Глава 2.

Боли не было. Было лишь чувство завершенности, окончательной и бесповоротной. Лицо любимой тускнело и отдалялось все дальше и дальше. Мери проваливался в вязкую пустоту, обманчивую мягкость ничто. Тела он больше не ощущал, как и запахов, звуков и всего остального, присущего той, прошлой жизни. Память же, напротив, обострилась до неприличия, подняв на поверхность сознания то, что Мерион  Харт давно забыл или хотел бы забыть. Постепенно наступила кромешная тьма. Но, правда, не надолго, ибо тускло замерцали маленькие звёздочки-светильники и Мери обнаружил себя бредущим посреди колонны таких же несчастных, как и он сам. Неровный строй растянулся на многие мили, и не было видно ни конца, ни края. Люди, а скорее, тени, медленно направлялись к далекой башне, чьи высокие шпили тонули в звездной пыли. Оглядевшись вокруг, Мери понял, что он шагает по мерцающим звездочкам в самом прямом смысле. Звезды были повсюду, сверху, сбоку, под ногами. Их неяркий свет позволял немного видеть в полной темноте ничто. Потом пришло узнавание. Некоторые из бредущих вместе с ним были ему знакомы, но он не хотел заострять на этом внимание, ни в коем случае не желая вспоминать их земные встречи. У памяти же было свое мнение на этот счет, и она злорадно рисовала ему довольно неприятные картины. Впрочем, не один Мери Харт был обречен на воспоминания, потому что бредущая далеко впереди высоченная фигура вдруг обернулась неловко и помахала ему здоровенной ручищей. Не надо было много ума, что бы признать в мертвеце, одетом в порванный на боку колет, своего бывшего друга. Волк зловеще оскалился окровавленным ртом и покивал одобрительно головой, мол, дождался наконец-то, с прибытием. Мери быстро посмотрел назад. Недалеко плелась знакомая фигурка в зеленой куртке и синем бархатном плаще. Голова с обезображенным лицом находилась у трупа подмышкой, который придерживал ее за бело-красные волосы. Харт облегченно выдохнул, опустил глаза и больше не сводил взгляд с звездной тропы. Больше знакомых лиц видеть почему-то не хотелось. Так и дотопали до ворот башни. Здесь было значительно светлее, ибо то тут, то там были поставлены факела, горящие синеватым магическим пламенем.
Толпа плавным ручьем затекала в огромную дверь, которая так и ни разу не открылась. Мертвые, подойдя к ней вплотную, просто вливались в нее и исчезали. Харт смотрел во все глаза на чудеса чистилища, в существование которого он никогда не верил. Вскоре пришел и его черед. Подойдя вплотную к мощной двери, он замешкался, но напирающие сзади подтолкнули и Мери буквально провалился вовнутрь башни.
Небольшое помещение никак не соответствовало заявленным размерам снаружи. Предельно простая обстановка удивляла. Никакой роскоши, никакого пафоса. Вдоль обеих стен стояли четыре старомодных кресла с высокими спинками. В двух из них удобно расположились две женщины, одетые в странные, облегающие великолепные фигуры, одеяния. Поверх голов были наброшены капюшоны, надежно скрывающие лица. Напротив них находились два могучих мужчины в полных, начищенных до зеркального блеска, доспехах и, опять же, покрытыми капюшонами головами. Опытный глаз Харта не мог определить, оружейнику какого народа эти доспехи принадлежат, ибо они не походили ни на один известный ему вариант, коих он повидал на своем веку не мало. Здесь Харт невесело усмехнулся. Недолго же этот век продлился... Впрочем, это было уже не важно.
Впереди обстановка залы отличалась неким разнообразием. Возле довольно высокого трона, на котором восседал некто в простом, довольно потертом тканевом плаще, стояли весы с большими чашами, чем-то напоминающие алхимические. На удивление, его лицо было открыто. Лицо в принципе ничем не примечательное, довольно даже заурядное, без малейшего намека на растительность. Длинные каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост. И ничего более интересного, за исключением глаз. Зрачков и радужки не было, как и не было грозного багрового или белого испепеляющего огня и прочей мишуры. Глаза были похожи на зеркала. В них отражались все и всё вокруг. Отблески света от магических светильников, сидящие рядом судьи, сам Харт... Справа и слева от существа с зеркальными глазами находились две небольших, ничем не примечательных двери, на каждой из которых была надпись на неизвестном Мери языке. Длинноволосый с ловкостью балаганного фокусника перекатывал между пальцев рук небольшие, но весьма искусно сделанные, человеческие черепа. Это было, по меньшей мере, удивительно. Но времени обдумывать не хватило, ибо, откуда-то сбоку кашлянули. Высокий, средних лет мужчина с длинной седой бородой и, почему-то, красным носом, стоял за высокой конторкой. В руках он держал внушительного размера свиток. Красноносый с хитринкой поглядел на Харта и громко сказал.
- Жизнь ныне преставившегося Мериона Харта выносится на рассмотрение Небесных Судей. Сейчас каждое дело, совершенное им в сознании, в здравом уме, с умыслом или без, будь то плохое или хорошее, будет зачитано, рассмотрено и взвешенно. По итогам движения чаш Весов Судьбы, Мерион Харт войдет в ту, - здесь седобородый показал на левую дверь. Та моментально открылась, представив Мери черную яму с нервными краями. На матовых стенах провала то и дело появлялись и исчезали всполохи и отблески огня; – либо в эту дверь. - В свою очередь, та показала бескрайнее голубое небо с перистыми облачками, зеленые наливные луга, на которых паслись толстые довольные коровы.
- Итак, приступим. Мерион Харт родился в 127…
Харту было все равно. Он не слушал речь Судьи. Его мысли занимала Она. Здесь обострившаяся память была только на руку. Он вспоминал ее нежные руки, бездонные васильковые глаза, ласковые прикосновения, запах ее волос… Но его тщательно отвлекали от радужных мыслей. То и дело перед его взором представала та или иная картина, эпизод богатой на события жизни. Зеркальноглазый то и дело подбрасывал на чаши черепки. Чаши колебались то вниз, то вверх…
- …И после чего подсудимый жестоко убил жертву…
Очередной камень в чашу злых дел потянул вниз. Список продолжался.
Мери видел мужчину, зачитывающего список, в первый раз в жизни и был абсолютно уверен в этом. Но странное чувство узнавания не оставляло. Седобородый приближался к окончанию свитка, иногда поглядывая на Харта живыми и умными глазами. Было впечатление, что он веселится от души. Хотя, есть ли душа у богов… Мери Харт в этом сильно сомневался. В чем он совсем не сомневался, так это в том, что попал на судилище Камелота и его пяти собратьев. Харт немного жалел о том, что в свое время даже не поинтересовался хотя бы именами сподвижников зеркалоглазого. Но, впрочем, как уже говорилось выше, это было сейчас совсем неважно. Мери отвлекся от мыслей и огляделся. К счастью, Судилище подходило к концу. Чаша, которая была ближе к двери с провалом, надежно лежала на полу, нагруженная черепками почти полностью. Седобородый огласил последнее деяние Мериона Харта и аккуратно свернул длинный свиток. Но новый камушек на правой чаше оставил весы без движения. Прочистив горло, обвинитель произнёс:
- Теперь слово за Небесными Судьями. Пусть каждый из Пятерых выскажет свое мнение и возложит Камень.
У мужчин и женщин в капюшонах, словно по волшебству, в руках возникли черепа размером больше предыдущих.
- Смелый и умелый боец, лихой рубака, Мастер меча, я таких люблю! У него есть понятие о Чести, хотя весьма своеобразное. В Бездну еще успеет…голосую за Жизнь!–прогудел могучий воин с гербом дракона на груди кирасы доспеха. Его череп, отливающий золотом, плавно опустился на правую чашу. Весы, натужно скрипнув, сдвинулись наполовину, но всё равно не слишком приподняв левую часть.
Рядом сидящая с воином женщина вкрадчивым голосом произнесла.
- Присоединюсь, пожалуй…последний поступок перевешивает все злодеяния. Так сделает далеко не каждый. И он сделал, прекрасно понимая, чем это закончится для него. Я была бы счастлива, если б имела такого мужчину рядом. Жизнь!
Весы уверенно преодолели середину и застыли ближе к правому  положению.
- Наемный убийца, подонок и негодяй. Мертвецы висят на нем, как гроздья винограда на дереве в урожайный год. Он убивал не для защиты и во благо, а за деньги!! Вы только взгляните на него. Он находится на Судилище Богов и ему все равно. Ни капли раскаяния. Однозначно Забвение! – в конце своей тирады вторая женщина перешла на недостойный для богини визг. Весы Правосудия, получив камень на левую чашу, снова преодолели середину.
Второй Судья задумчиво смотрел на свой артефакт в виде переливающегося перламутром черепа.
- Да. Личность неоднозначная. А с другой стороны, Венера, мы должны быть милосердны и давать шанс на исправление. Тем более что он уже начал меняться сам. Жизнь.
И небрежно отправил камень на правую чашу. Весы замерли в положении ровно.
Все посмотрели на красноносого Судью. Его слово было решающим. Тот важно приосанился и напыщенно заявил.
- Я был накормлен, напоен и согрет. В том, конечно, образе, в котором я пребываю на грешной земле. Он поделился со мной последним куском хлеба и отдал свое одеяло. Его костер обогрел меня в холодную ночь. Тем более я однозначен в своем выборе. Да и дела его на земле не завершены. Голосую за возвращение.
Верховный Бог наконец то подал голос.
- Да будет так. Правосудие свершилось!
***
Не успели еще раскаты голоса Камелота затеряться в отголосках сознания Мери Харта, как боль вернулась. Харт дернулся и судорожно сцепил зубы, не чтоб не заорать от дикой, рвущей боли. Из него словно заживо вытягивали внутренности.
Он застонал, яростно грызя заботливо вставленную в рот короткую палку.
- Терпи. Сейчас будет особенно больно. – Старческий голос раздавался откуда то издалека. – Надо же достать этот чертову стрелу…попробуем еще раз.
На сей раз Мери не выдержал и провалился в спасительную темноту…
***
Странный запах тревожил обостренное обоняние. Харт открыл глаза. Перед лицом маячила туманная дымка. Мери осторожно потянул носом и чихнул. Стрельнуло болью где-то в районе сердца. Харт поморщился, приподнялся на локте и осмотрелся. Столы, полки, заваленные свитками и манускриптами…аскетичная мебель, которую мебелью и назвать было сложно. Грубо сколоченные столы, лавки, табуреты. Все было в полном беспорядке. Алхимические колбы с какими-то подозрительного цвета жидкостями соседствовали с деревянными тарелками, на которых находились остатки еды...  Тут же валялись свитки, перевязанные разноцветными лентами, камни Алхимика или Философские камни, какие-то стеклянные банки. То тут, то там валялись коренья, листья, стебли всевозможных растений…посреди этого бардака, перед грубо сложенным из серого камня очагом, в самодельном кресле-качалке, дико скрипящем при каждом движении, сидел уже знакомый Харту старик и держал в зубах необычного вида дымящуюся палку.
Камин коптил, но давал неплохой жар. Дед вытянул ноги в лаптях поближе к огню и, довольно покряхтывая, прогревал старые кости.
Мери осторожно принял сидячее положение. Рука сама поднялась к груди и пальцы нащупали грубый шрам в виде звездочки. По всему выходило, что рана зарубцевалась недавно, о чем неоспоримо свидетельствовали плотные, как жгуты, валики вокруг. Хотелось пить. Хартвстал, покачнулся и кое-как доковылял до большой бадьи, стоявшей в углу. Зачерпнул ковшом прохладную воду и, обливаясь, жадно напился. Теперь, когда жажда отступила, зверски захотелось есть. Харт огляделся в поисках.
Дед, выпустив облако ароматного дыма, негромко сказал.
- Обожди, обожди… сейчас накормлю. Ступай, ложись.
Харт послушно лег и прикрылся лохматой шкурой, служившей вместо одеяла. Его знобило.
Старик, что-то бормоча себе под нос, помешивал похлебку в котелке. Пахло просто великолепно. Вскоре Мери вычерпал суп до дна и облизал деревянную ложку, словно кот миску со сметаной. Дед посматривал одобрительно, попыхивая трубкой. Теперь можно было и поговорить.
- Сколько я уже здесь?
- С какого момента ты имеешь в виду?
Мери задумался.
- Ну, допустим, с момента моей смерти.
Дед лукаво прищурился.
- Недолго… Около недели. Я думал, что все продлится гораздо дольше. Но ты поразительно быстро восстанавливаешься. Такой случай в моей практике первый. – Он выбил пепел в камин и тщательно отряхнул рубаху от серого порошка.
Мери произвел в уме нехитрые подсчеты.
- Значит, сейчас конец лета и начало осени?
- Да, ты прав, начало…только не осени, а весны.
Харт уставился на старика.
- Как весны? Ты же говорил, что я здесь неделю или около того?
Дед устроился в кресле-качалке поудобнее.
-  Видишь ли, сынок, ты задержался в Чистилище и ждал приговора Небесного Суда… ну…по вашим земным меркам, семь месяцев.
Харт сел на кровати и обхватил голову руками.
- Ничего не понимаю…как так?...
Старик тихо промолвил:
- А тебе и не следует знать. Просто уясни себе, что время здесь и там,- он показал корявым пальцем на потолок, – протекает по разному. Вернее, там оно вообще понятие относительное. Вроде бы и есть, а вроде бы и нет. Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что твоя женщина жива и здорова. И приготовила для тебя сюрприз. Поэтому тебе надо уезжать. Но не сегодня, а завтра. Вещи найдешь в сундуке у ложа. А сейчас…- дед встал из качалки и побрел, шаркая, к алхимическому столу. Там, явно подготовленные к такому случаю, стояли два небольших стеклянных флакона с подозрительного цвета жидкостями. Старик аккуратно слил обе субстанции в одну банку. Там забурлило, забулькало и пыхнуло паром. Он осторожно потряс сосуд, смешивая полученный продукт, и протянул смесь Харту. Тот недоверчиво взял.
- Пей, сынок, пока не остыло. Мое изобретение. Смесь знаний алхимика, травника и экспериментатора, – не без гордости заявил дед, раздуваясь подобно самцу тукана перед спариванием, от одному ему понятной радости, –завтра будешь как заново рожденный. Ну и плюс приятные побочные эффекты… - это уже было сказано негромко и себе в густые усы.
Харт не оспаривал и залпом выхлебал содержимое флакона. Горячая вязкая жидкость полилась в желудок, согревая и взбадривая. Но ненадолго. Вскоре потянуло в сон. Мери улегся поудобнее и, сладко зевнув, спросил.
- А как все-таки тебя зовут, дедусь? Настоящее имя…
Старик взял с полки кожаную сумочку и, вытащив из нее щепотку коричневой стружки, набил трубку и прикурил от выпавшего из очага уголька. По комнатке поплыл ароматный дымок.
- Зайди как-нибудь на досуге в Храм Камелота и его пяти собратьев. А так зови меня… э-э… Отец. Да, просто Отец…
Мери улыбнулся, проваливаясь в уютный и теплый мир снов.
Утром Харт проснулся так внезапно, словно его тюкнули по макушке боевым молотом. Правда, легонечко, разумеется. Мери резко вскочил с кровати. В последний раз такой прилив сил и энергии он ощущал только в молодости. Сейчас Харт был готов бежать с конем на плечах хоть сутки напролет. Мышцы подрагивали и требовали немедленной нагрузки. Деда в доме не было. Мери умылся ледяной водой из кадушки, что стояла в углу и, открыв сундук, вытащил свою одежду. Как приятно было снова облачиться в привычные, удобные вещи. Кожанка, штаны, любимый плащ на плечах. Дага за спиной, перевязь на груди, меч на боку. Мери чувствовал себя замечательно и комфортно. Жаль, зеркала не было. Ну и ладно…вдруг Харт ощутил присутствие за спиной и молниеносно развернулся, приседая на колено. Меч замер в защитной позиции над головой. Дед одобрительно покивал седой гривой и негромко сказал.
- Замечательно…я еще не успел появиться, а ты уже почуял опасность. Значит, трилистник обыкновенный можно добавлять смело… как себя чувствуешь, МерионХарт? Головокружения нет?
Харт отрицательно покачал головой.
- Готов свернуть горы. Чем ты меня напоил…впрочем, я хотел спросить другое… Почему ты возишься со мной? Почему ты вступился за меня на суде? Конечно, не по причине, которую ты тогда озвучил. Тогда зачем? Я уже понял, что вы, боги, ничего не делаете просто так.
Дед пристально смотрел ему в глаза. Мери наблюдал, как быстро меняется радужка, превращаясь из белой с красными прожилками, в багровую и потом черную.
- Конечно, все не просто так. Здесь ты прав. Как я сказал ранее, твой путь на земле не закончен. Ты совершил совсем не тот поступок, который от тебя ожидали. Изабелла должна была получить ту стрелу. Но ты переиграл ее судьбу, и пришлось немного подкорректировать проекцию…
- Что значит подкорректировать? – Мери похолодел. – Что ее ждет? Отвечай!
Дед примиряюще поднял ладони вверх.
- Пока что я не вижу ничего плохого. Линия Судьбы повернула в сторону от смерти. Скоро твоя женщина подарит новую жизнь, вернее, не одну… поспеши, Мери Харт, ты должен успеть к самому главному событию в своей жизни.
Харт кивнул.
- В любом случае, спасибо тебе, Отец. За все. Прощай.
Он взялся за ручку двери и открыл. Дед сказал ему в спину.
- Зрю, сынок, что мы еще встретимся. Поэтому, до свидания…
***

