Как то несколько лет назад ко мне в гости одновременно нагрянули дети и нам с женой пришлось временно переселиться на кухню. Доступ к компу был полностью перекрыт и я, что бы убить время по утрам (встаю рано) начал писать всякую билеберду на дремучем ноуте. Он и сейчас стоит скромно в углу на кухне, а недавно я на него наткнулся и ради любопытства открыл. Там были уже почти полностью готовы две главы. Почему я забросил этот проект, ответить не могу, но думаю, что отнёсся к нему несерьёзно. А сейчас вот решил вернуться к нему, пока отдыхаю от "трудов праведных". Писанина, естественно не закончена, сейчас дописываю(урывками) пятую главу, ибо внук старшего сына опять гостит у нас с мамой, а значит доступ к компу строго по расписанию.

3.

Последняя ночь, проведённая во владениях Лира, выдалась бессонной. Информация, которую следовало крепко накрепко запомнить, лилась на меня как из рога изобилия. Но что было удивительно, легко запоминалась, и я был уверен, что в любой нужный момент могу ею воспользоваться.
Я узнал, что настоящий Страх, с доверенным слугой, действительно пытались перебраться в Солей, для чего воспользовались морским путём, но их каботажное судно попало в шторм и затонуло. Спастись не удалось никому, а тела Страха и слуги так и не обнаружили по той простой причине, что их поясные сумки м карманы были набиты золотом, что и утянуло их на дно.
- На поиски их тел я потратил два года, вот откуда у меня и перстень, и родовое оружие. То, что осталось от них, я похоронил на дне океана, но самая главная тайна, над раскрытием которой я так долго бился, так и осталась для меня за семью печатями. Я не смог установить, кто был отцом Страха и какое отношение он имеет к царскому роду. К тому времени с отцом Рао я разругался вдрызг, а потом и спрашивать стало не у кого.
- Постой, Лир, а как это соотносится с тем, что Рао сейчас тридцать пять, а мне двадцать восемь?
- Тут всё в порядке, отец солнцеликого был ещё тот бабник, не пропускал ни одной симпатичной юбки, так что наличие бастардов никого не удивляло, ни старше, ни моложе тебя. Вся загвоздка была в том, что твоя мать была из очень знатного рода и это могло вылиться в такой скандал, который мог пошатнуть устои государства. Не обижайся, но это я, в своё время, предложил царю удалить твою мать из дворца, как только стало известно, что она ждёт ребёнка. А эта сволочь так и не обмолвился, его это ребёнок или нет.
У тебя может возникнуть резонный вопрос, почему я тянул до последнего и не завёл этот разговор раньше? Всё дело в том, что я не был уверен, что ты согласишься взвалить на себя такой груз ответственности. Рисковать своей жизнью ради чужой страны – на это не каждый согласится. Я знавал двух уневетов, которые предпочли забиться в глушь и там спокойно жить на новой для себя родине.
А потом я учил расположение комнат и жилых помещений в родовом гнезде, запоминал схему расположения тайников с семейными ценностями, узнал о наличии своих детских схронов в спальне, где, по словам старца, меня дожидается то золото, что он поднял со дна океана.
- Золота у тебя достаточно, чтобы ни в чём не знать нужды и что бы содержать сотню воинов в качестве личной дружины. В столицу не торопись, сначала утвердись в воеводстве, пусть слухи о тебе достигнут царя и его ближайшего окружения. Надо посмотреть на его реакцию, так как я уверен в том, что с новой силой вспыхнут слухи о вашем родстве….
Мара всем своим видом выражала недовольство столь медленным передвижением. Откуда ей было знать, что я с трудом сижу и удерживаю равновесие в седле, что, кажется, так и норовит сползти в сторону. Это мой первый опыт верховой езды, не считать же за него те два круга по двору, что я сделал под руководством Лира. И почему они до сих пор не придумали стремян? Почему под седлом какой-то фиговый листок, а не попона? Почему подпруги больше похожи не на ремни, а на нитки, а уздечка имеет столь сложный и запутанный вид? Всё-таки эта порося чувствует мою неопытность и некий страх перед ней. Иначе чем объяснить её внезапные взбрыкивания во время неторопливого хода и обязательный поворот головы, чтобы посмотреть на мою реакцию.
