон против роскоши. Он осуществляет реформу календаря, который получает его имя (читайте историю календаря в описании месяца Январь).

После последней победы над помпеянцами при Мунде (в Испании, 45 до н. э.) Юлию Цезарю стали оказывать неумеренные почести. Статуи его воздвигались в храмах и среди изображений царей. Он носил красные царские сапоги, красное царское облачение, имел право сидеть на позолоченном кресле, имел большую почетную охрану. В честь него был назван месяц июль, список его почестей был записан золотыми буквами на серебряных колоннах. Цезарь самовластно назначал и отрешал от власти должностных лиц.

Заговор и убийство Юлия Цезаря

В обществе, особенно в республиканских кругах, назревало недовольство, ходили слухи о стремлении Цезаря к царской власти. Неблагоприятное впечатление производила и его связь с Клеопатрой, жившей в это время в Риме. Возник заговор с целью убийства диктатора. В числе заговорщиков были и его ближайшие сподвижники Кассий и молодой Марк Юний Брут, который, как утверждали, был даже незаконным сыном Цезаря. 15 марта 44 до н. э. — в мартовские иды — на заседании сената заговорщики на глазах испуганных сенаторов набросились на Цезаря с кинжалами. Согласно легенде, увидев среди убийц юного Брута, Цезарь воскликнул: «И ты, дитя мое» (или: «И ты, Брут»), перестал сопротивляться и упал к подножию статуи своего врага Помпея.

Цезарь вошел в историю и как крупнейший римский писатель — его «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне» по праву считаются образцом латинской прозы.

Александр Васильевич Суворов (1730-1800) — граф Рымникский (1789), князь Италийский (1799), российский полководец, генералиссимус (1799). Начал службу капралом в 1748. Участник Семилетней войны. Во время русско-турецких войн (1768-74 и 1787-91) одержал победы при Козлудже (1774), Кинбурне (1787), Фокшанах (1789), Рымнике (1789) и штурмом овладел крепостью Измаил (1790).

На последнем этапе восстания Емельяна Пугачева, с августа 1774, Суворов руководил войсками, направленными для его подавления. Командовал войсками, подавлявшими Польское восстание 1794. В 1799 провел Итальянский и Швейцарский походы, разбив французские войска на реках Адда и Треббия и при Нови; вышел из окружения, перейдя швейцарские Альпы.

Автор военно-теоретических работ («Полковое учреждение», «Наука побеждать»). Создал оригинальную систему взглядов на способы ведения войны и боя, воспитания и обучения войск. Стратегия Суворова носила наступательный характер. Развил тактику колонн и рассыпного строя. Не проиграл ни одного сражения.

Александр Суворов родился 13 ноября 1729, в Москве. Скончался 6 мая 1800, в Санкт-Петербурге).

Начало военной карьеры

Будущий полководец родился в семье дворянина, его отец был генералом русской армии, строго следившим за воспитанием и обучением сына. Самым любимым предметом юного Александра Суворова была военная история, при этом он владел семью языками. В 1742 году, по обычаю того времени, он записали в лейб-гвардии Семеновский полк рядовым. Действительную службу начал в семнадцать лет капралом. С этого момента вся жизнь Суворова была подчинена военной службе. Позднее Суворов писал о себе: «Я только военный человек и иных дарований чужд».

Обладая сравнительно слабым здоровьем, Александр Суворов постоянно закалял себя физически. Уже тогда он зарекомендовал себя исправным и требовательным унтер-офицером. В 1754 был произведен в первый офицерский чин поручика и определен в Ингерманландский пехотный полк. Боевое крещение получил во время Семилетней войны, затем принял участие в боевых действиях против пруссаков в период 1758-1761, в частности, в кровопролитном сражении при Кунерсдорфе в 1759. С 1761 А.В. Суворов успешно командовал кавалерийским полком и за отличие в боях был произведен в полковники. Таким образом, за шесть лет он проделал путь от младшего офицера до полковника и удостоился похвалы от многих русских военачальников за хладнокровие и храбрость на полях сражений.

Становление полководца

Формирование и становление Александра Суворова как полководца происходило во время двух Русско-турецких войн в победный век императрицы Екатерины II. В 1770, став генерал-майором, участвовал в войне с турками 1768-1774, правда, на ее заключительном этапе, командуя отдельным отрядом. Благодаря успешным действия против турок под Туртукаем и Козлуджей был произведен в генерал-поручики. При этом ему выпала честь сражаться под руководством генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева, что сыграло значительную роль в развитии его военных талантов.

Но дарование Суворова, как тактика, так и оригинального стратега, полностью раскрылось во время второй войны с турками в 1787-1791. Произведенный в 1786 в чин генерал-аншефа, Александр Суворов, сначала командуя корпусом, отличился при обороне Кинбурна, где был серьезно ранен; затем принял участие в штурме турецкой крепости Очакова, получив второе ранение. В 1789 русско-австрийские войска под его началом нанесли сокрушительное поражение туркам под Фокшани, а потом на реке Рымник. Эти победы в корне изменили стратегическую обстановку на театре военных действий в пользу русской армии.

Но особенно яркой победой Александра Суворова стал стремительный штурм считавшейся неприступной турецкой крепости Измаил в 1790. Участники кровопролитной измаильской баталии по праву гордились, что в тот день сражались под командой Суворова, а это событие вошло в анналы русской истории наравне с Полтавским и Бородинским сражениями. Военные успехи принесли полководцу и новые награды, за эту войну он получил высшие российские ордена Святого Андрея Первозванного и Святого Георгия 1-го класса, а также был пожалован с потомством титулом графа Рымникского.

Следующим этапом боевой биографии Александра Суворова стало командование русскими войсками против польских конфедератов (см. Польское восстание 1794). Прибытие Суворова в Польшу сразу же переломило ситуацию в пользу русских, поляки стали терпеть одно поражение за другим, а после штурма Праги, укрепленного предместья Варшавы, конфедераты сложили оружие и капитулировали. За успешные действия в Польше он получил чин генерал-фельдмаршала.

Теоретик и практик-новатор

Александр Васильевич Суворов, опережая свое время, тем не менее, смог развить и обогатить лучшие традиции русского военного искусства. Они были воплощены в знаменитом суворовском наставлении — книге «Наука побеждать», написанной им до 1796. В этом труде обобщен не только богатейший боевой опыт Суворова, накопленный за многолетнюю военную карьеру, его можно рассматривать как отличное тактическое пособие для офицеров и солдат. Суворов потому и является выдающимся полководцем, что сумел обнаружить и развить прогрессивные тенденции в боевой практике своей эпохи, закрепить и усовершенствовать новые формы и способы ведения войны, несмотря на господствовавшую тогда линейную тактику. Сущность своих нововведений он выразил в лаконичной формуле «глазомер, быстрота, натиск». Применение этого принципа требовало от офицеров и солдат личной инициативы, взаимной выручки, целеустремленности. Полководец стремился не к вытеснению противника с территории, а к полному его разгрому в результате резкого изменения ситуации на театре военных действий. Его действия сводились к принципу «удивить — победить». Внезапность достигалась Суворовым быстротой передвижения и стремительным маневрированием войск. «Одна минута,— говорил полководец,— решает исход баталии, один час — успех кампании... Я действую не часами, а минутами».

Александр Суворов обладал блестящей способностью охватывать составляющие войны в целом, соизмерять их с внешнеполитической обстановкой, оценивать складывающуюся общую и конкретную ситуацию, выделять главный узел, разрубив который, можно было решить судьбу кампании. Суворов, как никто другой, умел использовать все наличные средства войны для достижения победы, развивать и превращать мелкие тактические удачи в стратегический успех. Огромное значение имели и его личные человеческие качества, сугубо демократический стиль поведения. В век феодальных регламентов, мундиров и регалий, олицетворявших сословные и чиновнические привилегии, белая сорочка Суворова, в которой он появлялся в самых опасных местах сражения, неизменно воодушевляла войска. Все современники отмечали его недюжинные ораторские способности, лаконизм и афористичность речи. Для русских воинов он всегда оставался отцом-командиром.

Последние кампании

После смерти Екатерины в 1796 на российский престол вступил ее сын Павел I. Отношения с новым императором у полководца складывались непросто. Очень скоро, в 1797, появился высочайший приказ о фактической отставке Суворова. Его отправили в ссылку под надзор полиции в собственное имение Кончанское. Но вскоре после того, как обострилась политическая обстановка в Европе в связи с успехами французской армии, пришлось вспомнить о старом военачальнике. К тому же правительства Австрии и Англии обратились к Павлу I с пожеланиями назначить главнокомандующим союзными войсками в Северной Италии именно Суворова.