Восемь месяцев минуло с того дня, когда жизнь Изабеллы Оливии Августы, герцогини Альвионской разделилась на “до” и “после”. Счастье и боль. Любовь и разлука, увы, вечная. Герцогиня полулежала на диване. Опухшие ноги гудели и протестовали. В зале горело всего лишь несколько свечей, поэтому, помещение было погружено в полумрак. Белла велела истопить камин, и теперь благословенное тепло выгоняло промозглость каменного замка. Она поглаживала большой живот. Леон, лекарь, клялся и божился, что у госпожи двойня и никак не меньше. Белла лишь слабо улыбалась на это. Изнутри стукнул крепкий кулачок. Еще и еще раз. Герцогиня положила свою руку на это место и начала напевать что-то ласковое и нежное. Некстати мелькнула мысль, дескать, тяжелая рука будет. Как у папы…
Тут Белла, сама того не ожидая, расплакалась. Не навзрыд, не в голос. Слезы просто текли по щекам сплошным потоком. Из тени выступил Пьер, старый немой слуга ее отца и промокнул ей слезы тонким платочком. Все эти месяцы старик не отходил от нее, превратившись в ее тень, помогал, поддерживал. По-своему, конечно, то есть молча. Белла с благодарностью прижалась щекой к морщинистой руке слуги, и тот нежно погладил ее по голове, утешая.
Белла снова и снова возвращалась мысленно в тот проклятый Камелотом день. Команда следопытов, высланная на место гибели Харта, по возвращении клятвенно заверяла госпожу, что тела не нашли в радиусе двух миль. Самое поразительное, что следы крови, вернее, запекшаяся лужа была единственной уликой тому, что Белке это все не пригрезилось. Старший группы выдвинул версию, что тело просто забрали, но не понимал как, ибо иных следов, кроме самого Харта, Беллы и их лошадей просто не было.
Белка не знала, что и думать. С одной стороны, Мерион Харт умер у нее на руках, а с другой такое исчезновение. Зачем и кому это понадобилось? Ответа на этот вопрос она не знала. А неизвестность всегда хуже доказанного факта. Даже медальон, тот самый парный защитный медальон, молчал… И тогда, за ненадобностью она сняла свой и больше не надевала его.
Белла так и не смогла за это время свыкнуться с мыслью о том, что Мери больше нет. Ей казалось, что вот-вот она услышит его тяжелые шаги и ехидный голос, мол, чего, Белка-наемница, опять филонишь? Бери клинок и в стойку, будем делать из тебя настоящего мечника…
Белла снова плакала, и Пьер вытирал ей слезы батистовым платочком.
***
Начальник охраны Альвионского замка Жан Орьен любил самолично отслеживать, чтобы каждый чужой человек, заходящий на территорию владения, будь то торговец, странствующий рыцарь или бродячий жонглер, так же и покидал гостеприимный приют. Вот и сейчас он, выпроводив очередного торгаша и подав знак караульным опускать решетку и поднимать мост, ибо уже смеркалось, по своей привычке поднялся на крепостную стену и стал обозревать окрестности. Это успокаивало и приводило его нервы в норму. Как и остальные жители замка, он обожал свою маленькую герцогиню и не мог видеть, как она страдает. Сильный прохладный ветер, воющий между зубцами стены, прочищал голову от тяжелых мыслей. Жан навалился животом на камни и изучал пространство перед крепостью. По дороге ползла повозка торговца, только что убывшего с приличным заработком, а навстречу ему двигался какой-то всадник. Жан Орьен недовольно поморщился. Опять эти бродяги с длинными мечами и языками…вот дома не сидится….странствующий железный болван, не иначе. Опять придется кормить, поить, выслушивать бредни о его мнимых подвигах…тьфу…
И не было уже никаких ответвлений у дороги, чтобы надеяться, что меднолобый направляется не в замок герцогини. Была бы воля Жана Орьена, он бы заворачивал таких дармоедов сразу и без разговоров, но его герцогиня придерживалась противоположного мнения и он с ним считался. Чертыхаясь, начальник стражи уже было собрался спускаться вниз, как резко обернулся и снова прильнул к бойнице, напряженно вглядываясь в приближающегося конного. Через пару мгновений Жан Орьен, не чуя под собой ног, слетел по крутой крепостной лестнице и понесся в донжон, по ходу отдав солдатам приказ снова опустить мост, поднять решетку и проводить гостя прямо в покои госпожи.
Белла сидела в кресле и смотрела на веселое пламя камина, пожиравшее толстые поленья. Лекарь Леон был тут же и втирал какую-то дурно пахнущую мазь в ее ноющие ноги. За дверями загрохотали доспехами и в залу буквально ворвался Жан Орьен и , задыхаясь, выпалил.
- Моя Госпожа! Там к Вам пришли… Сейчас въезжает в ворота… Сейчас будет здесь! Встречайте!!!
***
- Ну кто там ещё, Жан? Кого опять принесло на ночь глядя? Вели накормить и поселить в гостевые покои. Я устала и не хочу никого видеть. Все разговоры завтра…
Старик Леон натянул на ножки герцогини теплые носки из тонкой овечьей шерсти и помог ей встать. Белла, сунув ступни в свободные домашние туфли, и, тяжело ступая, направилась к выходу из гостиной, когда двери оной распахнулись. В залу, чуть было не сбив с ног Жана, влетел ни кто иной как МерионХарт собственной персоной. Белла, прижав обе руки к груди , тоненько вскрикнула и замерла на месте, не веря своим глазам...Мери счастливо улыбался.
- Рион? Ты? Но как же?...Ты же…- Белла пошатнулась, и начала медленно оседать, лишаясь чувств. Харт успел подхватить ее…
Очнувшись, Белла обнаружила себя лежащей на кровати в собственной спальне. Рядом с ней сидел Харт и держал ее руку в своей.
- Я умерла и мы, наконец, снова вместе или ты снова всего лишь снишься мне? – Она никак не могла поверить в реальность происходящего.- Ответь мне, МерионХарт, сколько ещё мне терпеть эти муки? Жизнь без тебя потеряла всякий смысл...
По щекам девушки, помимо её воли, струились ручейки слёз.
- Нет, любовь моя, ты не умерла, а я так же реален, как и ты.  Я вернулся. Теперь у нас всё будет хорошо. Я сделаю всё для того, чтобы ты была счастлива, Бельчонок.– С этими словами Мери склонился над ней и их губы слились в долгом и нежном поцелуе.
Чуть позже, они сидели, обнявшись и прижавшись друг другу, у камина и молчали, хотя им надо было многое сказать. Но слова были лишними. Достаточно было ласковых прикосновений, нежного взгляда и бесконечной взаимной любви в их глазах…
Утро следующего дня выдалось солнечным и теплым. Весна потихоньку вступала в свои права. Снег давно сошёл, и  Альвионская долина уже вся была покрыта первой зелёной порослью. Белла и Харт, так же, как и много месяцев назад перед тем злополучным путешествием, стояли на балконе третьего этажа замка и любовались видом на долину. Они снова были счастливы, так же, как и тогда, и так же строили планы на будущее с той лишь разницей, что никаких путешествий в ближайшее время совершенно точно не предвиделось. Но предстояла свадьба. Тихая, скромная, в тесном семейном кругу. И, на этот раз, они решили обойтись без каких либо нарядов и гостей. Единственным приглашенным будет Его Величество.
Этот день был поистине замечательным, и не только для двух любящих сердец, а для всех обитателей Альвионского замка, поскольку теперь их госпожа светилась счастьем.

