А ведь она действительно побаивается, понял я и, не удержавшись, поцеловал её в плечо, а потом и в шею. - Нет, ты сначала помоги мне раздеться, а уж потом всё остальное, а то если ты не справишься, то придется звать Марту - мою няньку. Представляешь, сколько лет прошло, а я её сразу же узнала и забрала к себе. После смерти матери она растила меня как своё дитя, а потом когда я немного повзрослела куда то исчезла.
Я наконец-то справился со шнурками и платье с шелестом упало к ногам принцессы. Она переступила через него, оставшись в небольших штанишках с бантиками, выше пояса на ней ничего не было и я невольно залюбовался ею. Заметив это она быстро задула последний светильник и уже в полной темноте я услышал, как она стала снимать с себя последнюю одежду.
Пока мои глаза привыкали к темноте, она успела нырнуть под одеяло и там сжалась в комочек. Не мешкая, я тоже быстро разделся и тоже попытался укрыться одеялом, но не тут то было.
- Ты, пожалуйста полежи немного так, мне просто надо свыкнуться с мыслью, что ты увидишь меня, хоть и в темноте, но без одежды. А ещё ты будешь распускать руки и целовать не мои губы, а мою грудь. Прошлый раз мне хоть это и понравилось, но я помню, как от твоих прикосновений у меня тряслись все жилки....
Только через некоторое время, после того, как Мария немного успокоилась и перестала дрожать, я был допущен под одеяло. Чувствовалось, что девушка напряжена и находится в ожидании чего то неизбежного и не очень приятного, к чему она вообще то готова, но не против оттянуть эту неизбежность. Ощущая её состояние, я не стал сразу же давать волю своим рукам и губам, хотя и очень этого хотел. Мне тоже было немного странным видеть рядом с собой пусть и любимого, но пока ещё чужого человека. Как-то это было всё непривычно и необычно. Первой не выдержала она и с обреченным вздохом придвинулась ко мне. Я поразился тому, что её действительно била недетская дрожь, а всё тело было холодным как ледышка.
- Бедная моя девочка, ты замерзла? Сейчас я тебя согрею.
Она нервно проговорила,- Пока ещё девочка, и мне не холодно, у меня внутри настоящее пламя полыхает и состояние какое-то странное.
Я обнял её и начал осторожно целовать, прислушиваясь и присматриваясь к её реакции, дыханию. Сначала она держалась со мной скованно, но потом стала отвечать на мои ласки и поцелуи, благо мои руки пока только гладили её плечи и спину. Но как только мои руки скользнули чуть ниже и я попытался за талию придвинуть её к себе поближе, как она опять сразу же напряглась и невольно стала сопротивляться. Я оставил эту попытку и вновь стал её целовать, сосредоточившись не только на плечах, но и на шее, пытаясь перейти ниже. Теперь уже она, что бы не дать мне это сделать, придвинулась ко мне так, что я стал чувствовать всё её тело,- она старалась как можно плотнее прижаться ко мне, но под конец не выдержала и немного отодвинулась и даже чуть развернулась на спину.
- Всё равно ведь не отстанешь, а своего добьешься, - я отвечать не стал, а мои губы стали спускаться к чуть белеющим в темноте холмикам её груди, а пальцы продолжали гладить её тело, спускаясь к бедрам и ягодицам, то слегка касаясь их, то несильно сжимая упругое тело. Я опустился ниже, что бы мне удобнее было целовать, и она тоже попыталась опуститься ниже, но я не позволил...
- Да давай ты уже скорее, это ожидание меня измучило,- она полностью повернулась на спину и раздвинула ноги, но я по прежнему не торопился, хотя желание стало сжигать и меня изнутри.
Меня тоже начало трясти мелкой дрожью, но я крепился и продолжал медленно целовать её грудь, наслаждаясь каждым прикосновением к отвердевшим соскам...
- Да когда же закончится это издевательство, - буквально простонала она, пытаясь уже силой затащить меня на себя, - ты что не чувствуешь и не видишь, что я уже готова ко всему и что ещё немного и сама накинусь на тебя с рычанием, как какой-нибудь дикий зверь. Я лег на неё сверху, она с готовностью согнула ноги в коленях и мой орган сам нашел заветную тропинку к ней во внутрь. Она выгнулась дугой, резко выпрямила колени и зашипела от боли,- Вытаскивай его скорее, мне так больно, что я сейчас не выдержу и закричу,- но меня уже было не остановить....
Вскрикнула она или нет, я не слышал, высочайшее наслаждение скрутило меня, а потом истома, нега, и я обессиленный распластался рядом с всхлипывающей девушкой.