Старого фельдмаршала вернули на службу, и Александр Суворов принял предложенное назначение. Итальянская кампания 1799 и сейчас вызывает удивление. Несмотря на серьезные трения с австрийским гофкригсратом, контролировавшим и всячески тормозившим действия русского главнокомандующего, последовала серия быстрых и эффектных побед русско-австрийских войск. Перейдя реку Адду, Суворов занял Милан и Турин, а затем поодиночке разбил две французские армии при Требии и Нови. За пять недель было пройдено 400 км, и вся Ломбардия была очищена от французов. Открывалась возможность взятия Генуи, после чего можно было перенести военные действия на юг Франции, чтобы идти на Париж. Но на пути осуществления этого замысла встал венский кабинет. Вместо вторжения во Францию австрийцы потребовали, чтобы русский корпус из Италии двинулся в Швейцарию. У Австрии разыгрался аппетит, она стремилась присоединить Северную Италию, но присутствие русских войск мешало этому. Заключительным этапом полководческой деятельности фельдмаршала стал Швейцарский поход 1799.

Движение русских войск началось из г. Таверно, затем последовал знаменитый переход через Альпы, когда суворовские войска вписали в русскую военную историю на вечные времена легендарное взятие Чертова моста, труднейший подъем через Росштокский хребет, а затем через горный хребет Паникс. Павел I очень верно оценил действия Суворова: «Побеждая всюду и во всю Вашу жизнь врагов Отечества, Вам не доставало одного — преодолеть и самую природу, но Вы и над нею одержали ныне верх». Длинный перечень громких названий суворовских побед пополнился блестящими подвигами на швейцарских горных высотах. Благополучный исход всего предприятия стал венцом прижизненной славы Суворова. Ему был пожалован самый высокий военный чин — генералиссимуса. Появился и другой указ, по которому даже в присутствии царя войска должны были «отдавать ему все воинские почести, подобно отдаваемым особе Его Императорского Величества». Но после полководец снова попал в немилость, ему даже запретили появляться в царском дворце. Суворов умер по прибытии в Петербург 6 мая 1800 и был похоронен в Александро-Невской лавре.

Более 50 лет своей жизни Александр Суворов посвятил военной деятельности, участвовал в семи войнах, не зная поражений, провел 60 сражений, с его именем связаны самые блестящие страницы русского оружия.

АДМИРАЛ ГОРАЦИО НЕЛЬСОН

В 1843 году в британской столице на Трафальгарской площади воздвигли колонну со статуей адмирала Нельсона. Вокруг колонны Нельсона установлены 4 постамента. Три из них занимают статуи генералов и короля, а четвертый – приобрел скандальную известность из-за экспозиций современного искусства, которые на нем проводятся с 1999 года. Горацио Нельсон стоит на своей колонне выше монарха и спокойно взирает на жителей Великобритании, которых он ценой своей жизни спас от врагов.

Будущий флотоводец Горацио Нельсон родился в графстве Норфолк в семье священника в 1758 году. Родители готовили ему стезю духовника, но стремившийся к морю юноша проявил характер и в возрасте 15 лет стал участником арктической экспедиции, отправившейся на поиски северного прохода из Атлантического океана в Тихий. Во время этой труднейшей морской экспедиции пятнадцатилетний Горацио Нельсон обнаружил такие черты характера, которые позволяли ему не раз возглавлять небольшие отряды, посылавшиеся на разведку проходов во льдах, на охоту для пополнения запасов корабельного провианта.

В 1777 году Нельсон успешно выдержал непростой экзамен на первый офицерский чин лейтенанта английского королевского флота. К тому времени у него уже была безупречная репутация моряка и немалый опыт корабельной службы. Сначала он командовал быстроходным бригом, а затем фрегатом, предназначенным для крейсерских операций. В том же году Нельсон был откомандирован в Вест-Индию для борьбы с американскими каперами, которые мешали английскому торговому судоходству на западной окраине Атлантического океана. Погоня за пиратами требовала большого искусства и настойчивости от лейтенанта и его моряков.

Когда Нельсон впервые ступил на капитанский мостик фрегата, он оказался самым молодым капитаном Британского флота.

В 1779 году командир фрегата Горацио Нельсон одержал свою первую большую победу. Его моряки приступом со стороны моря при поддержке огня корабельной артиллерии овладели испанским фортом Сен-Жуан в Никарагуа. Позже он участвовал в войне Великобритании с Соединёнными Штатами, боровшимися за свою независимость.

Казалось, карьера флотского офицера складывалась вполне удачно. Но в 1787 году Нельсон неожиданно для многих вышел в отставку. Причиной её стало то, что он раскрыл многие должностные злоупотребления, совершавшиеся в английском военном флоте. В результате у Нельсона появилось немало влиятельных недоброжелателей и личных врагов из числа флотских чиновников.

В 1793 году началась война между Английским королевством и революционной Францией. Британскому флоту требовались прежде всего те командиры, которые имели боевой опыт и хорошую морскую выучку. Именно такими качествами обладал отставной командир фрегата Нельсон, и он вновь поступил на службу в королевский военный флот командиром линейного корабля «Агамемнон». В составе эскадры адмирала Худа «Агамемнон» сражался в Средиземном море против французского флота. В 1794 году английская эскадра действовала против французского острова Корсика. Во время десантной операции и боя при Кальви в июле того же года Нельсон получил первое ранение и потерял правый глаз. С этого времени он до конца жизни ходил с чёрной повязкой, которая выделяла военного моряка в любом окружении.

В это время Горацио Нельсон встретил Эмму Гамильтон, жену английского посла в Неаполитанском королевстве. Знакомство с этой умной и волевой женщиной, имевшей много влиятельных друзей, переросло в многолетний роман. Она стала для одноглазого военного моряка настоящим ангелом-хранителем.

Нельсон отличался среди прочих командиров кораблей не только высоким профессионализмом, но и редким умением поднимать боевой дух подчинённых ему людей. 14 февраля 1797 года он на 74-пушечном линейном корабле «Капитан» вступил в неравный бой с испанским 130-пушечным кораблём «Сантиссима Тринидад», крупнейшим в то время кораблём военного флота Испании и одержал в этом бою блестящую победу.

Этот морской поединок стал лишь частью сражения близ мыса Сент-Винсент, в котором участвовали английский флот из 15 линейных кораблей и 5 фрегатов под флагом сэра Джона Джервиса и испанский флот, состоявший из 26 линейных кораблей и 12 фрегатов под командованием адмирала дона Хуана де Лангара. Несмотря на значительное численное превосходство, испанцы потерпели полное поражение, потеряв четыре корабля и более 4 тысяч пленными. Потери победителей составили всего 74 человека убитыми и 227 ранеными.

За победу в этом сражении адмирал Джервис был удостоен титула лорда Сент-Винсента. Большой личный вклад в разгром испанского флота внёс Горацио Нельсон, имевший на день морской баталии звание коммодора. Английские корабли под его командованием атаковали 18 неприятельских кораблей, которые пытались уйти на север от мыса Сент-Винсент. Нельсон был награждён одним из высших британских орденов — орденом Бани. В этом сражении моряки под его личным командованием взяли на абордаж два испанских линейных корабля.

В июле 1798 года Нельсон, командовавший Кадикской эскадрой, совершил смелое, но неудачное нападение на город Санта-Крус на Тенерифе, одном из испанских Канарских островов. Город англичанам захватить не удалось. В бою Горацио Нельсон получил второе тяжёлое ранение и на сей раз лишился правой руки.

После выздоровления Нельсон в звании контр-адмирала вновь вернулся на Средиземноморский театр военных действий и командовал эскадрой британского королевского флота, которая вела наблюдение за морскими силами революционной Франции, базировавшимися в Тулоне.

Однако поначалу действия английского флота против наполеоновской Египетской экспедиции 1798-1801 годов не принесли успеха. Воспользовавшись ненастной погодой, французские корабли с войсками генерала Наполеона Бонапарта на борту смогли незаметно для англичан покинуть Тулонскую гавань и на всех парусах устремились к берегам Египта, государству мамлюков под эгидой Османской империи. Нельсон со своей эскадрой бросился в погоню, но сумел настичь неприятельский флот только близ Абукирской бухты, когда генерал Наполеон со своей армией уже высадился на берег.

Английская эскадра контр-адмирала Горацио Нельсона не смогла помешать высадке французских войск. Зато 1-2 августа 1798 года ей удалось в морском сражении при Абукире разгромить французский флот, отрезав тем самым 30-тысячную Восточную армию генерала Бонапарта в Египте от Франции. В конечном итоге это привело к полной неудаче французской Египетской экспедиции и потере Парижем завоёванного Египта.

Французский флотоводец вице-адмирал Ф. Брюэс имел под своим командованием 13 линейных кораблей и 4 фрегата, экипажи которых составили 10 тысяч человек. Контр-адмирал Нельсон имел под своим командованием 14 линейных кораблей с несомненно более опытными экипажами военных моряков. Он решил первым атаковать флот Франции, стоявший на якорях в Абукирском заливе, выработав смелый в тактическом отношении план морской баталии.