Глава 4.

Маг сидел на грубо сколоченном табурете и с плохо скрываемой злостью смотрел на мертвую руку, лежащую на деревянном подносе. Ничего не получалось. Рука не оживала, несмотря на все его старания. Он пересилил огромное и всеобъемлющее желание выпустить накопившееся раздражение и разнести лабораторию на куски. Вместо этого маг снова раскрыл Книгу и, придвинув массивный подсвечник с четырьмя черными свечами поближе, углубился в чтение. Он пытался найти ошибку, неточность, которую он по незнанию, раз от раза, совершал при проведении ритуала. Каракули, написанные кровью, складывались в уже знакомые и сотню раз повторенные слова. Не имея учителя или наставника, было практически невозможно разобраться в давно исчезнувшем из людского общения языке. Но некромант, проявив недюжинные лингвистические способности и невероятное терпение, через полгода упорной расшифровки мог без труда читать странный и временами жутковатый текст. Маг осторожно перевернул страницу. Там, умелой рукой художника, была набросана картинка, указывающая правильное введение в жилы трупа специальной жидкости, которую автор или авторы называли интересным словом консервант. Состав этого самого консерванта указывался, но только без правильных пропорций. Маг потратил кучу времени, ингредиентов и редких трав, чтобы найти правильную консистенцию. Вначале случались разные курьезы. То объект консервации просто разлагался в вонючую слизь прямо на глазах, то зеленел и покрывался плесенью, то сгорал в невесть откуда появляющемся пламени. Неудачи, могущие сломить кого угодно, только укрепляли волю некроманта. Он экспериментировал, творил, пробовал, ошибался…и начинал снова и снова.  И, наконец, великое терпение было вознаграждено. Последний объект исследования продержался без явных и видимых изменений почти четыре недели. Это была огромная победа. В мага словно вдохнули новые силы. Он с энтузиазмом перешел ко второй, более сложной части работы – непосредственно самому оживлению, магическому процессу. Слова, движения, их порядок, все это было четко прописано в книге. Он выучил наизусть и мог воспроизвести ритуал по памяти в любое время дня и ночи. И теперь он снова остановился и не знал, как быть дальше. Несмотря на все усилия, рука не желала оживать и шевелиться.
Маг закрыл книгу и бережно положил ее на стол, подальше от горящих свечей. Подпер кулаками тяжелый упрямый подбородок и задумчиво уставился на противоположную стену пещеры. Он не представлял себе, что делать дальше. Все способы интонации чтения и не только были перепробованы…стоп!!! Некромант аж подскочил с табурета от пришедшей внезапно идеи. Мысль, яркая, но пока неуловимая, вертелась в голове, словно поддразнивая. Маг замер, боясь спугнуть. «Интонации? Нет, не то…не представляю,  что делать дальше? Так, так! Уже теплее. Ключевое слово НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ?? Да, да... именно так!» Некромант лихорадочно начал подготовку к очередному ритуалу. Вскоре  приготовления завершились и процесс начался. Маг, быстро и четко проговаривая диковато звучащие для обычного человека слова и сопровождая их заученными движениями рук, творил волшбу. На его лице выступили капли пота, несмотря на то, что в пещере было прохладно. Его голос то повышался до высоких нот, то превращался в низкое рычание. Наконец кончики пальцев засветились бледно-зеленым светом. Некромант поднес руку к неподвижно лежавшей плоти и закрыл глаза. В свое время он уделил немалое время на изучение человеческой анатомии и, поэтому, следующее действие далось ему легко. Маг явственно представил, как мертвые мышцы подрагивают под воздействием его силы, как сокращаются, как мышца тянет сухожилия и те, в свою очередь, заставляют согнуться пальцы… Он осторожно открыл глаза  и …ничего не произошло. Рука так и оставалась куском мертвой плоти. Некоторое время колдун смотрел на объект оживления, чувствуя, как ярость захлестывает его, и он уже не может её сдерживать… Он схватил то, что первым попалось под руку, и изо всех сил швырнул в ближайшую стену. Несчастный колченогий табурет разлетелся на куски, приказав долго жить. Немного полегчало. Маг вытер мокрое лицо полотенцем и, будучи человеком весьма педантичным, собрался было развесить его на вешалке, как вдруг краем глаза заметил движение на столе. Стремительно повернувшись, он с замершим сердцем уставился на мертвую руку, которая теперь была не совсем мертвой. Ссохшиеся пальцы с длинными желтыми ногтями сложились в известную всем комбинацию под названием «кукиш» . Несмотря на всю свою серьезность ситуации, колдун не смог удержаться и громко расхохотался. Он смеялся и не мог остановиться даже тогда, когда рука вдруг стала рассыпаться жирными черными хлопьями, напоминающими по виду пепел в камине.
Прорыв был совершен. Пришло время других, более серьезных дел.
***
Пастух Васо, по прозвищу “Лентяй”, полеживал себе в теньке и выстругивал небольшую дудочку из камыша. Уж чего-чего, а лениться он умел. Полный белобрысый парень с курносым носом, отвисшими щеками и лупатыми глазами любил свою работу. Особенно после того, как понял, что всю деятельность по охране и выпасу стада осуществляют два больших лохматых пса-близнеца неизвестной породы, но отличающиеся недюжинным умом и преданностью хозяину. Когда собаки начинали внимательно смотреть на Васо, ему в голову приходили мысли, что псы в развитии значительно превосходят его самого. Но Васо не обижался. Тайком от матери он таскал им сдобные сладкие лепешки и грозные охранники были на седьмом небе от счастья. Вот и сейчас, доев последний кусочек и тщательно подобрав крошки, собаки разбрелись по разным сторонам стада тучных коров. Васо, пригретый ласковыми лучами заходящего солнышка, задремал.
Рядом играла с тряпичной куклой младшая сестра нерадивого пастуха Милана, белокурая, розовощекая девчушка лет восьми. Она принесла парню обед и пожелала остаться с братом до конца выпаса. Васо обожал сестричку. Дудочка предназначалась именно ей. Но доделать не удалось. Было лень, да и разморило. Милане не терпелось поиграть на свирельке, но она уже знала, что подгонять брата не стоит, иначе заленится еще пуще. Ведь куклу-то он сделал, значит и дудку когда-нибудь доделает.
Вдруг Шмель, лежавший неподалеку, вскинул большой черный нос кверху и начал настороженно нюхать воздух. С той стороны стада, что была ближе к лесу, послышался громкий заливистый лай. Васо недовольно приоткрыл глаз. Кугель, второй пес , лаял громко и отчаянно, словно звал на помощь. Шмель сорвался с места и понесся вокруг стада толстых коров, тупо жующих траву. Васо вздохнул и с превеликим трудом воздел себя на ноги, подхватив посох.
- Миланка, сиди тут. За мной не ходи…вдруг волки.
Девочка с серьезным видом покивала. Васо сделал вид, что поверил и, расталкивая буренок, побрел напрямик. Камелот побрал бы этих дурных волков… За коров Васо не боялся, ибо Шмель и Кугель разгоняли волчью стаю без особых проблем, будучи крупнее и сильнее любого, даже самого матерого волка. Длинная густая шерсть служила псам надежной защитой, а белые клыки размером с указательный палец Лентяя, грозным оружием.
Между тем лай перешел в злобное утробное рычание и подозрительный шум, очень похожий на драку. Сердце Васо испуганно заколотилось. Он не любил драться и старался избегать махания кулаками. Громкий визг Кугеля заставил пастуха шибче проталкиваться между бестолковыми животными. Впереди коровы перепугано замычали и попятились, едва не придавив парня. Наконец Васо удалось выбраться из толкотни. То, что он увидел, заставило его похолодеть от страха. Странный сутулый человек в темном разорванном балахоне тыкал длинным кинжалом уже мертвого Шмеля. Неподалеку лежал здоровенный бык. Рядом, не подавая признаков жизни, находился Кугель.
Уши заложило от пронзительного визга Миланы. Конечно же, девчушка не послушалась и пошла следом. Страх как рукой сняло и Васо, задыхаясь от душившей его ярости, не глядя на сестру, быстро проговорил.
- Миланка, бегом беги к отцу, пущай берет всех кого может, и сюда бегут…беда тут…
Сестрёнку не нужно было упрашивать, только сверкнули грязные пятки. Васо, поудобнее перехватив посох, шагнул к гаду, посмевшему убить его верных друзей.
***
В кабинете стоял сильный запах сирени.  Шауб, у которого была аллергия на это растение, громко чихнул. В носу свербило.