Мы двигались, по совету старца, к побережью, избегая наезженных дорог, постоялых дворов и трактиров, предпочитая останавливаться на ночёвку в небольших деревушках, где за медяк можно было плотно покушать и получить торбу зерна или охапку свежего сена для Мары. Никто не интересовался кто мы и откуда, не задавал вопросы и не провожал подозрительным взглядом. Я так полагаю, что этому способствовал мой знак командира отряда наёмников – серебряная голова волка на камзоле и в виде фибулы на накидке.
Как и говорил старец, я вышел между двумя прибрежными рыбацкими деревнями и прямиком направился к приметному домику, что стоял на отшибе. У двери меня ждал ещё крепкий старик, в холщовых штанах и без рубахи. Без предисловий я сразу же сказал, - Лир просил тебя подтвердить при случае, что я приплыл на лодке со стороны Солей и ты лично меня встречал и помогал разгрузить мои вещи и лошадь. Я кинул ему золотую монетку и не оборачиваясь пошёл к Маре, которая в это время вылизывала белую от соли корягу на берегу. Эта вредина давала мне понять, что я совсем её не кормлю и она вынуждена есть даже деревяшки, что бы не помереть…
Обратно мы уже возвращались по наезженным дорогам, останавливаясь на ночлег в трактирах и на постоялых дворах. Каждое наше появление на новом месте вызывало скрытый интерес со стороны завсегдатаев, наёмники здесь были в диковинку, тем более командиры отрядов. В одной из деревушек, через которую мы проезжали, я услышал звук удара молота по наковальне, а вскоре на отшибе увидел и саму кузню – покосившийся сарай для инструмента, отдельно стоящую печь с горном и наковальню под навесом. Подъехав ближе, я увидел, что заправлял всем этим широкоплечий молодой парень лет семнадцати.  Работал он без помощника, легко играя молотом и молотком, периодически поддерживая огонь, раздувая угли мехами. По тому, как он лихо со всем этим управлялся, эта работа была ему не в новинку. А вот дружелюбием он не отличался.
- Что надо? Если перековать эту клячу, то только завтра с утра. – естественно, Мара такого обращения не потерпела, тут же подлетела к нему и цапнула за плечо. От неожиданности кузнец выронил молот, который очень осторожно и даже как-то ласково упал ему на ступню. А эта «кляча» отошла в сторону и с невинным видом смотрела как кузнец прыгает на одной ноге.
Я торопливо предупредил его, - Не вздумай замахиваться на неё, если не хочешь получить копытом в грудь или в голову, а также выбирай выражения, когда обращаешься к ней. Она обидчива и злопамятлива, так что я советовал бы извиниться перед ней. Моя лошадка необычная, её зачаровал самый сильный волшебник царства Солей, так что вполне возможно, что в прошлой жизни она была знатной дамой. А став лошадью, она от своих прежних замашек полностью не избавилась.
Кузнец мои слова принял вполне серьёзно и даже поклонился Маре со словами извинения. Эта хитрюга тоже изобразила ответный поклон как настоящая цирковая лошадь, чем окончательно добила кузнеца и изрядно удивила меня. Возникла даже шальная мысль, - а что, если моя догадка правильная и эта непростая кобыла, превращённая в животину, бывшая подруга Лира или какая-нибудь знатная дама, которая перешла ему дорогу? Кто знает этих колдунов, вдруг они способны и не на такое?
«Молодецки» спрыгнув с Мары и разминая ноги, я подошёл к кузнецу. Из-под полы накидки был извлечён самострел, и я представил его пареньку.
- Сможешь изготовить и подобрать болты к этому чуду с двухгранными и конусными наконечниками?
- Ух ты! Первый раз вижу подобное чудо. Потрогать можно?