Английский флотоводец направил половину своей эскадры в кильватерном строю между боевой линией французских кораблей и берегом, тогда как другая половина эскадры атаковала неприятельский строй со стороны моря. Получилось так, что большая часть французского флота оказалась между двух огней. Вице-адмирал Брюэс явно не ожидал от своего противника Нельсона такой дерзости. Движение глубокосидящих в воде линейных кораблей вблизи берега было чревато встречей с подводными мелями и скалами.

Зажатые в самом начале морского сражения между двух огней французские моряки потерпели сокрушительное поражение. Только четыре их корабля избежали уничтожения или взятия англичанами на абордаж. Вице-адмирал Брюэс погиб в бою, а его флагманский линейный корабль «Лориан» взорвался — по приказу Нельсона англичане вели по вражескому флагману сосредоточенный артиллерийский огонь. Победители же в Абукирской битве не понесли потерь в корабельном составе; потери же в экипажах кораблей оказались минимальными.

Абукирская победа прославила Горацио Нельсона на всю Англию — «владычицу морей» того времени. В морском сражении он получил третье ранение, в голову, однако оно оказалось неопасным, и адмирал остался во главе средиземноморской эскадры.

После Абукирской битвы Нельсона послали в Неаполь для оказания помощи Неаполитанскому королевству в борьбе с Францией. В Неаполе он был встречен с королевскими почестями. С помощью леди Гамильтон он убедил неаполитанский двор начать войну с французами, которых с оружием в руках поддержали местные республиканцы. Но реально помочь королевству английская эскадра не смогла, и город достался французским войскам. Единственное, что смог сделать Нельсон в такой ситуации, так это в декабре 1798 года вывезти короля с семьёй и приближёнными в сицилийский порт Палермо.

Англичане возвратились к Неаполю тогда, когда город освободила русская эскадра, а французский гарнизон капитулировал перед русскими десантниками и отрядами королевского наместника, кардинала Руффо. В тех событиях Горацио Нельсон запятнал своё имя жестокой расправой с французскими военнопленными и итальянскими республиканцами.

По прибытии на неаполитанский рейд, Нельсон объявил кардинала Руффо превысившим свои полномочия, а капитуляцию французского гарнизона — недействительной. После этого англичане захватили безоружных французов и неаполитанских республиканцев и учинили над ними самосуд. Такая же участь постигла и тех горожан, которые были замечены в сочувствии Франции и республиканским идеям. Улицы и площади крупнейшего города юга Италии покрылись тысячами окровавленных трупов.

На флагманском корабле Горацио Нельсона состоялся суд над пленённым престарелым адмиралом Караччоли. Его приговорили к тюремному заключению, но королева Каролина, леди Гамильтон и командующий британской эскадрой сочли этот приговор слишком мягким. Нельсон отменил приговор английского суда и приказал повесить бесстрашного адмирала-республиканца Караччоли на рее, а труп бросить в море.

В 1801 году Горацио Нельсон, получивший за успешные действия в Средиземном море против французов звание вице-адмирала, был назначен вторым флагманом второго флагмана в эскадру адмирала Хайда Паркера. Ей предстояло действовать в Северном и Балтийском морях против Дании, которая оказывала экономическую помощь Франции и вела с ней оживлённую торговлю.

Удачно пройдя пролив Зунд, английский флот, состоявший из 20 линейных кораблей (не считая фрегатов), дал сражение датскому флоту, насчитывавшему всего 10 линейных кораблей, который поддерживали береговые батареи. Вице-адмирал Нельсон атаковал противника 12 линейными кораблями, в то время как остальные под флагом адмирала Паркера оставались в резерве. Однако три английских корабля по пути сели на мель, и в морском сражении приняло участие только девять.

Флот Дании оказал нападавшим упорное сопротивление. Адмирал Паркер решил прекратить сражение и приказал подать своему второму флагману сигнал к отступлению. Тогда Нельсон приставил подзорную трубу к своему незрячему глазу и сказал стоявшим вокруг него офицерам: «Я слеп на один глаз, а потому имею право не все видеть».

К концу дня 2 апреля 1801 года морское сражение у Копенгагена завершилось трудной победой английского флота. Датские моряки сражались до последней возможности. Англичане потеряли в тот день 1200 человек, шесть их линейных кораблей были серьёзно повреждены. В датском флоте один линейный корабль был потоплен, а остальные выведены из строя. В перестрелке с береговыми батареями английская корабельная артиллерия по приказу Нельсона за два дня — 2 и 3 апреля — превратила многие копенгагенские кварталы в руины.

В этом морском сражении с флотом Дании Горацио Нельсон вышел победителем. Но в Лондоне его ожидало наказание за неповиновение командующему королевской эскадрой. В подобных случаях законы Британии отличались большой суровостью, и тому в истории было немало примеров. Однако вместо этого он получил высокую награду — титул виконта.

Победа англичан в Копенгагенской гавани имела политическое следствие — Лига нейтральных государств, в которой Дания была лидером и которая не хотела портить отношения с Францией, самораспустилась.

Вскоре последовало кратковременное перемирие между Англией и Францией, однако уже в 1803 году война между ними возобновилась.

Вице-адмирал Нельсон командовал эскадрой в проливе Ла-Манш, которая была сформирована для противодействия французской Булонской флотилии. Осенью того же года Нельсон совершает неудачное нападение на Булонь.

В 1803-1805 годах английский флотоводец командовал эскадрой, действовавшей в Средиземном море против Франции и Испании. Первоначально британский флот заблокировал французский в Тулоне. Однако французы, воспользовавшись непогодой, сумели беспрепятственно выйти в открытое море и уйти в испанский порт Кадис, где они соединились с флотом Испании. Нельсон подошёл к Кадису и заблокировал там союзный франко-испанский флот.

21 октября 1805 года близ мыса Трафальгар произошло самое большое в истории войн на море сражение. Английская средиземноморская эскадра состояла из 27 линейных кораблей и 4 фрегатов. Объединённый франко-испанский флот насчитывал 33 линейных корабля и 7 фрегатов. Им командовал французский адмирал Вильнев — один из виновников поражения при Абукире. Он отличался нерешительностью в действиях и постоянно избегал прямого столкновения с англичанами.

Англичане первыми начали бой, сумев с ходу прорвать боевой линейный порядок неприятельского флота между тринадцатым и четырнадцатым линейными кораблями. Нарушив таким образом боевое построение флотов Франции и Испании и управление им, англичане начали его разгром. Главный удар был нанесён по центру и кораблям арьергарда.

Двадцать испанских и французских кораблей спустили флаги, оказавшись в безвыходном положении. Стойкость и выучка их экипажей оставляла желать лучшего. Англичане в этом большом сражении потеряли всего один корабль. Нельсон во время боя находился на своём флагманском линейном корабле «Виктори». Он получил смертельное ранение в тот момент, когда англичане уже одержали победу у мыса Трафальгар, командующий испанским флотом был убит, а французский адмирал Вильнев взят в плен.

Англичане в тот день (21 октября) потеряли 1587 человек убитыми и ранеными, потери союзников составили около 7 тысяч человек убитыми и пленными. Трафальгарское морское сражение положило конец планам императора Наполеона высадиться во главе своей победоносной армии на Британских островах. Однако на трафальгарское поражение великий завоеватель ответил победой в битве под немецким городом Ульмом.

Адмирал Нельсон командовал трафальгарским боем при всех орденах в парадном мундире. Адъютанты предостерегали его об опасности стать отличной мишенью для стрелков врага, но смелый адмирал ответил им, что незачем получать медали, если не носить их в бою. В результате, Нельсон получил смертельное ранение мушкетной пулей с французского корабля «Редутабль», оказавшегося в сражении рядом с флагманским «Виктори». Перед смертью флотоводец произнёс: «Теперь я доволен. Слава Богу, я выполнил свой долг». Тело его, сохранённое в бочке с бренди, было доставлено в Лондон для захоронения в соборе Святого Павла, где ему со временем был поставлен памятник.

Вице-адмирал виконт Горацио Нельсон был похоронен в Лондоне 9 января 1806 года со всеми воинскими почестями. Наследники Нельсона стали носить титул графов Трафальгарских.

Победа у мыса Трафальгар имела большое историческое значение. Великобритания на ближайшие сто лет стала величайшей морской державой в мире. Горацио Нельсон своими победами в войнах на море снискал себе славу выдающегося флотоводца. Линейной тактике ведения боевых действий он предпочёл манёвры, отличался решительностью действий в самой неблагоприятной обстановке. В эскадрах, которыми ему пришлось командовать, добивался образцовой слаженности экипажей в походах и в бою. По характеру был лидером и своих корабельных офицеров называл «собратьями». Главной целью жизни Нельсона было укрепление военной мощи Великобритании на море. Этому он отдал жизнь без остатка.

