миттельшпиль – ты
снимаешь платок
я прочитан как лист
партитуры
и летит и летит лепесток
здесь должна быть строка без цензуры

о, серебряный век твоих
рук
как сказал бы поэт в
Ленинграде
чтобы фраза дошла до
подруг реноме утонченного ради

я забыл свое имя и год
своей смерти молчу как
философ
я пытался прочесть
небосвод
запрещал мне товарищ Иосиф

потому-то и горше чернил
откровеннее выстрелов в
Праге
это чувство что я сочинил
и тебе рассказал на бумаге

ты прочтешь на старинный
манер
и поймешь по словам
невиди́мым
то не знамя поднял пионер
и не лезвие взял подсудимый

то не красный бросает
платок
худосочный закат над
Невою
это чистой любви лепесток
пролетел над твоей головою

1975 (с) Федор Терентьев

И если потом ничего не
вспомнится, так даже
проще,
Поскольку и прошлое тоже
бывает невыносимо,
А нынче большой снегопад, посмотри, заметает
площадь,
И это очень красиво,
действительно очень
красиво.

В такие моменты не надо
времени, месяца мая,
Бесперебойного
транспорта, рабочих
звонков кому-то,
Когда так стоишь посреди этой площади, понимая:
Самое важное в жизни
длится считанные минуты.

Решение перевернуть
потрепавшуюся страницу;
Миг перед поцелуем,
краткий взгляд,
телефонная фраза;
Что-нибудь, от чего вправду может многое
измениться,
Или даже, того гляди,
переменится всё и сразу.

А нынче глядишь на снега,
внимания не привлекая,
Не делая лишних
движений, молчания не
нарушив,
И тебя настигает огромная тишина, такая,
Что не можешь понять, это
- внутри тебя или снаружи.

© Р. Кусимов

Отредактировано Lazy-bones (2018-12-31 21:34:28)

Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.

(с) Анна Долгарева

Часовой механизм на левом запястье,
Сколько часов до счастья?
Каково расстояние до границы?
Когда возвратятся певчие птицы?
- Вы не подскажите сколько времени?
- Времени до чего?
До окончательного исчезновения нашего племени?
Или, наоборот, отсчета от начала конца?
"Сколько времени?" - курица спрашивает у яйца.
Снежный ком
В коме весной,
Выдыхает, превращаясь в туман лесной:
Сколько времени?
Думаешь, ты вырос из золотого семени,
Если часы на твоей мягкой кисти
Стоят два миллиона триста?
Оглянись, если тебя ещё не покинула тень,
То ты сам - солнечные часы в пасмурный день.
Сколько времени?
Тик-так.
Это так.
Вода с неба стучит по темени.
Часы - инструмент ударный.
Циферблат - это круг полярный.
Сколько времени?
Дело всего лишь в трении
Ветра об адамовы яблоки наших глаз.
Век, месяц, неделя, час...
Голова больного историка -
Луна над Землей
Будто череп Йорика...
- Сколько времени?
Спрашивает песок у стекла.
А река, тем временем, в море перетекла...
Слушать часы все-равно что глотать цикуту
Тик-так.  Так. Паки-паки...
Есть бабочки, живущие только минуту,
Будто сердце солдата во время последней атаки.
Сколько времени? Цикадой цокают ходики в горнице.
Снятся длинные стрелки часам-калекам...
Есть попугаи старше столетних горцев.
Есть ледяные щуки  с почти человечьим веком.
Сколько времени? Лошади вечность пьют на лугу.
Бок неба в яблоках... и луна на тарелке...
А мы с тобой, милая, встретились в одно время, на одном берегу.
Чтобы идти крестным ходом против часовой стрелки.
Сколько времени? В барабаны стучат поезда.
И время, как снег по весне неумолимо тает.
Что делает в часах кукушка, когда заперта дверца её гнезда?
Она точно не спит. Она улетает.

© Влад Маленко

Выйдешь, а пахнет летом
эхом лестничных клеток
что помнит с десяток
детств
а дети? на детской площадке
не зная зарплат и пощады
тратят день
во взрослых играя
где мы? на грани
за которой тридцать
и ноет знакомый зуб
оператор наводит зумм
а там ипотека, долги
и под глазами круги
и такое большое
такое невозможное
такое тянущее
под ложечкой
словно утром в летнем лагере
желанье проснуться другим
совсем другим
абсолютно нагим
как брошенный на тротуаре
кит
и побежать играть за менеджеров,
журналистов, алкаша дядю Васю,
узбечку на кассе,
за всех, уходящих в безденежье
нас
оленек, машенек, насть
серого, лёху, дрона,
лето, побудь здесь чуток
замри над чертой
детской мечтой
родной нищетой
туки-туки-я
до тебя
недотро

(с) Константин Потапов

Из бедной проволоки ток
перетекает в эту лампу –
и видит белый потолок,
и возвращается обратно,

и говорит в стене другим,
живущим в проводе созданьям,
что умер, что лежал нагим,
что был в каких-то длинных зданьях,

что больше нечего хотеть,
что горе состоит из света,
что нужно только потерпеть
в убогой проволоке этой.

© Андрей Санников