- Можно, но только не разбирать, - и я протянул ему арбалет.
Пока кузнец любовался и осматривал его со всех сторон, я обошёл кузницу и укрепился в своём мнении, что эта кузня не принадлежала ему – не чувствовалось хозяйской руки, а значит подмастерье пришлый. Вероятнее всего он приходит в деревню только на рабочий сезон, когда на его мастерство имеется спрос. Да вот только деревенька выглядит бедной, так что вряд ли он сможет здесь хоть что заработать, хотя с другой стороны, для закрепления навыков работы с металлом, это место подходит как нельзя кстати.
Как оказалось, жил кузнец здесь же, варил себе сам из тех продуктов, которыми с ним за работу рассчитывались деревенские, так что мне самому пришлось готовить ужин на двоих, благо Мара нашла неплохую полянку с сочной травой и теперь намеревалась превратить её в безжизненную пустыню. Миха, так звали кузнеца, рассказал мне, что он родился и вырос в большом селе Хвалынка, что в четырёх днях пешего пути отсюда. Отца своего не знает и в двенадцать лет нанялся в помощники к одному из местных кузнецов. Сначала был мальчиком на побегушках – подай-принеси, затем был допущен к работе лёгким молотом, а заметив неподдельный интерес мальца к кузнечному делу, его стали понемногу учить. И вот по прошествии пяти лет его наставник объявил, что ничему новому он его больше не научит и настала пора Михе заняться самостоятельным промыслом. Он же и надоумил его отправиться подальше от Хвалынки и найти небольшую деревеньку, где раньше была кузница.
- Наставник учил меня, что бы я не гнался за большими деньгами, мне главное сейчас получить побольше практики. Этого добра здесь хватает, ремонтировать и восстанавливать приходится много, а вот с деньгами совсем плохо. За два месяца каждодневной работы всего пятнадцать грошей, этого даже не хватит на небольшую чушку ковкого металла невысокого качества. Так что, господин, изготовить вам болты я бы мог, но не из чего. Деревенские трясутся над каждой железякой и даже остатки после ремонта и восстановления забирают себе. Я даже уголь вынужден покупать себе сам…
Я слушал Миху в пол уха, так как уже принял решение и надеялся, что этот жадный до знаний и работы паренёк примет моё предложение стать отрядным кузнецом, а для начала отправиться со мной в вотчину, где я, знал со слов Лира, была большая кузница. Уговаривать его долго не пришлось, практически сразу же он согласился, пояснив, что в его селе и так имеется аж три кузнеца, которые чуть ли не дерутся за заказы и четвёртый будет явно лишний.
Дождавшись, когда паренёк заснёт после сытного ужина, я достал из седельной сумки промасленный свёрток – прощальный подарок старца.
- Вот, посмотришь, когда отъедешь от леса на два дня пути. Я так и не смог с этим разобраться, лежит мёртвым грузом, а у тебя может быть получится. Если ничего не выйдет, то закапаешь где-нибудь в укромном месте до лучших времён, но в чужие руки это попасть не должно ни при каких условиях…
В свёртке было духовое ружьё в кобуре, весьма похожее на наши кавалерийские карабины. Разобрался я с ним достаточно быстро. Стреляли из него свинцовыми или стальными шариками как от большого подшипника.  Перезарядка и взведение поршня происходило по примеру винчестера из вестерна – опускаешь скобу со спусковым крючком до упора и возвращаешь назад. Всё, шарик уже в стволе, порция сжатого воздуха готова выплюнуть его в цель. Одномоментно в карабин можно было зарядить десять снарядов, правда после двух десятков выстрелов приходилось качать насосом, что был спрятан в прикладе, чтобы восстановить приемлемое давление в камере. Вместе с ружьём мне досталось по пятьдесят пуль каждого вида, и как я понял, стальные были бронебойными, а свинцовые использовались против лёгких или кожаных доспехов, хотя возможно, это было просто охотничье оружие на крупного зверя. Опытным путём я установил, что оптимальная прицельная дальность составляет девяносто метров для свинца и сто пять метров для стали. На прицельной планке были риски с двух сторон, для каждого вида пуль, хотя до семидесяти метров никакой разницы между ними не было.