Как зовут Деда-Мороза в разных странах мира

На новогодних праздниках Дед Мороз появился в конце XIX века. Он приходит поздравить с наступающим Новым годом и Рождеством и, как правило, приносит подарки. Но зовут этого старца по-разному: Санта-Клаус, Пэр-Ноэль, Юлниссаар, Йыулувана или даже Кербобо...

В США, Канаде, Великобритании и странах Западной Европы его зовут Санта-Клаус. Он одет в красную курточку, отороченную белым мехом и в красные шаровары. На голове - красный колпак.

В Финляндии новогоднего деда зовут Йоулупкки. Он носит высокую конусообразную шапку, длинные волосы и красную одежду. Его окружают гномы в островерхих шапочках и накидках, отороченных белым мехом.

А в Эстонии Деда Мороза зовут Йыулувана и он похож на своего финского родственника.

В Швеции два Деда Мороза: сутулый дед с шишковатым носом — Юлтомтен и карлик Юлниссаар. И тот, и другой под Новый год ходят по домам и оставляют подарки на подоконниках.

Во Франции тоже два Деда Мороза. Одного зовут Пэр-Ноэль, что означает «Отец Рождество». Он добрый и приносит детям в корзине подарки. Второго зовут Шаланд. Этот бородатый старик носит меховую шапку и теплый дорожный плащ. В его корзине спрятаны розги для непослушных и ленивых детей. Чтобы задобрить Шаланда, дети поют ему песенку:

«К нам пришел Шаланд
В остроконечной шапке,
С соломенной бородой.
Теперь у нас вдоволь орехов
И вкусных булочек
До самого Нового года!»

На Кипре Деда Мороза зовут Василий. Дети поют в Рождество такие песни-просьбы:

«Святой Василий, счастье подари,
Исполни все мои желания!
Да будет славно Рождество!»

В Италии к детям приходит старушка Бефана. В новогоднюю ночь она прилетает в дома через дымоход и приносит хорошим детям подарки, а непослушным достается только зола.

В Стране Басков Деда Мороза зовут Олентцеро. Он одет в национальную домотканую одежду и носит с собой фляжку хорошего испанского вина.

На Руси знаменитый дедушка, Дед Мороз, Мороз Красный нос, Мороз-воевода, - это Святитель Николай, Николай Чудотворец. Его одеждой уже издавна является длинная красная с белым шуба. У Деда Мороза длинная белая борода, в руках - посох. Приходит он в гости не только с подарками, но и со своей внучкой Снегурочкой.

В Румынии «снежного дедушку» зовут Мош Джерилэ. Он очень похож на нашего Деда Мороза.

В Монголии Дед Мороз похож на пастуха. Он одет в мохнатую шубу и большую лисью шапку. На боку у него табакерка, кремень и огниво, а в руках - длинный кнут.

В Узбекистане его зовут Кербобо. Он одет в полосатый халат и красную тюбетейку. В кишлаки Кербобо въезжает на ослике, навьюченном мешками с новогодними подарками.

В мусульманские страны в начале мая приходит с подарками свой старичок по имени Хызыр Ильяс. Носит он красный колпак, обвитый зеленым шарфом и зеленый халат, на котором вышиты цветы.

***

В конце III столетия в городке Мирра (позднее Демра – у границ современной Турции) поселился некий молодой человек по имени Николас. Получив духовное звание, епископ Николай помогал неимущим и обездоленным. За что, впоследствии, его возвели в лик святых. Святого Николая считали своим заступником моряки и рыбаки. Римско-католическая церковь чтит Святого Николая, как святого, помогающего детям и беднякам. Европейские переселенцы, осевшие в Америке, привезли с собой легенду о Святом Николае и позднее в его честь построили церковь Санта Клаус – так у англосаксов называют Святого Николая. В 1822 году в Америке была издана поэма Клеменса Мура «Приход Святого Николая», в которой рассказывалось о таинственной встрече мальчика со Святым Николаем в канун Рождества. День выхода в свет этой поэмы и считается днем рождения нынешнего Деда Мороза. Появился и пошел гулять по белу свету под разными именами.

Кстати, в России Св. Николая зовут по-разному — Дед Мороз, Дед Трескун, Морозко и Карачун в одном лице.

Китайский Дед Мороз зовется очень просто: Дун Че Лао Рен, Шань Дань Лаожен или Шо Хин. Китайских деток много, и работы у Шань Дань Лаожена в Новогоднюю ночь хоть отбавляй. Но он обязательно прийдет к каждому малышу и оставит для него подарок. Шань Дань Лаожен мудрый старец, он носит шелковые одеяния, у него длинная борода, он изучал Конфуция, ушу и айкидо. По стране он передвигается верхом на ослике.

В Японии - Сегацу-сан. Одет Сегацу-сан в небесно-голубое кимоно, а вот подарки малышам он не дарит, за него это делают родители. Традиционного японского Деда Мороза, Сегацу-сана всячески притесняет новичок Одзи-сан - модифицированный вариант американского Санта Клауса, в основном из-за традиционного красного тулупчика и знаменитой оленей упряжки.

В Казахстане Деда Мороза зовут Аяз-ата (по некоторым сведениям - Колотун-ата)

В Норвегии вместо Деда мороза приходят Ниссе (маленькие домовые). Ниссе носят вязаные колпачки и любят вкусненькое.

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ И АЛЁША ПОПОВИЧ

Портрет эпохи

Отец будущего героя, Ярослав, сын Всеволода Большое Гнездо, был князь как князь, только круче и сильнее многих других. Властолюбивый, хваткий, воинственный, иногда своенравный до безрассудства. Он женился на дочери знаменитого воителя Мстислава Удатного, чтобы утвердиться на княжении в Новгороде. Но вскоре поссорился и с тестем, и с вольнолюбивыми новгородцами, которым наделал немало бед своим самовластием.

После смерти великого князя Всеволода его сыновья рассорились из-за главенства над Владимиро-Суздальской землёй. Против старшего, Константина Всеволодовича Ростовского, поднялся следующий по старшинству, Юрий, которого поддержал Ярослав. Войска Константина в этом конфликте возглавил Мстислав Удатный, он привёл смоленские и новгородские дружины. Апофеозом безумного конфликта стала Липицкая битва, состоявшаяся 21 апреля 1216 года, когда, по словам летописца, «пошли сыновья на отцов, отцы на детей, брат на брата, рабы на господина, а господа на рабов». Исход дела решила яростная атака новгородцев, обозлённых на Ярослава. В итоге он бежал от своих подданных и тестя, потерял по дороге шлем, а затем и жену ― её отобрал Мстислав, разгневанный на зятя.

Тысячи русских воинов пали на Липицком поле, а князья затем помирились, и после смерти Константина Всеволодовича Юрий унаследовал великое княжение по закону. Молодая супруга вернулась к Ярославу, у них пошли дети.

Сила имени.
Своему второму сыну, родившемуся в мае 1220 года, князь Ярослав Всеволодович дал имя, которое до того времени на Руси встречалось крайне редко. Александр в переводе с греческого ― «победоносный муж». Не встречалось такого имени ни у предков Ярослава, ни у популярных святых. Но жил в ту пору знаменитый витязь Александр (сокращённо ― Алёша), по прозвищу Попович, служивший у Константина Ростовского, родного дядюшки новорождённого княжича. Этот «победоносный муж» прославился воинскими доблестями, а ещё более того ― насмешливым языком. В Липицкой битве, например, он сражался до того яростно, что едва не зарубил по ошибке своего командующего, Мстислава Удатного. При этом витязь ещё и безо всякого почтения отчитал князя, за то, что лезет в рукопашную схватку как рядовой боец, забывая о командирских обязанностях: «Княже, ты не дерзай, но стой и смотри! Егда убо ты глава убиенъ будеши, и что суть иныя и камо ся имъ деяти?»

Чего только не рассказывала об Алёше многоязыкая молва: он побеждал самых лютых врагов, убил ужасное чудище-змеище, красную девицу спас из позорного плена. И всегда находил меткое словцо ― для друга и для недруга.

В 1219 году, когда умер Константин Всеволодович, лучшие воины Залесской Руси по инициативе Александра Поповича решили не служить новым хозяевам Владимиро-Суздальского княжения и отправились в Киев, чтобы защищать древнюю столицу, по примеру витязей легендарного Владимира Красное Солнышко, правившего единой русской державой.

Об уходе отборной дружины не могли не сожалеть жители Залесья. А князь Ярослав Всеволодович, у которого вскоре родился сын, вполне мог подумать, что вот, мол, ушёл храбрый Александр, зато у меня новый витязь появился. И назвал сына Александром.

В 1224 году Александр Попович погиб вместе со своими боевыми товарищами на Калке, в битве с монголами, впервые появившимися тогда у русских рубежей. Но слава витязя лишь возросла после его гибели, и с каждым веком этот богатырь становился всё более легендарным.