Филипп поднял уставшие глаза с черными кругами под нижними веками и положил аккуратно очиненное перо в чернильный прибор. Весь вид лейтенанта Шауба говорил о важности его донесения.
« Эх, бедняга…спит мало…все о нас, горемычных, думает…» - с сочувствием подумал старый воин и, по-военному выпятив грудь, произнес вслух.
- Командир, снова нападение на деревню. Вернее, на стадо коров.
Филипп откинулся на спинку кресла, собрав пальцы в замысловатую фигуру.
- Шауб, ты же понимаешь, что я не могу тратить время на поиски какого-то любителя говядины. Пусть этим займется кто-нибудь из твоих подчиненных.
Лейтенант отчеканил твердо.
- Милорд, я бы не стал беспокоить вас, если все было б так просто. Но я в затруднении. Поэтому, если позволите, изложу вам суть.
Филипп подался вперед и с интересом уставился на старого воина.
Приободренный этим, Шауб начал рассказ.
***
« Что-то частенько стали выезжать по сигналам деревенских…совсем как во времена истребления банд…» - думал бывший сотник, ставя ногу в стремя и запрыгивая в седло. Летучий отряд, снова набранный и укомплектованный, нетерпеливо маялся у ворот. На сей раз Шауб решил не беспокоить милорда, который недавно вернулся из поездки в столицу и сейчас спал крепким сном у себя в покоях.
Доехали до деревни быстро. У ворот частокола их уже встречали мужики с топорами и вилами, а так же три солдата охраны.
- Где беда случилась? Говорите быстро, не мямлите. – Шаубс трудом сдерживал горячившегося коня.
- Дык, вот тама, - кто то из мужиков указал корявым натруженным пальцем куда то в сторону.
Лейтенант едва не выругался.
- Что тама? Дорогу покажи.
- Дык…эта, - смутился мужик.
- Я покажу!
Шауб присмотрелся с высоты коня. Маленькая белокурая девочка с заплаканными глазками храбро выступила вперед. Воин улыбнулся и, свесившись с седла, подхватил ее, посадив на круп коня.
- Ну, показывай дорогу, наездница!
Через некоторое время они были на месте нападения. Шауб недовольно огляделся. Уже начало смеркаться, а значит, надо все делать быстрее.
Прибывшие раньше мужики погнали мимо них разбредшееся было стадо домой. Лишь двое крестьян оставались неподалеку.
Девчушка указала пальчиком.
- Это мои тятя и деда. А Васо нет. Он пропал…
Глаза Миланы наполнились слезами. Старый воин негромко  помянул Камелота и его свиту.
- Алан, пес тебя дери, - каркнул Шауб долговязому парню с луком и в зеленой маскировочной одежде следопыта. – Обшарь тут все, пока совсем не стемнело. Давай за дело, лентяй.
Услышав последнее слово, Маланья заревела в голос. Шауб неловко погладил ее по кудряшкам, успокаивая. Подошли мужики. Тот, что постарше, мрачно молвил:
- Господин Шауб…там это…собаки. И бык наш … Надобно вам посмотреть.
Лейтенант передал плачущую девчушку крестьянам и, спрыгнув на землю, запалил припасенный на такой случай факел. Старик пошел впереди, указывая дорогу.
Шауб осматривал раны и тихонько чертыхался. Собак забили ударами кинжала, это было понятно. Узкие, проникающие раны… старый воин видел такие много раз за свою долгую жизнь. Но что бы нанести так, по жизненно важным местам. Шея, под сердце, печень… чувствовалась рука профессионального солдата. Шауб перешел к быку, чья огромная, рогатая туша была распластана на сочной, зеленой траве. Здесь он снова удивился. Это какой же надо обладать силой, чтоб пробить рукой толстую шкуру, порвать могучие мышцы, проломить ребра и вырвать сердце…лейтенант почувствовал, как по спине пробежал холодок. Бывший сотник тяжело поднялся на ноги, старость не радость, и тревожно огляделся. Алан, словно охотничий пес, ползал на четвереньках, внимательно осматривая место трагедии. Кто-то из солдат подсвечивал ему коптящим факелом. Парень был немым от рождения, но являлся замечательным следопытом, одним из лучших, кого знал Шауб. Вот и сейчас Алан, видимо, вынюхав важное, подхватил что-то с травы, вскочил и подбежал к командиру. В руках следопыта был переломленный надвое посох и кусок кости. Шауб взял кость и при свете факела внимательно осмотрел.
- Ты думаешь, пастух достал злодея посохом по черепушке и отбил кусок?
Алан кивнул.
- Тогда почему тот не помер? С такими ранами не живут…что говорят следы?
Следопыт протянул ему куски ткани и …оторванное ухо, после чего жестами изобразил сложную композицию. Шауб прищурился.
- Ага…сначала он убил быка ударом руки…только зачем? Потом налетели псы… терзали его, пока он не достал кинжал.
Алан энергично потряс головой, соглашаясь.
- Собаки погибли… подошел пастух с посохом и огрел его по башке. Да так, что кусок башки отлетел, а он, вместо того чтоб подохнуть, вырубил парня и…?
Алан сделал жест, словно взваливал на плечо что-то тяжелое и показал на глубокие отпечатки сапог.
Шауб присмотрелся.
- Ну, понятно. Его следы стали намного глубже, а, значит, тащил пастуха на себе. Можешь провести?
Алан взял факел и, пригнувшись к земле, быстрым шагом направился в сторону леса. Шауб, дав знак остальным следовать за ним, подошел к девочке, что прижималась к отцу.
- Дочка, как выглядел тот разбойник? Ты же видела его, скажи, какой он? Во что одет?
Девчушка шмыгнула носом и тихонько сказала.
- Страшный дядька…в темной одежке с капюшоном. Я испугалась, а  Васо сказал, чтоб привела тятю…я побежала…
Шауб вздохнул и потрепал девчонку по кучеряшкам.
- Ладно. Ступайте домой. Найдем мы вашего пастуха... Ступайте.
Мужики переглянулись. Старший кашлянул и сказал.
- Дык, это…может мы с вами? Внук и сын все-таки…
Шауб поморщился.
- Ну как знаете. Если что, ждать и защищать не сможем. Дело серьезное.
Старик мрачно процедил.
- Дык мы сами, не по принуждению… не найдем живым, так отомстим хотя бы…
Шауб, молча, повернулся и быстрым шагом направился к лесу.
Алан шел по вечернему лесу довольно быстро. Шауб не отставал. Отряд растянулся в длинную цепь. Пара воинов осталась у кромки приглядывать за лошадьми. Шли недолго. Следопыт остановился у особо четких отпечатков и всмотрелся особо внимательно. Потом поставил свою ногу рядом с уже немного оплывшим следом разбойника и, хорошенько вдавил ботинок в грязь. Шауб присвистнул. Отпечатки были одинаковыми. Совпадали и форма и квадратные гвоздики, которыми подбивалась подошва…
- Это кто-то из наших?
Алан медленно кивнул и пошел дальше. Вскоре он замер у высокого дерева. Здесь след резко обрывался, словно у злодея отрасли крылья и он упорхнул прочь. Следопыт подпрыгнул вверх, пытаясь руками зацепиться за нижнюю ветку, но безуспешно. После чего стал обходить дерево по расширяющейся спирали. Лейтенант задумчиво потер щетинистый подбородок.
- То есть ты хочешь сказать, что этот гад с пастухом на плече смог подпрыгнуть так высоко, что достал до тех веток, забрался на них и стал прыгать с дерева на дерево как халифатская обезьяна?
Алан пожал плечами и показал на обрывавшийся след. Мол, что прочитал, то и сказал.
- Лады, бери парней, пусть запалят все факелы, что есть и пошарьте здесь в округе ярдов ста. Может  где этот обезьян и спрыгнул…
**
-Но, мой лорд, мы так и не нашли ничего… словно негодяй растворился. Я лично осмотрел каждого в гарнизоне и в деревнях. У всех по два уха и обычный, непотрепанный внешний вид. Поэтому как быть с обувкой злодея, я не знаю.
Комендант, явно волнуясь, встал и прошелся по покоям. Шауб следил за ним одними глазами, не поворачивая головы. Филипп остановился и посмотрел в окно.
- Вот Бездна… сначала этот проклятый некромант, уложивший половину моего отряда, теперь эта тварь… Итак, что мы имеем? Очень силен, прыгуч, ловок. Просто нечеловечески. Навыки профессионального солдата. Раны, несовместимые с жизнью, а ему хоть бы что. И что отсюда следует, Шауб? Только то, что он не живой человек в нашем с тобой понимании. Он мертвец, отродье подохшего некроманта. Зачем ему пастух, Шауб? Наверно, не просто так. Давай подумаем. Мертвецу тело не нужно, значит он несет его своему хозяину. Если есть хозяин, значит это еще один некромант, и это означает еще одну большую нашу проблему. Что дальше, Шауб? Как будем ловить его?
Старый воин чихнул и вытер нос большим красным платком в клетку.
- Не знаю, милорд. Поэтому и пришел к вам.
Филипп отчеканил.
- Уверен, нападение это не последнее. Пока изловить мы его не можем, значит сделаем так. Добавь охраны в деревни, по три…нет, по пять воинов. Пусть ходят даже в поле с пастухами. Разъясни солдатам, с чем или с кем им придется столкнуться. Пусть не боятся, мертвого можно сделать дважды мертвым. А я пока буду думать, где может обитать наш второй приятель. Вопросы есть?
Шауб отрицательно покачал головой.