- Прости, тебе было сильно больно? Я просто не контролировал себя. Со мной это впервые, когда чувства заглушили голос разума. Я не мог остановиться.
- Сейчас уже не так больно, а в самом начале я была готова разорвать тебя на кусочки. Ты даже не слышал меня и не обращал внимания ни на мои просьбы, ни на мои слова, словно в тебе проснулось какое то чудовище, которому доставляет огромное удовольствие терзать меня. Посмотри, что ты сделал с моей грудью, мало того, что на ней останутся синяки от твоих лап, так ты ещё и следами от поцелуев наградил меня..... И не трогай меня больше, дай я немного приду в себя.... И не гладь и не целуй...,- но я не слушал и мои губы стали ласково прикасаться сначала к её щекам, шее, а потом и к губам. Она пыталась отворачиваться, отпихивать меня руками, но у неё ничего не получилось и она смирилась и, даже, стала отвечать на мои поцелуи.
Сколько так прошло времени я не знаю, но когда я попытался второй раз возлечь на неё, она не сопротивлялась, хотя для того, что бы раздвинуть ей ноги мне пришлось приложить некоторые усилия. Вошел в неё я без проблем и, судя по всему, безболезненно для Марии, но ноги в коленях она уже не сгибала, зато судорожно обняла меня и стала что есть силы прижимать к себе. Мои руки легли на её грудь...
- Не дави сильно, - только и смогла прошептать она, и вторая волна неиспытанных до этого чувств накрыла меня. Я старался не торопиться, но у меня ничего не получалось, и вскоре, как потом призналась Мария, я зарычал как настоящий зверь. На этот раз я ожидал нечто необычное, но запредельно наслаждение вновь пришло неожиданно и я содрогнулся от нахлынувших на меня ощущений.
- Всё, хватит, слезай с меня, ты же тяжелый, смотри как вдавил меня в перину, - пока я прерывисто дышал, она повернулась на бок ко мне лицом,- И что в этом хорошего? Во-первых больно, во вторых внутри чувствуется что-то инородное, и в третьих,- я ничего не почувствовала, а некоторые, закатывая глаза с восхищением говорили,- "ах какое это неземное наслаждение" - вруньи...
Проснулся я от того, что меня пусть и не сильно, но тряхнули за плечи.
- Вставай лежебока, уже утро, а ты обещал покатать меня на горбатой лошади.
- Ты что уже почти оделась? Так быстро? - Спать меньше надо, а оделась, что бы некоторые молодые и беспринципные нахалы не приставали ко мне с самого утра. Это ж надо, ты всю ночь меня тискал и подгребал к себе. Вставай, вставай, тебе ещё мое платье шнуровать и выдели некую толику денег, что бы Марта могла купить мне одежду в дорогу. Я ведь вчера не шутила о том, что Кроне этого платья у меня больше ничего нет. Видишь, я даже все украшения оставила во дворце, так что твоя невеста и бесприданница и нищая....
Пока я торопливо одевался, в моей голове созрел некий план, к реализации которого я приступил немедленно, как только мы покинули мои покои. Барон Сиг, что уже с самого утра находился возле моих дверей, получил от меня указания и торопливо направился в сторону загородного дворца де Роше, Этьен де Финар тоже получил свою порцию задач и с озабоченным видом отправился седлать лошадей....
Когда мы подошли к конюшне, осёдланный верблюд, с презрительным и независимым видом уже ждал нас. На этот раз нам вывели двугорбого, так называемого бактриана. Следуя указанию варвара он опустился на передние колени и Анна-Мария бесстрашно взобралась в некое подобие седла, и это не смотря на то, что её пышное платье здорово мешало. У нас хватило ума сделать всего один маленький круг и не выезжать за пределы конского двора. После того, как она спустилась и перевела дух, я получил команду на посещение кухни, так как её высочество изволило проголодаться и вообще вчера осталась без ужина.
Не успели мы пройти несколько десятков шагов, как мне навстречу из кустов вынырнул мой начальник охраны и самым заговорщеским видом произнес: - Всё готово милорд, ждут.
Я подхватил под руку принцессу и повлек её чуть в сторону от центрального входа, куда она направлялась. Сразу же за левым крылом дворца находилась небольшая домовая церквушка, в которую мы и вошли. Старенький священник дождался, когда мы встанем перед ним и будничным тоном, слегка срывая зевоту пробормотал слова молитвы, а и ещё что то себе под нос, а потом вдруг зычно произнес: - Объявляю вас мужем и женой. Тут же барон Сиг протянул ему две короны с трилистниками и огненными камнями и он надел маленькую сначала Анне-Марии, а потом, большую, и мне на голову. Получив свой кошель с моим вензелем, священник неодобрительно покачал головой,- И стоило ради этого так торопиться и выдергивать меня из постели? Можно же было подождать хоть полчаса, а теперь мне и спать расхотелось.