Повествование об Алёше Поповиче, воине незнатного происхождения (судя по характерному прозвищу-отчеству), попало в летописи, где отмечались дела князей и в отдельных случаях упоминались знаменитейшие бояре и воеводы. Былины о его подвигах, расцвеченные узорами народной фантазии, сформировали в массовом сознании образ безупречного воина, сложившего голову за землю Русскую.

Особой популярностью такие былины пользовались в Залесской Руси ― в Ростове, Суздале, Владимире, Переславле (где прошло детство Александра Ярославича). Там имя знаменитого земляка знали все от мала до велика и в княжеских хоромах, и в глухих деревнях.

Разумеется, достойный подражания пример отважного витязя отложился в сознании его тёзки ― княжича Александра в пору, когда тот задумывался над традиционным подростковым вопросом: делать бы жизнь с кого?

Защитник Отечества

Доблестным витязем, не хуже Алёши Поповича, проявил себя двадцатилетний князь Александр в первом своём сражении летом 1240 года. Он не только командовал войском, побившим шведов на Неве, но лично участвовал в бою и ― совершенно по-рыцарски! ― одолел в поединке вражеского предводителя.

Сразиться с Ордой ― самым страшным врагом Русской земли ― ему не довелось. В 1238 году, когда полчища Батыя впервые вторглись на Русь, Александр княжил (под рукой отца) в Новгороде, до которого монгольская конница не добралась, застряв в лесных и болотных дебрях.

В 1240―1241 годах, когда монголы опустошали Южную Русь, громили Киев, Александр Невский воевал с тевтонами. Ледовое побоище произошло в апреле 1242 года; к тому времени Батый погромил несколько европейских государств и от берегов Адриатики двинулся в обратный путь.

Ярослав Всеволодович, наследовавший великое княжение после гибели брата Юрия, в 1245 году отправился в Каракорум, столицу великого кагана Монголии. Там его признали старшим из русских князей, а потом умертвили каким-то ядом. Государем Владимиро-Суздальской земли стал Андрей, младший брат Александра Невского. Старшему сыну Ярослава монгольские правители оставили Новгород и дали ещё Киев. По некоторым сведениям, Александр хотел принять на свои плечи заботы о Киевской земле, лежавшей в руинах. Но благоразумные бояре отговорили. У бесстрашного победителя тевтонов было примерно столько же возможностей возродить славу древней русской столицы, как некогда у Алёши Поповича, отъехавшего в Киев с семью десятками храбрецов.

Он взял на себя ответственность за судьбу всей Северо-Восточной Руси в 1252 году, когда стал великим князем Владимирским, сменив Андрея, изгнанного при нашествии Батыева полководца Неврюя.

Неимоверными усилиями ума и воли Александр Невский консолидировал под своей рукой власть над землями будущей Великороссии. Защищать эти земли от новых нашествий ему пришлось не силой меча, но умной политикой, подчиняясь ханам Орды и отводя мирными средствами угрозу окончательного уничтожения русской государственности. Это была тяжелейшая служба; круче любых военных тягот, опаснее смертельных схваток на полях битв.

Преемники Александра не смогли достойно удержать его наследие.

Русскому народу пришлось пережить новые бедствия междоусобий и ордынских нашествий, в которых едва не погибли окончательно надежды на возрождение Руси. Но из хаоса вдруг стали зарождаться элементы обновлённого государственного порядка, в центре которого возвысилась малозначительная ранее Москва. Иван Калита, с ног до головы измазанный в грязи интриг и в крови соотечественников, заново начал то, что не успел совершить его дед, Александр. Внук был похож на деда в самом главном: оба они, каждый по-своему, беззаветно служили Руси, не щадя живота своего. И оба умерли, не дожив до старости.

Возвращение героев старины

В самый мрачный период ордынского ига появился и распространился по Руси цикл былин о древних героях, которых безвестные сказители назвали богатырями, заимствовав данное слово из языка завоевателей и как бы противопоставляя доблестных русских воинов монгольским багатурам.

Возглавил непобедимую дружину защитников Руси Илья Муромец ― герой сказаний, созданных по следам эпохи Владимира Мономаха. Вторым по рангу стал Добрыня Никитич; его реальным прообразом был знаменитый воевода Добрыня, дядя князя Владимира Святославича ― Красное Солнышко. Почётное третье место занял Алёша Попович.

Создатели богатырского эпоса выполняли немаловажную работу в тогдашнем обществе ― они насыщали его коллективное сознание энергетикой сопротивления игу. Врагов, с которыми бились русские богатыри, изображали в виде страшных чудовищ (с повадками злобных и надменных ханов), а иногда их называли просто «татарами» (в ту пору это был объединительный термин, применявшийся к разноплемённому ордынскому воинству).

Во многих былинах финальный бой в чистом поле происходил после общения за пиршественным столом, где завязывалась сочная словесная дуэль, в которой русский богатырь (чаще всего ― языкастый Алёша Попович) посрамлял своего противника. Фактографической основой для таких сюжетов, вероятнее всего, стали успехи русских князей, достигавшиеся за столом переговоров, когда Русь ещё не решалась на военное противодействие Орде. Таким образом, Александру Поповичу, погибшему на Калке и заново ожившему в былинах, достались лавры, завоёванные дипломатией князя Невского и его московских потомков из рода Калиты.

Если же русский богатырь оказывался в затруднительном положении, в окружении врагов, он хватал одного из них и его телом начинал крушить остальных. Здесь вполне усматривается символическое изображение игры на противоречиях между ордынскими ханами, что в просторечии именовалось «бить татарина татарином». Этот политический хай-тек широко применялся в XIV―XV веках, но впервые сработал ещё при Александре Невском, когда он добился на переговорах в ордынском Сарае дипломатической победы, не менее значимой для Руси, чем военные победы князя.

Один в поле воин

Кровожадный Батый проявлял некоторую снисходительность к русским князьям. Его младший брат Берке, ставший ханом Орды в 1257 году, явно стремился подогнать Русь под общий монгольский аршин, как это было в Хорезме, Волжской Булгарии и в других землях, ему подвластных. По его приказанию в Северо-Восточной Руси провели перепись податного населения. Всех жителей разделили по монгольскому образцу на десятки, сотни, тысячи, тумены, чтобы удобнее было развёрстывать повинности разного рода. Ко всему прочему право сбора дани в русских землях стали отдавать на откуп, главным образом выходцам из Средней Азии, которым покровительствовал хан, принявший мусульманство. Эта откупная система в разы увеличивала тяжесть налогового бремени.

В 1262 году жители Владимиро-Суздальской земли взбунтовались и перебили откупщиков. Выступление произошло практически одновременно в разных городах, как будто его кто-то координировал и направлял. И момент был выбран самый подходящий ― исходя из ситуации в монгольской державе, которую должен был хорошо знать князь Александр, неоднократно ездивший в ордынский Сарай и побывавший в Каракоруме.

При хане Берке его Орда практически вышла из-под власти великого кагана и враждовала с ещё одним монгольским государством, созданным чингизидом Хулагу на территориях Ирана и Ближнего Востока. В 1262 году началась открытая война за контроль над Закавказьем, и Берке объявил набор войск во всех своих владениях, включая русские княжества. Но вместо русских боевых контингентов в Орду прибыл Александр Невский, который стал добиваться налоговых послаблений и объявил о невозможности проведения воинского призыва из-за жадных откупщиков, которые довели народ до возмущения.

Начатая война не позволяла хану предпринимать карательные меры против Руси. Оставив Александра в Сарае, Берке отправился в поход на Хулагу. А дальше произошло то, на что рассчитывал русский князь. В январе 1263 года на берегах Терека «монголов истребили мечами монголов». Так выразился Берке, оглядывая поле битвы, покрытое телами убитых. Он выиграл это сражение, но громадные потери вынудили его приостановить боевые действия и вернуться в Сарай.

Истощив свои ресурсы, хан не мог громить Русь, дававшую серебро, необходимое для новых боевых кампаний.

Берке ещё какое-то время держал Александра в своей ставке, но не смог сломать упорство русского князя. В итоге властитель Орды пошёл на уступки. Набор воинов в русских землях отменил. Откупную систему упразднил и позволил русским князьям самим собирать дань. Процесс монголизации системы управления в русских землях был остановлен.

Нервное напряжение от многомесячного томления в Орде надорвало силы Александра. На обратном пути он заболел и умер в Городце на Волге 14 ноября 1263 года, приняв монашескую схиму под именем Алексия.

Существует мнение (правдоподобное, но не подкреплённое доказательствами), что князя отравили по приказу хана каким-то ядом замедленного действия. В любом случае его безвременная смерть стала следствием пребывания в Орде. Александр Невский отдал жизнь, ратоборствуя за Отечество, как былинный Алёша Попович, как многие известные и безвестные герои Русской земли.