Глава 6.

Тьма была непроглядная и беспросветная. Когда погас дежурный факел, все рабы  успели расползтись по соломенным подстилкам. Постепенно наступала тишина, тяжелая, давящая. Время от времени ее прорезали то стоны, то тихие вскрики, то негромкий храп. Каждый невольник видел свой сон.
Харт лежал на прелой соломе, подложив ноющие от усталости руки под голову, и уже не пытался дышать через раз. По его подсчетам, он находился здесь уже как неделю. Вонь, стоявшая в штольне, была неописуема. Нечистоты, чад от коптящих лучин и факелов, потные тела, рвотные массы… Ко всему этому примешивался приторно-сладковатый запах гниющего человеческого мяса. Флем, товарищ Харта по несчастью, умер два дня тому назад и никто из вольнонаемной охраны шахты не позаботился забрать его труп. Поэтому Флем, как, впрочем, и остальные несчастные, умершие кто от непосильной работы, кто от странной болезни, косящей всех подряд, лежал себе в нише стены и потихоньку превращался в нечто желеобразное, колышущееся и чудовищно воняющее. Хотя Мери и повидал за свою жизнь немало убиенных, пролежавших без должного погребения на разных стадиях разложения, но такого припомнить он не мог. Но обо всем по порядку. 
Заболев, вначале человек начинал трястись от лихорадки, затем появлялись красные пятна коже, которые постепенно превращались в язвы, потом несчастный терял понемногу волосы, затем вся растительность на голове вылезала клоками. Когда Харта спустили на лебедке в шахту, Флем был уже лыс и изможден, кожа да кости. Он молча срезал острой кромкой камня путы с рук Мери, протянул кирку и показал место работы.
Было душно и жарко. Пыль выработки стояла столбом и оседала на всем, к чему только могла прикоснуться. Пот градом лил с рабов, вгрызающихся в горную породу. Вскоре Харт вымахался и на его место встал другой бедолага. Мери как подрубленный рухнул на мокрый неровный пол и жадно заглатывал вонючий тухлый смрад штольни.
Флем присел рядом и криво улыбнулся.
- Неправильно начал, парень…- голос его на удивление, был приятен и чист. Харт принял сидячее положение и запустил грязные пальцы в густую каштановую шевелюру. Волосы слиплись от пота и пыли.
- А что не так то…?
Флем внимательно смотрел на него в неярком, подрагивающем свете факела.
- С энтузиазмом взялся. Долго не протянешь. Впрочем, тут больше полутора месяцев не живут. Я вот уже месяц или чуть меньше  здесь гнию.
Харт яростно почесал отросшую порядком бороду.
- Какие вообще тут порядки? Сколько народу вкалывает? Есть ли выход из этой задницы?
Флем подставил ладонь под капли воды, текущие с уступа стены и попил.
- Порядки? Нет никаких порядков. Долбишь стену, откалываешь породу, грузишь в тачку, везешь к лебедке, пересыпаешь в бадью. Вот и вся твоя работа. Пока не сдохнешь.
Харт поморщился.
- Подыхать тут не входит в мои планы. Меня зовут Мери. – он протянул руку собеседнику.
- Флем.
Рукопожатие было крепким, несмотря на изможденный вид.
Харт спросил.
- Тут нет надсмотрщиков. Кто следит за рабами?
Флем улыбнулся, показав черные зубы.
- А никто. Этих мразей сюда никаким золотом не заманишь. Даже трупы не забирают. Только спускают нам сюда в бадье баланду, чтоб с голоду не окочурились. И то, если выработку дневную даем.
Немного помолчали. Флем продолжил.
- Здесь трудится не больше двадцати душ. Трое уже на исходе. Новичков, за исключением тебя да Морса давно не было, а норму выдай. Скоро загнемся все... А тебя сюда за что?
Харт сплюнул вязкую слюну.
- Нарушил приказ. Трибунал. Приговор строг и суров. И вот я здесь.
Флем усмехнулся.
- Дезертир?
Мери мрачно посмотрел на него.
- Дать бы тебе в зубы, да сил нет. Был выбор: выполнить приказ командира или спасти друга. Я выбрал второе.
- А друг?
- В бегах. Надеюсь, не поймают. Он еще тот волчара.
Флем вздохнул и тяжело поднялся.
- Ладно. Передохнули и будет. Пошли.
***
Самое интересное началось через пару дней. Харт как раз сменился с рубки камня на небольшой отдых и, прислонившись к холодному мокрому камню, переводил дух, как Флем, сидящий неподалеку и что-то бормотавший себе под нос,  вдруг вскочил как ошпаренный и стал яростно чесаться, закатив глаза от удовольствия. Харт равнодушно отвел глаза, но ненадолго, ибо равномерный гул разработки прорезал неистовый вопль несчастного. То, что увидел Мери при скупом освещении, надолго врезалось в его память и долго преследовало в кошмарах. В грязных пальцах Флем держал здоровенные куски собственной кожи и в тупом онемении разглядывал их. Рядом сидящего раба вывернуло утренней похлебкой. Харт, с трудом подавив рвотные позывы, отвернулся. Встал, подхватил кирку Флема и стал неистово долбить крошащуюся стену забоя.
Хрясь! Хрясь!! Порода отваливалась большими, неровными кусками. Мери побросал их в тачку и повез к лебедке. Перекинул в бадью и посмотрел вверх. Там на высоте, яркий свет резанул по глазам. Харт невольно прикрыл глаза рукой. Натужно заскрипела лебедка, поднимая тяжелый груз. Мери внимательно осмотрел стены шахты. Мда…гладкие, почти без уступов. Без снаряжения не заберешься никак. Это добавило уныния в и без того отвратительное настроение Харта. Он, мрачно сопя, потащил тачку обратно в штольню...
Вечером того же дня, когда рабы доели отвратительную жидкую смесь картофельной шелухи и каких то помоев и начали укладываться на боковую, Харта позвали. Худой, заросший рыжей бородой мужчина неопределенного возраста, осторожно потряс Мери за плечо. Тот недовольно открыл глаза и свирепо стрельнул глазами. Парень смутился.
- Прости, Харт. Я Морс Лантен. Там тебя Флем зовет.
- А я ему зачем?...чего надо?
- Он умирает, хочет что-то тебе сказать.
Харт вздохнул и поднялся.
Флем выглядел очень скверно. Доселе худой как скелет, за эти дни он превратился в надутую, безобразную куклу. Язвы сплошь покрывали его тело, гноились и сочились сукровицей, источая отвратительный запах. Человек гнил заживо.
Харт остановился около него и задержал дыхание. Флем открыл мутные глаза и прошептал.
- Харт… я не успел…может ты успеешь…слушай меня…сил совсем нет…
Морс дал ему пить. Кружка затарахтела по зубам Флема. Он жадно глотал воду.
- Помнишь, ты…спросил, как…отсюда выбраться…вот слушай и запоминай. Там в штольне…не доходя до главного забоя…есть небольшой ход слева …он узкий и я заложил его породой…но ты увидишь. Я наткнулся на него случайно…стукнул киркой и стенка провалилась…там…
Флем закашлялся тяжело и гулко. Его опухшее тело заколыхалось как желе и извергло из себя густую вонючую смесь чего то буро-черно- зеленого. Несчастный захрипел, забился в судорогах и испустил дух.
Харт сполз по стене и закрыл лицо руками.
***
Лежа в темноте, Мери прислушивался к звукам шахты. Рядом похрапывал Морс. Дико зачесалась борода. Харт поскреб подбородок и, к своему ужасу, легко вытащил клок волос. Ледяная волна прокатилась по телу.
«Вот оно, началось…будь проклята эта шахта…» - со страхом подумал он. Страх придал сил и Мери подскочил как подброшенный пружиной. Морс сонно спросил.
- Чего ты там? Спи…
Харт в темноте нащупал Лантена и встряхнул.
- Просыпайся, пес тебя дери,- злобно прошипел он,- где кресало? Надо срочно зажечь факел…
Морс, чертыхаясь и поминая Камелота и его свиту, шарил в поисках кремния. Вскоре его усилия увенчались успехом и факел, нехотя и лениво, начал разгораться.
Харт подхватил факел и сделал знак Морсу идти следом. Тот неохотно поплелся следом, протирая заспанные глаза. Шли недолго. Мери поднял факел повыше и стал внимательно изучать боковую стену.
- Ну чего застыл? Ищи кирку.
Лантен исчез и через пару минут вернулся, держа в руках по инструменту.
Харт вставил факел в держатель и, поплевав на ладони, нанес несколько мощных ударов по стене. Та, дрогнув, провалилась вовнутрь.
Лантен прошептал.
- Это ход, о котором говорил Флем. Мы уходим?
Харт мрачно взглянул на него.
- Уходим. Если останемся, закончим так же как бедняга Флем. Не отставай.
***
Мери потерял счет времени. Казалось, что они ползли сутки напролет. Ободранные локти и колени саднили, тело требовало немедленного отдыха. Ход, который был создан природой, причудливо петлял и изгибался, поднимаясь вверх. Кирка за поясом быстро набирала массу и вскоре стала весить, как всадник в тяжелых доспехах и на боевом коне. Руки и ноги дрожали от напряжения, несколько ногтей было сорвано, но Харт упрямо лез вверх, к долгожданной свободе. Где то внизу пыхтел и стонал Морс, но не отставал. Пару раз Мери чуть не сорвался, поскользнувшись на мокрых камнях. Едкий пот заливал глаза, грозя выжечь их.
Наконец упорство беглецов было вознаграждено. Далеко наверху забрезжил яркий, непривычный глазам, солнечный свет. Мери остановился, давая измученному телу передых. Наверх смотреть было больно, глаза заслезились.
- Чего застрял? Давай быстрее, осталось немного. – прохрипел снизу Лантен.
- Обожди…надо закрыть чем то глаза, иначе ослепнем.
- Сейчас по всем прикидкам раннее утро, так что не ослепнем.
Харт, грязно выругавшись, полез дальше.
***
Мери лежал в холодной, проточной воде, наслаждался покоем и новым взглядом рассматривал окружающую красоту. Как он раньше не замечал эти стройные, пушистые деревья с резными листочками, нежные лесные цветочки, эту ласковую, мягкую, зеленую траву, на которой так приятно лежать…
Неподалеку шумно плескался Морс, остервенело смывая с себя грязь, пот и вонь шахты. Солнце надежно спряталось за черными грозовыми тучами и явно не имело ни малейшего желания согревать беглецов. Но им это было необязательно. Им было достаточно вкуса свободы.
Морс, свежий и отмытый, как огурец с грядки, наконец вылез на берег и, прям в чем мать родила, пытался запалить костерок. Пока ничего не получалось. Харт, наконец стряхнув с себя блаженное оцепенение, собрал со дна ил и глину и начал отмываться.
Наконец искорка попала на кусочек сухого мха и появился дымок. Морс, смешно раздувая щеки, старательно дул на искорку и подкладывал тонкие берестяные щепочки. Наконец занялось. Пламя благодарно лизнуло корм и весело взвилось вверх. Морс удовлетворено крякнул и подложил дровишки потолще. Подошел Харт и присел к костерку, протянув ладони к теплу. Лантен с довольной физиономией  повернулся и застыл с открытым от удивления ртом.
- Мери, а это…что с тобой? – пробормотал он в смятении. Харт провел рукой по совершенно лысой голове и гладкому лицу.
- Не узнал?
- Э…узнал. А где волосы?
- Больше нет. Смыл вместе с грязью. – мрачно пошутил Мери. –впрочем, это не так страшно по сравнению с тем, что могло случиться позже, останься мы там. Сэкономлю на цирюльнике.
Морс криво улыбнулся и осторожно подергал свою рыжую шевелюру.
Харт расхохотался. Лантен смотрел на него как на умалишённого, но смех Мери был настолько заразителен, что вскоре они ржали как два взбесившихся мерина. Это был смех людей, чудом избежавших верной гибели и получивших неожиданное спасение. Так сказать, исцеляющий смех…
***
Намного позже, когда пойманный заяц был наскоро прожарен, а значит, был съеден полусырым, они, прислушиваясь к довольному урчанию в животах, отдыхали, блаженствуя, Морс лениво спросил.
- Дальше то что, Мери? Куда направимся?
Харт уже в который раз провел рукой по гладкому черепу. Это начинало входить в привычку.
- Не знаю, дружище… еще не думал. Может в столицу пойду. Там легче затеряться. Тем более, что мой внешний вид весьма изменился.
Морс приподнялся на локте.
- Мы выбрались неподалеку от штольни. Там остались наши товарищи по несчастью. Может, вытащим их?
Харт внимательно посмотрел на него.
- Ты понимаешь, что говоришь? Сейчас, когда дернули только мы с тобой, нас никто не будет искать. Тем более, что мы заложили проход обратно. Охрана наверху не знает точно, сколько в шахте рабов. Так что нет смысла что то менять. Да и мы не знаем, сколько там охраны. Я лично видел четверых, когда меня сажали в подъемник. Если случится чудо и мы вырежем вдвоем всех этих боровов и вытащим бедолаг из шахты, это будет массовый побег. А значит, будет грандиозная облава. Я сомневаюсь, что мы с тобой сможем скрыться. Подумай хорошо над этим.
Морс погрустнел и уставился на огонь. В словах Харта была правда, хоть и горькая. Лантен тяжело вздохнул.
- Да. Ты прав…надо как то до города добираться. Одежку бы сменить.
Харт пошевелил прутиком багровые угли и невесело усмехнулся.

***
- Бом-бом-бом – большие напольные часы отмерили двенадцать ударов. Мери Харт, удобно устроившийся в кресле с книгой в руках, сонно приоткрыл покрасневшие глаза. Роман известного в узких кругах автора был настолько банален и неинтересен, что Мери, сам того не заметив, задремал, а услужливая память подкинула в сновидение картинки из прошлого. Харт покосился на порядком оплывшие свечи в бронзовом канделябре и аккуратно положил бестолковый опус на край небольшого стола из красного дерева. Потянулся до сладкого хруста в позвоночнике.
Харт встал и, дабы размять затекшие от долгого сидения ноги, прошелся по библиотеке. Выглянул в бойницу, служившую в качестве окна. На крепостной стене прогуливался часовой, то и дело поглядывая вниз. Мери довольно подумал, что Жан Орьен не зря ест свой хлеб. Строжайшая дисциплина, которую ввел начальник гарнизона, давала свои плоды. Замок был надежно защищен. Харт оперся на подоконник и посмотрел вверх. Луна, круглая и пухлая, самодовольно красовалась на фоне темного неба в окружении мерцающих звёзд. Мери сделал глубокий вдох, дабы насладиться свежим, ночным воздухом и …замер, как соляной столб. Нехорошая ассоциация мигом пронеслась у него перед глазами. Сон, только что виденный им, принес в явь отвратительный запах гниющей человеческой плоти. Харт снова потянул носом. Да, так и есть. Обоняние не подвело. Запах был не сильный, но четкий. Мери еще раз выглянул во двор. Было тихо, как в склепе. Слышалось только далекое бряцание доспехов стражей, ходящих туда-сюда по стенам. Забытое чувство тревоги напомнило о себе тугим ледяным комом в животе. Что-то было не так, несмотря на кажущиеся спокойствие вокруг. Мери отпрянул от окна и хлопнул себя по левой ноге. Меча не было. Естественно, не было. Какой смысл таскать с собой оружие, находясь в укрепленном и защищенном замке? Харт злобно выругался и оглядел библиотеку. Конечно, ничего из оружия здесь не было, не предусмотрено, понимаешь…
Внизу заливисто залаяла собака…
Тот самый пес, которого регулярно подкармливал самолично Мери  Харт.  И в этот миг ударил набат тревоги…
-Д-дзонггггг.- и резко оборвался…
«Дети и жена в противоположном крыле…» - мелькнула тревожная мысль…и Мерион Харт распахнул двери библиотеки. На пороге стояло нечто в капюшоне и с коротким клинком в руке.

Глава 8.