- Это что сейчас было? - спросила принцесса, когда мы вышли из церквушки - Я что-то ничего не поняла.
- А что тут непонятного,- я на всякий случай отодвинулся на шаг в сторону,- ты только что стала моей женой и перед богом и перед людьми. Обряд проходил по сокращенной форме, а полностью мы его проведем уже дома, там и свадьбу как положено сыграем. Не мог же я дорогая, после того, что между нами произошло ночью, оставить тебя в старых девах. Я просто обязан был на тебе жениться...
- Тюдор, а ты мое согласие спросил?
- Конечно радость моя, ты во всёуслышание согласилась стать моей женой, ведь так барон?
- Совершенно верно ваше величество, я сам, своими ушами слышал, как королева согласилась стать вашей женой. А позвольте спросить, свадьба дома, это в Рокане или ещё где-то?
- Сначала в моих владениях здесь, а уж потом, по возвращению в Рокане, а в Ниморе, я думаю, обойдемся просто праздничным пиром.
- Вот это правильно мой король. Всё таки Рокан ваше первое королевство, которое вы взяли на щит, а значит и честь провести свадьбу принадлежит в первую очередь нам, а не какому то там султанату, который и войск то своих не имеет.
- Тюдор? А нельзя ли подробнее мне рассказать о каком-то королевстве и султанате? Это в какую авантюру ты меня втянул?
- Ваше величество, вчера , когда я стоял перед вами на коленях, об этом всё равно никто не узнает, а барон сейчас ничего не слышит, я спросил у вас, - согласны вы стать моей королевой и женой? Вам напомнить что вы мне ответили?
- Это не честно, я думала это просто красивый такой оборот речи и поэтому согласилась. Так это что получается, я все таки стала королевой? А оно мне это надо? Я то думала,- выйду за тебя замуж, избавлюсь от титула принцессы и заживу спокойно в свое удовольствие нормальной семейной жизнью, а тут раз - и королевство на шее. Мы так не договаривались.
- Поздно милая моя, назад дороги нет, раньше надо было думать, года этак три - четыре назад, когда некая молодая девушка приворожила меня к себе, и к тому же скрыла, что она дочь короля.
- Я ничего не скрывала, ты просто не спрашивал. - Мария, но ведь и ты ничего у меня не спросила, а то я бы тебе всё подробно рассказал, ну или почти всё....
- Так Тюдор, значит ты все-таки от меня что то скрываешь? А ну признавайся что? У тебя там что, уже есть жены? Мне Мишель сказала, что в каких то там землях мужчине дозволено иметь четырех жен.
- Ну что ты дорогая, мне и с одной то, я имею ввиду тебя, не справиться, куда уж мне две, а тем более четыре. Просто я думаю в Ниморе было весьма напряженно с мужчинами до нашего появления, а сейчас там тысяч двадцать здоровых и крепких воинов-варваров, весьма охочих до женщин. Так что причин для волнений нет, - так переговариваясь мы дошли до малого обеденного зала, где нас уже ждали мои варвары, которые играли роль слуг, так как я посчитал возможным до поры до времени скрывать, что Анна-Мария находится со мной вместе. Главное, что бы никто из припозднившихся гостей её не заметил и в порыве верноподданных чувств не доложил об этом королю, а тот не стал бы ломать дрова и принимать необдуманные решения. Мне бы выиграть несколько дней, хотя бы пару, а там Этьен передаст мое распоряжение и отряд Рондо встанет во всей своей красе чуть в стороне от центра Хрустального королевства. Надеюсь, это остудит некоторые горячие головы из окружения короля. Тем не менее следовало торопиться.
Сразу же после завтрака, не дожидаясь пока соберется весь обоз, благо телег у нас не было, а с одной каретой, я надеюсь, мы справимся, на скорую руку попрощавшись с проснувшимся Витором и маленькой Мари, мой небольшой отряд тронулся в путь. Впрочем вскоре верховые и вьючные лошади нас догнали и компактной, но внушительной группой чуть меньше сотни человек мы отправились в сторону моих владений и диких земель, где я надеялся разгадать тайну гибели моего отца и подготовить всё, для массового переселения добровольцев на новые земли, причем как среди оставшихся варваров, так и простого люда, который надеялся соблазнить большими кусками земли, пятилетним освобождением от налогов и несколькими золотыми монетами на первое обзаведение хозяйством. И в Рокане и в Ниморе я был самым крупным землевладельцем и проблем с обеспечением землей переселенцев я не предвидел.