К тому времени прошло чуть менее 40 лет со дня злосчастной битвы на Калке. И ещё 117 лет оставалось до того дня, когда праправнук Александра Невского вывел русские полки на Куликово поле.

ЕКАТЕРИНА МЕДИЧИ:ЧУДОВИЩЕ В ЖЕНСКОМ ОБЛИЧИИ.

Одна из самых зловещих фигур в мировой истории, безжалостная Екатерина Медичи мечтала только об одном — о безграничной власти. Как бы в отместку за несчастливую личную жизнь, обделенная любовью, она сделала ставку на политическую карьеру и сумела выиграть. Ради достижения своих целей она не останавливалась ни перёд чем — интриги, черная магия, всевозможные козни составляли ее привычный образ жизни. Преступив законы Божьи и человеческие, она готова была пожертвовать на алтарь смерти собственных детей, если они угрожали пошатнуть ее авторитет и оттеснить ее от трона. Но судьба отомстила ей за ненасытное властолюбие: на этой жестокой женщине закончилась династия французских королей Валуа…

В детстве каждого человека происходят события, которые не только остаются в памяти, нанося непоправимый удар психике, но и накладывают отпечаток на дальнейшую жизнь. В этом смысле Екатерине Медичи не повезло.

Она родилась во Флоренции в 1519 году в семье герцога Урбино Лоренцо N Медичи, племянника Папы Льва X, а через несколько дней осталась круглой сиротой.

Екатерина росла на фоне постоянной политической борьбы, которую вели ее родственники, пытавшиеся стать полноправными хозяевами Флоренции. В 1523 году ее дед Джулио Медичи вступил на папский престол под именем Климента VII, со временем он сумел добиться неограниченной власти над Флоренцией.

В эти смутные годы Екатерина жила в монастыре Санта-Лючия. И однажды осажденные в городе республиканцы предложили выставить девочку на крепостную стену под огонь неприятельских пушек.

Ей было всего 9 лет. Ее ждала неминуемая гибель, если бы не вмешательство Папы, который приказал оставить ребенка в покое. Однако некоторые исследователи уверены, что горожане, потерпев поражение, отдали Екатерину на развлечение солдатам.

Все это, само собой, не могло пройти бесследно для неокрепшей детской психики. Она слишком рано поняла, что мир продажен и жесток, и чтобы выжить, необходимо быть скрытной, никому не доверять и следовать не велениям сердца, а холодному расчету.

После падения Флоренции судьбой девочки занялся ее дед — Папа Климент VII. Теперь у нее был дом, внеш-не спокойная, сытая жизнь. Но хорошим отношением она была обязана отнюдь не родственным чувствам. Просто властолюбивый дед хотел использовать ее в качестве крупного козыря в своей политической игре.

У нее были для этого все данные — знатное происхождение и очаровательная внешность, к тому же она была сообразительной и приветливой. Хотя очевидцы, знавшие Екатерину в те годы, говорили об ее остром, но болезненном уме и металлическом холоде, который излучали ее прекрасные глаза.

Перебрав подходящих женихов, Папа остановился на молодом принце Оранском, но вскоре после помолвки юноша погиб в одном из сражений. Климент VII быстро подыскал ему замену: рука Екатерины была предложена сыну короля Франции — герцогу Генриху Орлеанскому.

В ЭПИЦЕНТРЕ ИНТРИГ

Новобрачным было всего по 14 лет. Они были так юны и неопытны, что король с королевой сперва даже хотели разместить их по разным комнатам. Вскоре Екатерина узнала малоутешительную для себя новость — оказывается, ее супруг воспылал страстью к блестящей придворной даме Диане де Пуатье, которая была старше его почти на 20 лет.

Выдержка этой девочки достойна восхищения: она не позволяла себе ни упреков, ни сцен ревности. Она была терпелива и тактична. Впрочем, в ее положении такое поведение было единственно верным. К тому же в течение десяти лет она не могла стать матерью, а отсутствие наследников делало ее очень уязвимой, поскольку над ней нависала угроза развода. Пытаясь обезопасить себя, Екатерина старается понравиться тестю. Тонкая лесть и восхищение дали свои плоды: она сумела завоевать сердце короля Франциска.

Что касается Дианы де Пуатье, здесь Екатерина была бессильна. Эта стареющая фаворитка пользовалась безраздельным влиянием на слабовольного Генриха. Даже если Екатерина хотела побыть наедине со своим супругом, она должна была спрашивать разрешения у Дианы.

И будущая королева ни словом, ни взглядом не выказывала своего недовольства. Напротив, она была предупредительна и любезна по отношению к сопернице, и вскоре стала ее близким «другом». Мужу Екатерина тоже старалась всячески угодить. Однажды он даже признался, что ему никогда не было так хорошо, как в постели с собственной женой.

Она умела ждать и, так и не изведав любви, мечтала только о власти. После смерти короля престол должен был унаследовать его старший сын Франциск; у Генриха, казалось, практически не было шансов. Но его супруга думала иначе. И вот однажды жарким августовским днем выпивает принц стакан холодной воды со льдом и вскоре умирает. Отравление было налицо, но виновников так и не нашли…

Генрих вступил на престол, а его супруга стала, наконец, королевой, хотя фактически всем заправляла Диана. Екатерине по-прежнему приходилось довольствоваться скромным местом на задворках политической борьбы.

Став королевой, она окружила себя клевретами, наушниками и красавицами-фрейлинами, не обремененными моральными устоями. По наущению Екатерины во всех стенах спален дворца были просверлены дырки, что давало возможность следить за всеми обитателями Лувра днем и ночью.

Помимо интриг она находила отдушину лишь в покровительстве талантам, собрав при дворе весь цвет европейского искусства. Увлеклась она астрологией и магией. Именно Екатерина пригласила ко двору знаменитого Нострадамуса, который довольно точно предсказал ей будущее, в том числе и гибель ее супруга, и то, что ее сыновья будут править, но недолго, а трон унаследует Генрих Наваррский…

Екатерина избавилась от бесплодия и теперь рожала наследников одного за другим. Однако все ее сыновья оказались ущербными — кто умственно, кто физически. Безвольные, они в то же время отличались коварством и мстительностью. Дочери не разочаровали — но и их королева не особенно любила. Она смотрела на них лишь с точки зрения выгодных династических союзов.

Екатерина Медичи овдовела в 40 лет. Смерть ее супруга была нелепой, но предсказание Нострадамуса полностью подтвердилось: во время рыцарского турнира копье графа Монтгомери сломалось и вонзилось в глаз королю. Рана оказалась смертельной. Король был еще жив, когда Екатерина потребовала от Дианы де Пуатье вернуть бриллианты, которые ей подарил король, и покинуть двор.

Екатерина получила вожделенную власть — на престол взошел ее 16-летний сын Франциск. Но тут оказалось, что ключевые посты в королевстве захватило семейство Гизов, которое совсем не расположено уступать свои позиции. Ненависть королевы не знает границ. Она находит себе верного союзника в лице Франсуа Вандома — возможно, это был единственный мужчина, которого она когда-либо любила. Но Ван-дом проиграл войну с Гизами. Екатерине ничего не остается, как отправить побежденного союзника в Бастилию, а вскоре и на тот свет.

На некоторое время ей приходится примириться с Гизами, но она не собирается сдаваться. Екатерина умело использует в своих целях религиозное противостояние протестантов и католиков. И хотя она сама благоволит католикам, дабы насолить Гизам, поддерживает протестантов. Она натравливает одних на других, надеясь таким образом укрепить свою власть.

Даже внезапная смерть Франциска оставляет ее равнодушной, ведь у нее остались еще трое сыновей. На престол вступает ее несовершеннолетний сын Карл IX, а Екатерина становится регентшей при нем.

Она уже потеряла свою привлекательность: постарела, располнела, обрюзгла. Ее лицемерие было безграничным. Любой придворный, которого она называла «мой друг», мог считать себя погибшим. Нередко она прибегала к проверенным средствам — ядам. Агриппа д'Обиньи, автор «Всеобщей истории», пишет об убийстве Жанны д'Альбре, королевы Наваррской: «Она умерла от яда, который через надушенные перчатки проник в мозг. Изготовил яд флорентиец мессир Рене, которого после этого все возненавидели».

КРОВАВАЯ СВАДЬБА

Пытаясь нанести ощутимый удар своим противникам Гизам, Екатерина решает выдать свою дочь Маргариту за протестанта короля Наваррского.

Ловко плетя интриги, королева слишком поздно замечает, что ее сын Карл попал под сильное влияние гугенота адмирала Колиньи. Адмирал не только уговорил короля объявить войну Испании, но и осмелился на угрозы. И тогда королева придумала адский план: она вызывает к себе Гизов и заявляет им о своей поддержке в случае, если они нападут на гугенотов. Таким образом она как бы дала сигнал к началу кровавой резни, поскольку католики давно уже мечтали расправиться со своими религиозными противниками.