Портальная башня королевского дворца, как обычно, была под надежной охраной, так что когда в полуночной тьме внезапно открылся портал королевского мгновенного пути, вышедшая из него растрепанная заплаканная девушка с двумя детишками на руках оказалась окружена стражей. 
- Кто такие? – один из стражников поднес факел, ближе к лицу прибывших. Дети на руках Глории тут же зажмурились от яркого света. Но горничная не успела ответить, ибо из портала кубарем выкатилась Изабелла и ловко, как кошка, вскочила на ноги. 
-Камелот тебя раздери, Мерион Харт...- ярости в ее голосе было столько, что стражники отшатнулись. А через несколько мгновений из гаснущего марева вывалился и сам герцог, помятый и окровавленный. Белла яростно сверкала синими глазищами, испепеляя мужа, но тот, как всегда, сделал вид, что не замечает этого. 
- Герцог и герцогиня Альвионские  к Его величеству. Дело не терпит отлагательств. – В голосе Мери Харта скользила сталь и все, в том числе и дворцовая стража, знали, что в таких случаях советнику короля по безопасности лучше не перечить.
- Простите, Ваша Светлость, не опознал…вы в таком виде… 
Мери повернулся и сделал было шаг по направлению к лестнице, как обо что-то споткнулся и чудом устоял на ногах. Под ногами, чуть откатившись, валялась голова…видимо, попала в портал вместе с ними, когда Леон закрывал переход.   
- Лейтенант, заверните во что-нибудь эту гадость и следуйте за нами.
Офицер конечно же передал приказ одному из рядовых гвардейцев.
Стражник нехотя снял с себя плащ. Затем, передумал и вытащил откуда то старый холщовый мешок, забросил в него валяющуюся на брусчатке голову и скривился от исходившего от нее смрада.
- Ну и вонь! Как из могилы достали…
Мери в ответ промолчал. 
*** 
В кабинете Его Величества Ромуальда горели свечи. Мери Харт нервно расхаживал взад-вперед по кабинету. Его рубашка была разодрана, и местами пропитана кровью. Глорию уже забрали слуги и Белла сидела на диване,
крепко прижимая к себе детей. В её глазах застыл ужас. Малыши уже успокоились и тихонько посапывали у нее на руках. Когда дверь открылась и в кабинет вошел заспанный король, она даже не обратила на него никакого внимания. 
- Мери, Белла? Что случилось? 
- Нападение на Альвионский замок. - Белла подняла глаза на кузена. По ее щекам покатились слезы. - Какая-то нежить или нечисть, я не знаю…Много…Нам чудом удалось спастись, жив ли кто еще – неизвестно. Леон переправил нас сюда ценой собственной жизни. Ну и вот еще что с нами переместилось…  - Белла кивнула на лежащий на полу сверток.
-Что это?
- Голова одного из напавших, Ваше Величество. 
- Хм…голова, говорите?  - король повернулся к двери и рявкнул: - Придворного мага ко мне! Быстро! Некроманта Уиллиса! Бегом! И позовите личную горничную герцогов Альвионских.
- Тише, Уальд, разбудишь малышей, они только уснули. – Белла умоляюще посмотрела на кузена. Тот подошел, присел рядом и приобнял ее за плечи.
- Не волнуйся, Бельчонок, при таком потрясении до утра их точно ничем не разбудишь. И вообще… Ну вот что вас дернуло отправиться домой? Сказано же было – оставайтесь. Элизабет весь вечер сама не своя была, как чувствовала что-то, переживала. Ну да ладно, что уж теперь... 
***
Сонная горничная прибежала через небольшой промежуток времени и забрала малышей в детскую герцогских покоев, сказав при этом, чтоб родители не волновались и она не отойдет от малышей ни на шаг. 
Через некоторое время после ее ухода дверь в кабинет открылась и вошел невысокий человек в черной мантии с большим саквояжем в руках. 
К этому времени все присутствующие уже немного успокоились, королевский лекарь  осмотрел Беллу и Харта на предмет ранений и обработал все имеющиеся повреждения. Его величество разлил по бокалам сладковатое вино, поставляемое во дворец из Аранийского халифата и сейчас все молча сидели, потягивая этот изумительный напиток, который расслаблял тело и успокаивал душу .
Внешность вошедшего была достаточно примечательной. При достаточно невысоком росте и сухощавом телосложении он имел выразительные глаза, в которых читалась вековая мудрость, узкие губы и длинный с горбинкой нос.  Длинные волосы, когда-то черные, а сейчас пополам с проседью, собраны в низкий хвост, а лицо, наоборот, в отличии от других магов было гладко выбрито.  Руки и шея были буквально увешаны всевозможными амулетами в виде колец и подвесок.
- Ваше величество, доброй ночи. Хотя, судя по тому, что ко мне среди ночи явились ваши люди сказали, что вы немедля желаете меня видеть – не особо она и добрая. Что случилось? И чем тут, простите, так смердит? – маг обвел глазами присутствующих. – Леди Изабелла, Лорд Мерион, желаю здравствовать.
Белла и Харт слегка склонили головы в знак приветствия.
- Видите ли, уважаемый магистр Уиллис, - произнес Ромуальд,- сегодня ночью было совершено нападение нечисти на Альвионский замок. Скорее всего погибли все его обитатели. Герцогской чете и служанке чудом удалось спастись и спасти детей. И мы бы хотели, чтоб вы взглянули вот на это и высказали нам свои соображения. – король кивнул на лежащий мешок.
- Что там? 
- Загляните. 
Маг надел перчатки и осторожно и достал из мешка голову. Помещение тут же наполнилось смердящим запахом гниющей плоти. Достал из саквояжа какой-то флакон и капнул каплю синей жидкости на голову. Запах улетучился.
- Это не нечисть. Это самая настоящая нежить. Зомби. И кому же, позвольте спросить, вы так сильно насолили, что против вас осмелились применить запрещенный в нашем королевстве вид некромантии? 
Беллу передернуло от ужаса. За ее, пусть еще совсем не длинную, но при этом далеко неправедную жизнь мало ли кому пришло бы в голову отомстить. И было за что. Но чтоб вот так жестоко…уничтожая всех обитателей замка без разбору – и женщин, и детей…Этого она никак не могла понять.
- Да кто же знает… - Пожал плечами Мери Харт – вот поэтому и обратились к вам. Может поможете найти кончик ниточки? А клубок мы уж сами размотаем.
- Ну что же, давайте думать. Для начала прошу разрешения Вашего Величества допросить данный экземпляр прямо здесь и сейчас.
- Допрашивайте. Нам тоже будет это интересно.
Маг открыл саквояж и начал доставать оттуда различные предметы. Затем он нарисовал на столе пентаграмму и положил на нее мешок, а сверху водрузил голову.  Расставил по углам стола и зажег черные свечи, очертил вокруг головы защитный круг, внутри которого нарисовал пентаграмму и начал призыв.
После произнесения магистром заклинания на непонятном присутствующим языке глазницы головы вспыхнули ярким зеленым цветом. Магистр начал задавать вопросы.
- Кто ты?
- Ссслуга…
- Чей слуга? Кто тебя послал?
- Я не должжжен говорить... Она должжжна умереееть…
- Скажи, кто послал и я упокою тебя с миром.
- Обещщщаешьь?
- Обещаю.
- Хорошшо. Я хочу покоя. Я скажжжу…Это… - при попытке назвать своего хозяина голова зомби рассыпалась в прах.
- М-да… Неудачная попытка… Похоже на них наложено заклятие неразглашения… 
-А кстати, - глаза мага вспыхнули озарением – Ваше величество, помните, несколько лет назад тайная служба докладывала о нападении некоего некроманта на западной границе? Кто там комендантом? Граф Ньюсторнский? Он тогда тоже подтвердил это и сказал, что некромант уничтожен.
- Да, Филипп Вестхиллский. Он тогда блестяще провел операцию по уничтожению этого злодея. И с тех пор на западных границах всё спокойно. Народ любит его, буквально боготворит. Он для них там чуть ли не паладин. Он же целительский факультет, кажется, закончил в столичной академии магии.
- Да-да, совершенно верно. Так вот, почему бы не получить у него консультацию по данному вопросу? А может даже и попросить помощи. Вряд ли он откажет в таком деле.
- Хорошо, магистр Уиллис, мы обдумаем ваше предложение. А вы пока займитесь Альвионским замком. Возьмите своих людей и проведите зачистку от нежити и ее останков как самого замка так и близлежащих территорий…мало ли чего…

Глава 9.

Жар пылающего камина в королевском замке располагал к спокойствию и отдыху, но Мери было не до сна.
Харт, чистый, отмытый и одетый в новый камзол, сидел в глубоком удобном кресле, положив ноги на каминную решетку, и внимательно рассматривал трофейный меч.
Жена и дети давно спали, измученные пережитой кошмарной ночью. Мери же не мог сомкнуть глаз. Сон не шел.
Клинок был длинный, немного загнутый кверху. Гарда, как ни странно, круглая. Харт с недоверием осмотрел ее. Такая руку не защитит точно. Зато лезвие чудовищно острое. Как бритва. Мери усмехнулся. Он то это точно проверить не мог.Харт осторожно прикоснулся ногтем к кромке. Осталась глубокая выемка.
Харт поискал клеймо оружейника. Такие мечи обязательно должны быть маркированы печатью мастера. То, что его ковал мастер, не было сомнений. Такое оружие не делают массово и не раздают ополченцам.
Вскоре его труды увенчались успехом. Клеймо обнаружилось близ гарды. Мери, прищурясь, всмотрелся. Ничего похожего на  известные ему языки. Штамп представлял собой черточки, штрихи, соединенные между собой под разными углами. Харт отложил клинок в сторону и задумался.

***
Едва рассвело, Мери уже стоял у святая святых любого замки или крепости.
Кузня так и пыхала жаром. Невысокий бородатый мужик, поперек себя шире, облаченный в кожаный фартук и рукавицы, несильно стучал молотком по заготовке. Тук-тук! Бабах! Это уже здоровенный парняга, голый до пояса, ударил огромным молотом по указанному мастером месту на раскаленной пластине металла.
- Тьфу, ты, курва! Сильнее бей! Не поел что ли сегодня?? – голос мастера-кузнеца был на удивление пискляв. Молотобоец, красный от жара плавильни и горна, испуганно опустил глаза.
- Лады, передохнем пока…а то, гляжу, совсем ослаб. С бабой, что ли, кувыркался всю ночку? – кузнец отложил молоток и снял рукавицы. – тем более,  его светлость что-то хочет от нас.
Харт не рискнул входить в пекло и терпеливо поджидал, пока его заметят.
Мастер в сопровождении молотобойца подошел к колодцу и вылил на себя ведро холодной воды. Пошел пар. Отфыркиваясь как тюлень, кузнец приблизился к герцогу.
- Слушаю, Ваша Светлость.
Харт спросил.
- Отец, нужно мнение специалиста. – он развернул кусок  ткани и трофейный меч отразил солнечный луч блестящим лезвием. Мастер с благоговением принял оружие.
- Мне надо знать, где и кто мог изготовить такой клинок. Или, хотя бы область или местность.
Кузнец хмыкнул в опаленную бороду.
- Однако, …- его грубые пальцы, способные сломать пару подков зараз, нежно и аккуратно вертели и поворачивали странное оружие.
- Вот те и раз…разрази меня Камелот, если я знаю такое клеймо… да и гарда с рукоятью…так не делают даже в Халифате, курва его забери… сталь не наша и не сарацинская. – мастер слегка дотронулся до лезвия. – А, курва! – на пальце выступила капля крови.
Харт, скрестив руки на груди, ждал.
- Не могу знать, милорд. Никогда не видел такого штампа, ни металла. Ни одного знакомого штришка…просим извинения, господин, не можем помочь. А сейчас пора за работу, заказ немалый получен…
Но Харт уже не слушал.
- Ваша светлость! Ваша светлость! – молодой румянощекий паж, запыхавшись, рысцой подбежал к нему, –Вас срочно зовут к Его Величеству. Маг Уиллис вернулись…

***
Магистр – некромант выглядел сконфуженно. Он стоял, опустив голову и нервно теребя свой амулет в виде перевернутой пятиконечной звезды, заключенной в круг. Амулет переливался оттенками серебристо-голубого.
Ромуальд, по своей давней привычке стоял спиной к собранию и смотрел в окно, заложив руки за спину. Харт опустился на диван рядом с Беллой, одетой в мужской дорожный костюм.
Король холодно промолвил.
- Магистр Уиллис, благоволите начинать рассказ.
Некромант быстро взглянул на Его Величество и вновь опустил глаза.
- Не буду ходить вокруг да около, ваше Королевское Величество. Наша экспедиция в замок герцогини Изабеллы не увенчалась успехом.
Мери тихонько хмыкнул себе под нос. Если даже какой-то колдун не считает его полноценным герцогом, так что же можно говорить о всяких там баронах и графах, то и дело провоцирующих его, Харта, на дуэли. Тем временем Уиллис продолжил.
- Но обо всем по порядку. Я с учениками прибыл на место через телепорт. Первое, что меня удивило, а удивить меня не просто, так это полное отсутствие наличия пришельцев и их останков, с которыми можно было бы поработать и провести дознание. Тела защитников замка были на месте, там, где их застигла смерть. Но целых трупов мной и моими помощниками найдено не было не одного. Я решил составить примерное количество мертвых. Ваша светлость, герцогиня Изабелла, позвольте узнать число стражников и прислуги?
Белла мрачно посмотрела на колдуна.
- Муж в этих вопросах разбирается лучше меня, уточните у него, уважаемый магистр.
Уиллис поглядел на Мери, как на пустое место. Внимательный Ромуальд перехватил этот взгляд и нахмурился.
Харт с каменным лицом ответил.
- Сорок воинов, начальник охраны, маг, человек десять прислуги. Где-то так.
Некромант с плохо скрываемым презрением сказал.
- Совершенно верно, герцогу не полагается знать количество батраков. Да…о чем это я? А, так вот. По моим подсчетам, там осталось не больше 25-30 тел, и то по кускам. Полные трупы отсутствуют в принципе.
Белла почувствовала холодок на спине.
- То есть около 30 убитых исчезли? Это совсем плохая новость.
Уиллис кивнул.
- Напал, безусловно, некромант, вернее, его создания. Я просканировал остаток ауры призванных и отголоски портала. И могу с уверенностью утверждать, что некромант, напавший на вас, очень и очень силен, но, в то же время, сильно похоже на самоучку.  Хотя я не знаю ни одного мага, могущего освоить нашу науку самостоятельно. Это просто невозможно, без учителя нельзя развить способности до такой степени искусства, коя была показана.
Король нетерпеливо сказал.
- Итак, магистр, какой можно сделать вывод? Вы смогли определить нахождение той, другой стороны портала?
Уиллис слегка поклонился. Совсем чуть-чуть.
- Однозначного места я не укажу, да и никто не смог бы дать точную точку отправки. Следы портала были искусно, так сказать, «заметены», умело завуалированы, а после, промедли я хоть немного еще, и вовсе бы исчезли бесследно.  Я установил только западное направление и ничего больше.
Король побарабанил пальцами по столешнице, что означало сильное раздражение.
- Да уж…не густо.
Харт спросил.
- А оружие? Мертвые были почти все вооружены. Вот, например, такие клинки присутствовали? – Мери развернул трофейный меч и показал колдуну. Уиллис осмотрел и покачал головой.
- Увы, милорд… Таких точно не было. Я бы заметил такой дорогой клинок. Я немного разбираюсь в оружии. Снаряжение стражников нетронуто и лежало на местах.
- Но хоть что нибудь осталось от убиенных зомби? – Белла все еще хмурилась.
Некромант покопался в сумке через плечо, выудил оттуда небольшую коробочку и открыл ее. По кабинету прошел едва заметный, довольно приятный запах. Все непроизвольно принюхались. Пахло цветами.
- Я взял немного на исследование. Но, думаю, ничего не добьюсь, ибо это конечная форма распада тела, навеянная индивидуальной магией. Дело в том, что остаток призванного, остающийся после его полного разложения имеет совершенно индивидуальный аромат. Мои, например, пахнут вербеной. Все зависит от эликсира, впрыснутого в тело при оживлении…
- Оставьте эти мерзкие подробности вашего ремесла, - резко сказал Ромуальд. – что еще есть по существу?
- Как скажете, Ваше Величество…- вновь склонил голову магистр. –могу лишь подытожить. Сильнейший маг-самоучка, пользуется эликсиром с цветочным запахом, в открытии и скрытности следа порталов настоящий мастер, ни  чета многим королевским магам, закончившим Академию… Думаю, он может смотреть глазами своих подопечных, что мы изучаем на предпоследней степени учености. Что еще добавить?... Серьезный оппонент, Ваше Величество,  я бы не хотел столкнуться с таким в поединке, несмотря на его неканонические подходы.
Харт во время этого монолога заглянул в коробочку Уиллиса. Там лежал жирный черный пепел.