В дороге Мария притихла, все-таки чувствовалось, что она никогда не путешествовала на такие дальние расстояния и ей всё было в новинку - и ночлеги на постоялых дворах и неудобный сон в карете вместе со своей нянькой и посиделки у костра. Марта все же успела прикупить простую, удобную для дороги одежду и иногда Мария даже щеголяла в полумужском костюме, а так же она понемногу училась верховой езде в дамском седле, для чего по дороге пришлось прикупить и смирную лошадку и само седло. Так что теперь довольно часто она, под одобрительные взгляды моих варваров -гвардейцев, скакала рядом со мной, такая раскрасневшаяся и всегда желанная.
В дороге никаких происшествий не происходило, мы хоть и не торопились и ни от кого не бежали, но и долго не засиживались на постоялых дворах и в трактирах. Несмотря на начавшееся потепление, дороги были вполне презжабельными, хотя к обеду на некоторых прогретых местах уже стала образовываться каша грязи.
Порядок нашего передвижения был отработан до мелочей. Рано утром вперед по дороге убывал передовой отряд, который готовил место для обеденного отдыха или очищал от посетителей трактир или корчму к нашему прибытию и делал заказы. Он же потом уходил дальше вперед и заботился о нашем ночлеге. Народ в отряде, не считая моей жены и её няньки, подобрался неприхотливый, удобствами и благами не избалованный, к кочевой и походной жизни привычный. А ещё я заметил, чем дальше мы отдалялись от столицы, тем веселее становилась Анна-Мария и тем большим становился наш обоз. Появились первые телеги с различным скарбом, благо весна здесь ещё не вступила полностью в свои права и земля спокойно выдерживала давление их колёс. Незаметно для себя, благодаря заботам моего начальника личной охраны я обзавелся отличным шатром, десятком теплых звериных шкур и прочими атрибутами походной жизни, что делают её более удобной и легко переносимой. Единственное неудобство состояло в том, что моя молодая жена категорически отказывала мне в близости, если только мы не находились в отдельной комнате на постоялом дворе. Нет, спали мы конечно вместе, в шатре места хватало и было достаточно тепло из-за жаровни и кучи шкур как на полу, так и поверх одеяла, но Мария стояла твердо на своем,- только за крепкими стенами и обязательно при наличии теплой воды для её процедур.
- Тюдор, сам процесс мне не доставляет ни какого удовольствия и терплю я его только потому, что это очень нравится тебе. Но после него из меня вытекает твое семя и это меня напрягает, так как я чувствую себя грязной и неухоженной, так что теплая вода должна присутствовать обязательно.
Мне было видно, что Мария очень стесняется, ей казалось, что все только и делают, что подслушивают и подсматривают,- чем же мы занимаемся, когда остаемся наедине, а тонкие стены шатра не очень то задерживают звуки и поэтому каждое утро после полевой ночевки, она выходила из шатра пунцово красной и долго не смела поднять глаза на моих спутников, опасаясь увидеть на их лицах улыбки или ухмылки.
Шли дни, мы всё ближе и ближе приближались к моим землям, вот уже пятерка варваров отправилась вперед, что бы предупредить о нашем приезде, а места вокруг нас становились всё более знакомыми и знакомыми. Мария вполне освоилась в мужском обществе, большую часть времени старалась проводить в седле рядом со мной, оставляя Марту в карете. Эта старая чертовка прекрасно понимала мое состояние, и иногда предупреждала, что уходит в обоз на пару часов и что карета полностью в нашем распоряжении. Мария при этом отчаянно краснела, старалась спрятаться за мою спину, а потом тихо выговаривала о не имеющем ни какого терпения молодом мужчине, который в угоду своим желаниям ставит её в крайне неловкое положение, на что я обычно отшучивался, предлагая ей самой выбрать то положение в карете, которое ей будет более удобным.
А тут ещё, буквально за несколько дней до приезда, Мария радостно сообщила мне, что у неё началось и теперь мне придется свои желания оставить при себе и не досаждать ей своими непотребными намёками. Эти дни у неё длятся как правило пять-семь дней, так что теперь до приезда в мой замок ни о какой близости не может быть и речи. Не знаю, причина тому был ли длительный переезд, или скачки в седле, но молодая женщина очень болезненно переносила эти дни и сильно страдала от болей внизу живота, проводя все время практически полулежа в карете под неусыпным присмотром своей няньки, которая не преминула мне высказать, что я совсем заездил её девоньку и не имею ни какой жалости.
Вскоре показались башни теперь уже моей крепости, на которых гордо реяли флаги герцогов Конде, а многочисленные вассалы встречали меня у ворот приветственными криками....