С легкой руки королевы-матери, вскоре после венчания Маргариты и Генриха Наваррского, в Париже и провинции разыгралась бойня, вошедшая в историю как Варфоломеевская ночь. Около 30 000 гугенотов погибло. Адмирал Колиньи был смертельно ранен. Королю Наваррскому удалось спастись…

Варфоломеевская ночь, которую еще называют Кровавой свадьбой, укрепила позиции Екатерины. Однако радость королевы была недолгой. Карл не желал подчиняться матери и открыто восстал против ее политики, обвинив королеву в кровавой расправе с гугенотами.

Когда все попытки воздействовать на сына были исчерпаны, Екатерина решилась на крайние меры. Очень скоро Карл заболел и слег в постель. Существует предположение, что «заботливая» мать подарила своему сыну редкую старинную книгу о соколиной охоте. Пропитанные мышьяком страницы фолианта слипались, и, чтобы разлепить их, приходилось смачивать палец слюной. Дочитать книгу королю не удалось…

Екатерина почти счастлива, так как на престол вошел её любимый сын Генрих II!.. Увы, новоиспеченный король предпочитал мужчин и не собирался производить на свет наследников. Кроме того, непокорный отпрыск Екатерины совершает и вовсе чудовищный по ее мнению поступок — назначает регентом Франции Генриха Наваррского.

Королева была подавлена и удручена, когда умер ее самый младший сын из рода Валуа. Все эти события так сильно подействовали на 70-летнюю Екатерину, что она тяжело заболела.

***

Смерть Екатерины Медичи не огорчила ни ее детей, ни тем более других французов. Тело королевы-матери было брошено в общую могилу с бродягами и нищими.

Наиболее емко о смерти Екатерины Медичи высказался ее современник, французский историк Жак Огюстен де Ту: «Нет, умерла не женщина, умерла королевская власть!»

РЫЦАРЬ - ПИРАТ

Сэр Генри Морган (1635 г. — 25 августа 1688 г.) — английский мореплаватель (родом из Уэльса), капер (пират по «лицензии»), известный под кличкой «Жестокий», позже вице-губернатор на острове Ямайка, активно проводивший английскую колониальную политику.
В эпоху борьбы Англии и Испании за господство на море предпринял несколько боевых кампаний против испанских владений в зоне Карибского моря.
Его первой широкомасштабной операцией был налёт на город Пуэрто-дель-Принсипе, а «жемчужиной» налётов и диверсий было разграбление и уничтожение города Панама в 1670 г.
В ХVI-ХVII веках каперство было одной из форм морской войны между державами. Особенно доставалось Испании: с 1623 по 1635 год добычей одних лишь голландских каперов стало 550 испанских кораблей.
В отличие от пирата, действующего на свой страх и риск, капер получал «лицензию на убийство» от государства и сражался лишь с врагами своих покровителей. Ему были официально разрешены захват и уничтожение неприятельских судов и поселений — при этом часть добычи шла в казну страны, выдавшей лицензию.
Например, английские каперы в правление Елизаветы I (1558-1603 годы) обогатили свою венценосную покровительницу на колоссальную сумму - 12 миллионов фунтов стерлингов.1
В то же время каперство без официального разрешения - пиратство — каралось смертью.
О «раннем» Моргане ничего достоверно не известно, сам он утверждал, будто является сыном джентльмена. Но, скорее всего, отцом его был мелкий землевладелец из Уэльса. Размеренная жизнь в провинциальной глубинке не прельщала молодого человека, и он стал юнгой на корабле, идущем на Барбадос.
Вероятно, Генри чем-то изрядно насолил спутникам, поскольку по прибытии на остров его продали в рабство и прошло семь долгих лет, прежде чем ему удалось обрести свободу. (По другой версии он был продан в рабство на три года за оплату перехода через Атлантику. Во всяком случае, так написано в книге Эксквемелина «Пираты Америки», но сам Генри Морган всегда отрицал этот факт.)
Невзгоды закалили его характер, превратив юного романтика в беспощадного и беспринципного циника. Морган хорошо усвоил главный «закон джунглей» - выживает сильнейший. Нужно стать самым сильным, чего бы это ни стоило.
Страсть к авантюрам и приключениям привела его на Ямайку, в Порт-Ройял — столицу морских разбойников Карибского моря, снискавшую славу «самого грешного города во всем христианском мире».
Здесь он прибился к шайке известного капера Эдварда Мансфельда и гулял на славу, захватывая корабли и разоряя прибрежные поселения испанцев в Центральной Америке и на островах Карибского моря.
Старик Мансфельд его заметил и назначил своим помощником. Но честолюбивый Морган стремился быть первым всегда и во всем. В 1668 году его патрон внезапно умер от отравления.
Причастен ли к этому Моргая, неизвестно, но кончина Мансфельда позволила ему стать главарем крупнейшей шайки самых отчаянных головорезов Центральной Америки.
После нескольких удачных налетов на мелкие города, но давших небольшой доход пиратской братии, Морган решил овладеть крупным богатым городом Маракайбо. Дальнейшее развитие событий легло в основу одной из глав книги Рафаэля Сабатини «Одиссея капитана Блада». Предупрежденное перебежчиком население заблаговременно покинуло город и унесло и спрятало все имущество и ценности.
Захватив город, пираты немедленно отправились в окрестные леса в поисках добычи и жителей, понимая, что далеко от города они уйти не смогли. Они захватили в плен горожан и всех их подвергли ужасным пыткам, добиваясь сведений о спрятанных ценностях.
Одних просто истязали и били; другим устраивали пытки св. Андрея, то есть загоняли горящие фитили между пальцев рук и ног; третьим завязывали веревку вокруг шеи так, что глаза у них вылезали на лоб и становились «словно куриные яйца»; четвертым совали ноги в костер, предварительно смазав их салом, так что люди сразу вспыхивали; пятых подвешивали за половые органы и многократно шпиговали саблями и т. д.
Бригада Моргана так увлеклась разграблением городка Маракайбо, что не заметила, как три мощных испанских военных фрегата отрезали ей единственный путь отступления к морю. Небольшие суденышки Моргана не имели никаких шансов. Поначалу Генри пошел в «психическую атаку»: нагло потребовал у испанского адмирала не только освободить дорогу, но еще и дать денег за то, что его не тронут. Испанец лишь рассмеялся в ответ, пообещав заплатить ядрами и пулями.
Разбойники приуныли, но атаман нашел выход. В сумерках испанцы увидели, как одно из судов противника движется к их флагману. Предвкушая легкую победу, команда фрегата приготовилась взять врага на абордаж. Судно подошло почти вплотную и... взорвалось: несколько корсаров подожгли фитиль в пороховом погребе и прыгнули за борт.
Образно говоря, Морган пожертвовал пешкой, чтобы выиграть партию. Игра удалась: огонь уничтожил фрегат. Второй испанский корабль люди Моргана захватили без труда: его команда так и не успела прийти в себя. Капитан третьего предпочел бежать со своей командой.
Один из пленных испанцев сообщил, что в трюме сгоревшего корабля находится 40 тысяч золотых пиастров. Он затонул на мелководье, поэтому победителям удалось поднять драгоценный груз и поделить между собой.
Моргана и его команду на Ямайке встречали как героев.
Всю свою добычу английские каперы привозили в Порт-Ройял. Солидный куш отдавали губернатору Ямайки, который делился награбленным с королевской казной в Лондоне.
Свои шальные деньги морские волки проматывали в кабаках и публичных домах города, гуляли на широкую ногу и вскоре оказывались на мели. Приходилось вновь отправляться на промысел.
Губернатор Ямайки и торговцы Порт-Ройяла не меньше каперов были заинтересованы в их кровавых рейдах: казна не скудела, город процветал. Морган был для них курицей, несущей золотые яйца.
По словам современника, многие дома были «столь дорогими, словно стояли на хороших торговых улицах Лондона». А хирург Ричард Браун, участник походов Моргана, писал о Ямайке: «Этот остров становится все более богатым благодаря каперству».
Когда в 1670 году Англия и Испания договорились положить конец каперским набегам, Лондон приказал губернатору Томасу Модифорду прекратить выдачу каперских свидетельств и аннулировать уже выданные. Но чиновник уверял короля, будто коварные испанцы готовят военную экспедицию против подданных его величества и он вынужден всячески противодействовать агрессии.
Переписка между Ямайкой и Лондоном затянулась, а Морган продолжал терзать испанцев. Мало того: губернатор выдал Генри новое свидетельство, чтобы он мог «привлечь английских каперов и захватывать в плен лиц испанской нации».
Слава удачливого капера привлекала к Моргану множество народа, и под началом Генри оказалась целая эскадра - 36 кораблей и около двух тысяч головорезов, готовых следовать за ним хоть в пасть морского дьявола.
С такими силами можно пойти на «настоящее дело». Корабли и городки испанцев казались амбициозному Моргану слишком мелкой добычей: захват крупных, хорошо защищенных крепостей сулил куда больший доход. «Наиболее укрепленные города — самые богатые», - говорил он, планируя очередную крупную акцию.
Одной из самых дерзких операций Моргана стал захват города Портобелло на Панамском перешейке. Он был хорошо укреплен и охранялся сильным гарнизоном, но Генри верил в свою звезду и не сомневался в успехе.
Все возражения он цинично отметал: «Чем меньше нас останется, тем больше добычи получат уцелевшие».
Испанцы ожидали удара с моря, но Морган был хорошим стратегом: высадил своих людей в 50 километрах от города и напал на него с суши. Осажденные дрались с отчаянием обреченных и не сдавались.