***
После ухода некроманта все еще долго не расходились, думая над тем, как быть дальше. Ситуация не радовала. Король занял место во главе большого  стола, заваленного бумагами и письменными принадлежностями. Харт, погружённый в свои мысли, сидел в кресле напротив короля, уставившись в одну, видимую лишь ему точку. Белла, удобно расположившись на диване, маленькими глоточками попивала свежезаваренный аранийский чай.
Ромуальд прервал затянувшееся молчание.
- Дети будут в полной безопасности, гарантирую. Можете отправляться спокойно.
Мери и Белла переглянулись. Ромуальд улыбнулся.
- А? Угадал? Да, я Король. И должен видеть ситуацию на три хода вперед. Я знаю, о чем вы думаете. Вон у кузины как глаза блестят. Она уже мысленно добралась до колдуна и рассчиталась с ним за все.
Белла улыбнулась.
- Может тебе стать провидцем, Уальд?
Монарх торжествующе хмыкнул.
- Нет, дорогая Изабелла, с меня достаточно королевства. Дел хватает.
Мери встал и прошелся по кабинету.
- У нас весьма скупые сведения о направлении. Мы знаем, что оно западное и не более. Куда держать путь, вот вопрос?
Король потер ладони.
- Есть, конечно, вариант. Помните, Филипп, ваш кузен, рассказывал о нападении на его владения какого-то любителя мертвечины? Так вот, я думаю, что вам надо заглянуть к нему. Как раз по дороге. Вполне возможно, что именно Филипп обладает дополнительными сведениями по этому вопросу. Вместе вы обязательно что-нибудь придумаете.
Белла поставила допитую фарфоровую чашку на чайный столик.
- Да, ехать придется по любому. Этот гад, несомненно, знает что мы выжили и предпримет еще попытки нас достать. Уальд, ты уверен, что сможешь устоять, если в королевский замок повалят мертвяки?
- Дорогая, не волнуйся. – Ромуальд даже немного обиделся, - гвардейцы и маги вычистят любую нечисть. Я сегодня же удвою количество и тех и других. Дети будут в полнейшей безопасности. Кстати, вам нужен отряд сопровождения? Могу выделить человек десять отъявленных рубак.
Мери покачал головой.
- Нет смысла, Уальд. Мы будем слишком приметны. И вдвоем мы доберемся до нужного места гораздо быстрее, чем с эскортом. Мне нужен доступ в королевскую оружейную и полное содействие Главного Алхимика.
Ромуальд кивнул.
-  Я распоряжусь. Берите все, что требуется, а так же загляните в конюшню. Мне недавно прислали пять аранийских скакунов. Быстры как ветер и выносливы как волы. Рекомендую.

***
Король Ромуальд не обманул. Кони были действительно великолепны. Быстрые, поджарые, мускулы да кожа, ни капли жира. Белла приноравливалась к кобыле, так и норовящей пуститься в галоп. Лошадки были горячи и весьма активны. Мери же, похоже,  не испытывал особых неудобств. Жеребец шел гордой поступью, но удил слушался прекрасно.
Погода радовала теплом и отсутствием дождя. Солнце приятно пригревало, не опаляя и не сжигая.
Супруги ехали по главному тракту. Навстречу им попадались в основном крестьянские подводы, купеческие фургоны и паломники. Один раз, вздымая кучу пыли, мимо промаршировал отряд тяжелых латников. Встречались и конные разъезды, следящие за порядком. Белла и Харт были придирчиво осмотрены, но не остановлены.
Они были в пути уже целый день. Вечерело. Пришло время останавливаться на ночлег. Харт было предложил жене заехать в придорожный трактир, но Белла категорически отказалась. Мери улыбнулся понимающе и повернул жеребца с тракта в лесную чащобу. Вскоре отыскалась небольшая полянка. Белла с удовольствием собирала хворост для костра, пока Харт устанавливал небольшой шатер.

Глава 11.

- Спорим, что я дострелю до кострища, где дядька стоит, - щупленький мальчонка хитро прищурился, дергая худыми грязными пальцами за тетиву самодельного лука из ветки орешника.
Ребята сидели в густых кустах дикой малины. Стояло ясное, погожее утро. Пронзительно заливались, перекрикивая друг друга, разноцветные пичужки.
Толстенький паренек, сын местного пекаря, презрительно фыркнул и отщипнул с колючего куста спелую красную ягоду.
- Тебе слабо! Ха-ха…ты такой тощий, что даже не натянешь свой дурацкий лук.
- А вот и нет!! Дострелю!! Давай спорить на калач с маком!!- худой пацан едва не заплакал от обиды.
Толстячок расхохотался громко и язвительно.
- Да если даже и дострельнешь,  дядька Брум поймает тебя и надерет уши. Не буду я с тобой спорить, все равно струсишь.
- Ну и все. Ты испугался! – худой торжествующе улыбнулся. Слезы и обиду как рукой сняло. Он достал из самодельного колчана довольно кривую стрелу и удовлетворено осмотрел ее.
- Вот бы еще поджечь ее и запустить…- мечтательно проговорил он.
Толстячок воровато оглянулся по сторонам.
- Смотри, что я у тятки спер…- и вытащил из пояска кремень с кресалом.
Это было для мальчишек настоящее сокровище. Споры были забыты моментально и ребята , едва не сталкиваясь головами и возбуждено шепчась, рассматривали украденное.
Дядька Брум, он же стражник сигнальной вышки деревни Большие Лоховцы, откровенно скучал и искренне завидовал своим четырем товарищам, увлеченно резавшимся тут же неподалеку в кости. То и дело слышались довольные вопли победивших. Небольшие суммы медяков кочевали из карманов в карманы.
Брум широко и сладко зевнул. Хорошо еще, что селяне догадались соорудить крышу на вышке, иначе давно бы уже сварился в кольчуге и шлеме в лучах утреннего солнца. Что бы хоть чем-то занять себя, воин взял флягу с маслом и обильно полил влажные дрова в большой глиняной чаше. И в этот миг, несмотря на яркое солнце, полыхнуло так, что Брум на мгновение ослеп. Резко запахло послегрозовой свежестью. Когда к воину вернулась способность видеть, он с ужасом узрел сияющий овал, открывшийся прямо посреди деревенской площади, возле общего колодца. Из овала, как блохи, выскочили шесть странных личностей в капюшонах и плащах, вооруженных узкими мечами. Дальше все длилось, как во сне. Брум отчетливо видел, как пятеро пришельцев метнулись к его собратьям по оружию и начали рубить их на куски, а шестой медленно, очень медленно повернулся к нему, сжимая в костлявой руке дротик. Налитые зеленым огнем глазищи сверкнули и чудовище взмахнуло оружием. Стражник увидел блеснувший в луче солнышка острый наконечник, летящий точно ему в грудь. Выпустив из дрожащих рук пустую флягу из под масла, Брум вырвал из-за пояса мешочек с принадлежностями для добычи огня и выхватил кремний и кресало, но чиркнуть не успел. Дротик, пробив кольчугу, глубоко вошел в его тело и показал окровавленный наконечник между лопаток…
***
- Да что же это такое то??? За что нам такое наказание Камелот шлет, а??- всхлипывала пожилая женщина, заламывая натруженные руки, не решаясь подойти ближе. Чудовище в капюшоне держало ее мужа, деревенского старосту, за ворот рубахи. Старик болтался как тряпичная кукла.
- Скажи-ии батракам сид-е-еть-ь тихо-о-о…- монстр говорил с трудом, шипя аки гад ползучий,- вы наам не нуж-ж-жны…
Старик морщился и отворачивал лицо. Чудовище воняло мертвечиной и… сиренью. Это адское сочетание запахов еще более усиливало отвратительный  эффект. Злодей в плаще хорошенько встряхнул старосту и поднес к его шее блестящее лезвие. Старик энергично закивал и громко крикнул.
- Люди!! Не выходите из изб, сидите там, покудова не утрясется все!!..
Но и без этого предупреждения никто не собирался геройствовать. Селяне были напуганы до полусмерти.
Монстр выпустил деда и отвесил ему доброго пинка.
- Пош-ш-шел вон…ис-с-с-чезни…- прошипела тварь.
***
Ни живы не мертвы от ужаса, друзья сидели в кустах тихо-претихо, как мыши. Толстячок мелко дрожал и стучал зубами. Худой парень судорожно сжимал детский лук в руках и трясся как на морозе.
Они видели, как быстро и жестоко были убиты четверо стражников и дядька Брум, как их тела были заброшены в сияющее марево, как это самое марево исчезло в мгновенье ока. Видели, как испуганные жители, похватав вечно болтающихся то там то сям ребятишек, попрятались по хатам. Видели, как злые дядьки в плащах с капюшонами и острыми мечами спрятались кто где. Деревня, обычно шумная и говорливая, как вымерла. Даже вечно гогочущие гуси сидели тихо...