Тут и проявилась во всей красе преступная натура Моргана: он приказал пригнать к городским стенам монахинь из ближайшего монастыря. Прикрываясь живым щитом, корсары ворвались в город и предали его огню и мечу.
Портобелло разграбили дочиста, женщин насиловали, пленных подвергали изуверским пыткам, вызнавая, где они прячут свое добро.
Опьяневшие от крови и разгула бандиты покинули руины Портобелло лишь после выкупа в 100 тысяч песо от губернатора Панамы. Вместе с деньгами испанец прислал письмо, в котором спрашивал, каким оружием люди Моргана смогли взять хорошо укрепленный город. В ответ остряк Генри послал незадачливому губернатору пистолет и обещание лично показать, как им пользоваться.
Свое слово капер сдержал...
В конце XVII века Панама была одним из важнейших перевалочных пунктов, через который в Испанию шли золото и драгоценности из южноамериканских колоний. Город был укреплен еще лучше Портобелло, а гарнизон составляли отборные бойцы. Но ради такой добычи стоило рискнуть.
Губернатор Модифорд провозгласил Моргана «адмиралом и главнокомандующим всех военных кораблей... и всех офицеров, солдат и моряков» Порт-Ройяла, благословив его поход на Панаму.
Под командованием Генри Моргана собралось 36 кораблей (28 английских, вооружённых 180 пушками с 1326 человек команды и 8 французских, вооружённых 59 пушками и с 520 человек команды) и тридцать два каноэ — всего 1846 человек при 239 пушках.
В январе 1671 года воинство новоявленного адмирала высадилось в Центральной Америке и двинулось к цели. Но на сей раз испанцы приняли меры, опустошив всю местность на пути незваных гостей.
Страдая от голода, утоляя жажду тухлой болотной водой, окруженная тучами москитов, неся потери от дизентерии и лихорадки, орда Моргана медленно двигалась к Панаме, понукаемая своим вождем.
Когда наконец несколько сотен оборванных и голодных «джентльменов удачи» добрались до стен Панамы, их взору предстала полная сил испанская конница, выстроившаяся на равнине, чтобы втоптать в землю изможденных пришельцев. Со стен на корсаров недружелюбно смотрели жерла орудий.
Пиратам противостояла достаточно мощная группировка испанских войск во главе с обер-президентом Панамы. Под его руководством собралось около 3600 солдат, из них 400 кавалеристов и 600 индейцев.
Но людям Моргана отступать было некуда — они ринулись в атаку. Им крупно повезло: недалеко от города паслось стадо быков, звуки выстрелов испугали животных, те побежали и смяли испанскую кавалерию. В рядах испанцев началась паника, а корсары дрались с такой яростью, что ни стены, ни пушки не могли их остановить.
Панама пала, озлобленные сопротивлением пираты не щадили никого. По приказу Моргана цветущую Панаму сожгли дотла.
Добыча была огромна — когда 24 февраля 1671 года флибустьеры выступили из Панамы, они повели 57 мулов, нагруженных золотом, серебром, драгоценными камнями и разнообразными товарами стоимостью 6 млн крон.
Добыча была велика, но корсары не без основания заподозрили своего предводителя в присвоении части награбленных ценностей. Назревал бунт...
Морган изобразил праведное возмущение, вывернул при всем народе свои карманы и даже снял сапоги: мол, не припрятал ни одного пиастра. Между тем утаенная добыча уже была тайно погружена на корабль верными людьми.
Ночью коварный предводитель ускользнул, оставив с носом своих подельников.
Ямайка вновь встречала Моргана как триумфатора. Губернатор объявил «адмиралу» благодарность, а в Испании весть о разгроме Панамы стала шоком. Британский посол не без ехидства писал, что испанская королева «так рыдала и металась в ярости, что те, кто был рядом, боялись, как бы это не сократило ей жизнь».
Чтобы замять дело, английский король Карл II распорядился арестовать Модифорда и Моргана и выслать в Англию для суда.
Но втайне монарх был доволен деяниями своего капера, поэтому обоих подсудимых оправдали. Более того — морской разбойник получил от короля Карла титул сэра!
Королевская милость открыла Моргану двери великосветских салонов, он стал знаменитостью. Приобщившись к высшему обществу, сэр Генри женился на аристократке и возвратился на Ямайку в чине вице-губернатора острова.
Кровавый визит в Панаму стал лебединой песней старого капера - больше он в море не выходил. Отныне в обязанности Моргана входило противодействие каперству, но сэр Генри, как некогда его покровитель Модифорд, предпочитал покрывать морских разбойников.
Новый губернатор Ямайки лорд Воэн жаловался в Лондон, что его заместитель «восхваляет каперство и ставит преграды всем моим планам и намерениям сократить число тех, кто избрал этот жизненный путь».
Немудрено: ворон ворону глаз не выклюет...
Губернатор просил правительство вывести Моргана из состава Совета Ямайки, но секретарь Джордж Уильямсон убедил его замять это дело.
Попытка сместить Моргана была безуспешной: за него заступились высокие покровители в столице, и в результате поста лишился сам губернатор.
Четыре месяца сэр Генри Морган исполнял обязанности губернатора острова (до прибытия графа Карлайла в июле 1678 года). С новым губернатором он быстро нашел общий язык, так что ямайские флибустьеры по-прежнему чувствовали себя на острове вольготно.
Но служба есть служба, и Моргану время от времени приходилось обозначать борьбу с морским разбоем.
«Приватирство (каперство - прим. автора) искушает бедного и неудачника, и я не жалею сил, дабы искоренить это зло», — распинался старый разбойник перед лондонским руководством. Несколько главарей каперов Морган велел задержать и отдать под суд, а парочку закоренелых негодяев даже пришлось вздернуть на виселице.
В 1678 году вышла в свет книга Александра Эксквемелина «Пираты Америки» с описанием кровавых походов шайки Генри Моргана. Раздосадованный Морган, ставший к тому времени респектабельным джентльменом, немедленно подал на автора в суд, утверждая, что не имел никакого отношения к пиратству и «никогда не был слугой кого бы то ни было, кроме его величества короля Англии».
Суд признал правоту сэра Генри и обязал Эксквемелина выплатить ему 200 фунтов стерлингов за моральный ущерб.
Это был не первый суд, выигранный Морганом, ведь по закону того времени он считался не пиратом, а капером.
Когда в мае 1682 года на Ямайку прибыл Томас Линч, назначенный преемником графа Карлайла, он сместил Моргана с поста вице-губернатора, а затем вывел его из состава Совета Ямайки. Его кузен капитан Чарльз Морган был отстранен от командования фортами Порт-Ройяла, а его друг Роджер Эллетсон смещен с должности судьи.
Сообщая о своем решении в министерство торговли, Линч писал: «Сэр Генри Морган и капитан Морган организовали специальный клуб, посещаемый только пятью или шестью лицами, где диссиденты богохульствовали и ругались».
И далее: «Во время пьянок сэр Генри поносит правительство, ругается, чертыхается и божится сверх всякой меры».
Морган слал протесты в Англию, но они не были услышаны. Оказавшись не у дел, Морган крепко запил.
Линч умер в 1684 году, оставив тайное поручение на пост и.о. губернатора полковнику Хендеру Молзуорту, чем развеял ожидания Моргана получить вновь эту должность.
Новый губернатор Ямайки сэр Кристофер Монк, второй герцог Альбемарль (1687-1688 гг.), был близок к партии плантаторов и корсаров. Он вывел из Совета Ямайки сторонников Молзуорта и ввел туда своих людей, в том числе Моргана и Эллетсона.
Для флибустьеров на Ямайке вновь настали золотые времена». Однако дни вице-губернатора сэра Генри Моргана были уже сочтены.
Окончательно спившись, страдая от туберкулеза и цирроза печени, Генри умер в Порт-Ройяле 25 августа 1688 года и был торжественно, с подобающими его сану церемониями, похоронен на городском кладбище.
Страшное землетрясение 1692 года разрушило грешный Порт-Ройял, и гигантское цунами унесло в море прах Моргана.
Море забрало себе то, что давно причиталось ему по праву...