Солнце зашло за черную, грозовую тучу, и тут у худого мелькнула шальная мысль…
Парень, стараясь не делать резких движений, медленно стал отрывать от рубахи толстячка полоску ткани. Тот выпучил глаза. Худой показал ему жилистый кулак, намотал оторванный лоскут на конец кривой стрелы и кивнул на кремень с кресалом. Толстяк испуганно завертел головой, отрицая. Худой сделал страшное лицо. Пришлось подчиниться.
Вскоре их совместные усилия увенчались успехом. Из искорки в сухих травинках занялся крохотный огонек. Худенький, перестав дышать, поднес конец лоскута к пламени. Занялось. Парень наложил горящую стрелу на тетиву и, тщательно прицелившись в сторону вышки, между ударами сердца, выстрелил. Стрела, взвизгнув, ушла в цель.
***
Шли, по старой привычке, цепочкой, след в след. Вернее, Белка шла, а малец, закутанный в шерстяной свитер Харта, маячил позади, то отставая, то вновь догоняя идущих быстрым шагом взрослых.
Белла наслаждалась походом. После каменных стен замка, свежий, наполняющий энергией, воздух, густой непроходимый лес, бескрайние поля, узенькие, извивающиеся тропинки, поющие пестрые птицы на деревьях, копошащиеся в чащобе дикие, опасные звери  казались ей райским садом со всеми вытекающими отсюда прелестями. Да, Белка чувствовала себя в своей стихии.
По мнению Харта, ближайшее поселение в виде деревни было уже не далеко. Там и рассчитывали пристроить паренька, так неожиданно оказавшимся в их маленьком отряде. Парень был молчалив и неприветлив. На вопросы отвечал кивком давно нечёсаной, лохматой головы. После невразумительных ответов, супруги решили не допытываться, а просто оставили его в покое, предоставив возможность топать за ними.
Мери, нагруженный большим рюкзаком, шел впереди, ловко перепрыгивая торчащие то здесь, то там выпученные из земли корни могучих деревьев. Он тоже, как и жена, был в своей стихии. Бродяга по жизни, он только сейчас понял, как мучился в четырех стенах, пусть и со всеми удобствами. Настроение было замечательным. Прошло еще минут двадцать быстрого пешего хода.
Внезапно Мери остановился и замер, подняв нос кверху и принюхиваясь, словно гончий пес. Белла, уже имеющая богатый опыт скитаний с мужем, тоже резко остановилась и присела на одно колено, попутно выдвинув из ножен свой замечательный меч.
- Милая, чуешь?
Белла принюхалась. Попахивало дымом и горелым маслом уже вполне отчетливо. Мери обернулся и с тревогой посмотрел на нее.
- Пожар в деревне, что ли…странно все это.
- Был бы пожар, сейчас были бы вопли на всю округу, - резонно заметила Белка.
Мери Харт почесал кончик носа.
- Здраво…дальше идем совсем тихо. Малец, слышал меня?
Парень угрюмо кивнул.
**
Сигнальная вышка дымила как преисподняя Камелота. Зато деревня как вымерла. Нигде не было видно ни души.
- Засада? – шепнула Белла на ухо Харту.
- Похоже на то. Смотри, даже живность исчезла. Ни гусей, ни кур. Никого… - так же тихо ответил тот.
- Что будем делать? Пойдем или обойдем?
Мери не ответил. Он аккуратно раздвинул густые кусты, где они спрятались и пристально всматривался.
- Хм…смотри…за амбаром, возле дровника…
Белка пригляделась. И различила в густой тени силуэт в балахоне.
Мери нехорошо усмехнулся.
- Знакомо, да? Эти самые гады были в замке. Узнаешь?
Белла молча кивнула. В ее синих глазах разгоралось недоброе холодное пламя.
- Они тут по наши души. Это ясно, как Камелотов день.- Харт поправил перевязь с метательными звездами, - вот что сделаем. Я пойду немного разомну кости, а ты присмотришь за мальцом.
Белка мрачно посмотрела на него.
- Мерион Харт,  если ты думаешь, что я отпущу тебя одного, то ты сильно ошибаешься. За тобой нужен глаз да глаз. Так что пойдем вместе и точка.
Харт знал, что если Белла заупрямилась, то спорить бесполезно.
- Хорошо. Помнишь как прикрывать? Чуть сзади и левее… храни мою спину.
Белла молча барабанила пальцами по оголовке меча и исподлобья смотрела на мужа.
Харт улыбнулся.
- Малец, сиди смирно в кустах,  покудова не позову.
Тот поплотнее закутался в свитер.
- Ну все, мечи наголо, пошли.
**
Он не знал, кто он, почему он здесь и зачем. Он не чувствовал ни боли, ни жалости, ни сострадания, ни радости... Ни одной человеческой эмоции. Он ждал команды Хозяина. Ему было ровным счетом все равно, что случится в следующий миг. Хотя он и не знал, что такое миг. Вырванный из вечного забвения, некогда бывший мертвым, сейчас он жил, если это можно назвать жизнью. Единственное, что он, живой мертвец, мог хотеть и желать, так это того Эликсира, необыкновенного, чудесного и замечательного. Который давал ему возможность жить, наполнял его полуистлевшие мышцы силой. Этот эликсир давал ему Хозяин. Поэтому он и подчинялся ему. Служил…
Он не видел остальных пятерых слуг Хозяина, но знал, что они рядом. Он чувствовал их присутствие. Они, так же как и он, ждали Приказ.
Даже когда в деревню, на площадь с колодцем, зашли двое живых, он не шелохнулся. Хозяин молчал.
Внезапно он понял,  что не один в своем теле. Хозяин пришел и был внутри его, смотрел его глазами и видел все, что видит он сам.
« Не нападать! Трое, обойти, зайти сзади. Приготовиться! Напасть! Убить! Принести мне их головы!!»
Послушный воле Хозяина, он метнул дротик в спину высокого с мечом, и сам с клинком наперевес, пошел на маленького живого.
**
Харт только тогда увидел брошенное копье, когда оно, разбитое в щепу, подлетело высоко вверх. Белла, не поворачиваясь, процедила сквозь зубы.
- Второй раз я такого не допущу…будь то от живого или от ходячего трупа.
Мери улыбнулся. Они стояли спина к спине и их окружали, постепенно сжимая кольцо, те самые твари в плащах, устроившие резню в замке. Харт почувствовал ярость Беллы и быстро сказал.
- Спокойно, девочка моя, спокойно…на счет раз бери левого крайнего…я буду рядом. Р-раз!!!
**
Это было настоящее представление, какого не увидишь даже на ярмарке, которая изредка проходила в замке Милорда. Ребята забыли про все напасти и, бесстрашно высунувшись из кустов, глазели на происходящее, разинув рты от изумления. Высокий дядька и маленькая женщина танцевали дивный танец. Танец смерти…они действовали настолько слаженно и синхронно, что страшилы в плащах ничего не могли им сделать. Теперь вся их скорость, мощь и фехтовальное искусство ничего не значили. Они понятия не имели о какой либо тактике группового боя и попросту мешали друг другу.
Вот один, попавшись на обманку, потерял костлявую руку, державшую меч…вот другой, после молниеносного перестроения дядьки и тети, завертелся волчком, брызгая во все стороны зеленой кровью и рухнул навзничь…вот третий по мановению ока лишился головы…
Клинки сталкивались, высекая искры, свистела сталь, гудел воздух вокруг, слышалось сипение и рык мертвецов. Живые бились молча, лишь высокий изредка отдавал отрывистые команды.
- Поменялись…возьми правого…я помогу слева…спину держи…дыхание не сбивай…
Вся битва длилась каких то четыре-пять минут, но ребятам казалось, что прошла вечность. Когда рухнул четвертый, почти перерубленный от плеча и до пояса, у колодца вновь открылся, аки цветок, сияющий овал и оставшиеся двое, как по команде, сиганули в него. Портал задрожал, как марево в жаркий полдень и исчез. Послышался топот подкованных коней и в деревню влетел Летучий отряд из замковой охраны. Впереди всех скакал седой ветеран с посеченным лицом кирпичного цвета.
- Бей, руби, круши!! – заорал он и, привстав в стременах, с оттяжечкой рубанул высокого лысого дядьку и…чуть не вывалился из седла, потому что меч рассек воздух и пустоту. Лысого на этом месте уже не было. Он, подхватив маленькую женщину, огромными прыжками мчался в сторону открытого амбара. За ним с гиканьем понеслись трое конных из отряда.
- Вот черти меня забери…эт же сиятельная герцогиня…- пробормотал Шауб и рявкнул так, что у ближних к нему заложило уши, - СТОЯТЬ, МАТЬ ВАШУ ТАК И ЭТАК…!!!
Солдаты послушно остановили рвавшихся в бой коней. И лысый с сиятельной герцогиней на руках тоже замер как вкопанный и поставил женщину на землю. Лейтенант в сопровождении остальных конных шагом подъехал к ним.
На голове высокого блестели крупные капли пота. В каждой руке он держал по метательной звезде. Герцогиня, настороженно глядя на латников на высоченных конях, стояла наготове рядом с мечом в руках, с которого медленно и тягуче стекали капли какой-то зеленой дряни.
Шауб некоторое время пристально разглядывал странное оружие лысого, потом взглядом знатока оценил меч женщины, посмотрел неторопливо вокруг и молвил.
- Неплохо вы тут поработали…отбираете наш хлеб?
Высокий усмехнулся, а женщина сказала зловеще.
- Если бы вы немного поторопились, то и на вашу долю досталось.
Шауб потер щетинистый подбородок.
- Ваша правда, сиятельная герцогиня. Мы спешили, как могли…
- Господин Шауб, господин Шауб! – староста деревни спешил к ним, как мог, - эти люди спасли нам жизнь!
Харт видел, как из изб выходят напуганные селяне, а вездесущие детишки уже рассматривают убитых зомби, возбуждено крича звонкими голосами. Вернее, то, что осталось от мертвяков. Плащи, оружие да черный, жирный пепел. По ветру донесся сильный аромат сирени.
Шауб чихнул, шумно высморкался в большой красный клетчатый платок, по молодому легко соскочил на землю и бросил поводья солдату.
- Знаю, милсдарь Войт, знаю. Ибо перед нами сиятельная герцогиня Изабелла Альвионская и ее муж, герцог Мерион Харт, один из лучших мечников королевства Иридия. Как видите, слава о вас дошла и до нашего медвежьего угла.
Староста Войт с благоговением сказал.
- Я видел бой своими глазами и скажу, что леди Изабелла не уступает герцогу в воинском умении.
Шауб, хитро прищурившись, промолвил.
- Нисколько не сомневаюсь в этом. Добро пожаловать в наши края, уважаемые. Войт, ты же предоставишь на время свою хату, нам есть что обсудить. И организуй перекусить и выпить.
**
Они сидели в избе старосты за большим, грубым столом на колченогих табуретах.
Шауб отхлебнул из большого ковша ядреного самогона, крякнул, вытер усы и передал ковш Харту.
- Первого некроманта мы забили ценой больших потерь. Пол отряда полегло. Если б не Милорд, вообще не справились наверно…Но вот напасть, появился второй поганец, неуловимый совершенно. Мои лучшие следопыты бессильны. Правда, до нынешнего времени сидел тихо, не нападал. После того случая это первый раз.
Харт глотнул, закусил соленым огурцом и передал Белле. Та, понюхав зелье, отставила ковш в сторону, и спросила.
- Как поживает кузен Филипп? Мы как раз едем к нему навестить и потолковать.
Шауб помрачнел.
- Не знаю, что вам и сказать, леди…Милорд в последнее время сам не свой.
Белла удивленно подняла красиво очерченные брови.
- Странно. Когда в последний раз он гостил у нас, пребывал в добром здравии. Что не так с ним?
Лейтенант угрюмо уставился на небрежно оструганный стол.
- Понимаете ли в чем дело…когда милорд Филипп прибыл сюда и навел законы, люди пели, плясали и молились на него, как на самого Камелота. Люди зажили всласть…все изменилось в лучшую сторону. Был порядок на границе, соседи не смели и носа показать. Эх, чего уж там…гвардию собрал, меня назначил своим наместником. Все было так хорошо, что я не мог нарадоваться. И все закончилось с прибытием этого проклятого колдуна, пошли Камелот ему огонь пожарче в Бездне.
Харт переглянулся с Беллой.
- Так вот, - Шауб сделал солидный глоток из ковшика, - сперва Милорд сам участвовал во всех делах, наставлял, управлял, показывал. Затем постепенно стал передавать бразды правления мне. Я то по началу был и рад, справлялся, хоть и не молод уже. Ну ходил иногда за советом к Милорду. Потом перестал. Потому как понял, что ему это неинтересно. Смотрит сквозь меня пустыми глазами и думает о своем. Ну я и сам начал править от его имени, если можно так сказать. Все бы ничего, деревни процветают, поголовье скота растет, урожаи снимаем такие, что излишки продаем…вообщем , все замечательно…
- Но? – вопросительно сказала Белла.
- Но… намедни был случай такой, что не знаю, что и думать. Дело в том, что милорд Филипп в последний месяц запирается в приемном зале и целыми днями сидит на троне. В одном положении и не шевелясь. На стук не отзывается совершенно. Мне это странным показалось настолько, что решил я проверить, в чем дело. Есть у меня свой ключ от залы. Ну, значится, открываю, захожу. Поздоровался. Ответа нет. Сидит, смотрит в одну точку. Я постоял, постоял…дай думаю, подойду, мож плохо с ним, паралич разбил или что…поднес руку дотронуться, а рука то сквозь него и прошла как по воздуху. Я, старый солдат, ничего не боюсь, а тут такая оторопь взяла, что руки в ноги и бежал, что было сил. Хорошо, никто не видел моего позора…
Шауб тяжело вздохнул и снова глотнул первача.
Харт задумчиво сидел, крутя между пальцев двузубую деревянную вилку.
Белла же,анализируя на что способны некоторые маги,сделала свои выводы.
- Иллюзия…или проекция, как угодно. Не каждый маг способен на такое. Я бы уточнила, далеко не каждый.
Мери подцепил маринованный гриб с тарелки.
- Надо идти в замок, милсдарь Шауб. Нам теперь точно нужно поговорить с Филиппом.
- Чтож, воля ваша. Надо наконец понять, что происходит. – лейтенант тяжело поднялся с лавки и поправил портупею. – в путь тогда…