В преддверии выхода в более обжитые места, возрастала возможность встречи как с лихими людишками, так и людьми воеводы, охочими до чужого добра. Вот и решил я привести своё оружие в боевое состояние. С утра предстояло закрепить карабин на Маре так, чтобы он был всегда под рукой и легко доставался…
Ранним утром меня разбудил звонкий перестук молота и молотка. Это мой кузнец, разогрев горн, ковал из сэкономленного железа два металлических болта, а также готовился отлить несколько наконечников для деревянных стрел. Как я понял, уж очень ему хотелось посмотреть на мой арбалет в действии. Видимо он считал его простой игрушкой и не очень верил, что это боевое оружие. Завтракать он пришёл к полудню и, весьма довольный собой, представил мне два бронебойных болта и пяток деревянных стрел с двухгранными наконечниками. Ел он быстро и жадно, глотая кашу не пережёвывая, торопясь опробовать самострел. Он же, после завтрака, показал мне старую колоду, от которой я отсчитал тридцать шагов. Учитывая, что средний шаг взрослого ровняется семидесяти пяти сантиметрам, а мой чуть больше, то тридцать шагов составляли что-то около двадцати пяти метров – прицельная дальность ПМ, что меня вполне устраивало. Пробные стрельбы превзошли даже мои ожидания. Железный болт полностью вошёл в колоду, а деревянные стрелы – более чем на половину. Я даже дал выстрелить Михе, с условием, что он потом извлечёт из колоды мои боеприпасы. И пока он курочил колоду, я мастрячил кобуру карабина на седло, а заодно присматривал, как бы прикрепить стремена и заменить подпругу на более широкие ремни, что бы они не врезались в тело Мары. Хорошо бы конечно, найти замену этому лоскутку, что выполняет роль попоны под седло, или, как его назвал Миха – чепрак, что бы седло не натирало спину Маре. Болт и стрелы он достал все, правда наконечники требовали небольшого ремонта, но так как результат был весьма хорош, то на эти мелочи я не стал обращать внимания.
В общем, и в этот день мы никуда не стронулись с места, а вечером, вручив Михе несколько серебряных и медных монет я отправил его в деревню, за широкими кожаными ремнями и материалом для попоны и чепрака. Вернулся он через час избитый и с синяком под глазом. Шмыгая разбитым носом, он поведал, что деревенские отобрали у него деньги и пообещали прибить, если он ещё раз у них появится. 
- Понятно, деревенские понятия не имеют, что значит связаться с наёмником, тем более с боярином в своём праве. Что ж, надо преподать им урок, который они запомнят на долго. Людишек то запомнил, которые тебя грабили и мордовали? Пойдём, покажешь их хаты.
К трём оставшимся болтам я прикрепил тряпицы, пропитанные маслом, приготовил кресало и факел. Подъезжая к деревне, я уже чувствовал, откуда дует ветер, а вскоре первый мой небольшой огненный подарочек воткнулся в крышу обидчика. Точно такая же участь постигла ещё двух охочих до чужого добра, а вскоре огонь разгорелся так, что не заметить его было невозможно. В деревне поднялась паника, помогать погорельцам никто не собирался, все были озабочены тем, что бы огонь не перекинулся на их хаты и постройки.
- Вот он, аспид, с сыновьями бил меня ногами в живот и лицо, когда сбили на землю, но и я им хари попортил.
- Это вон тот, что суетится у второго пожарища?
- Да, это он.
- Жди меня здесь.
Мара, почувствовав толчок мои каблуков, резво понеслась к указанной кучке мужиков, в которую я ворвался с уже обнажённым мечом. В этот раз покинуть седло у меня получилось достаточно быстро, и я начал разить всех подряд. Никто не смеет поднять руку на наёмника, надеясь, что это ему за это ничего не будет. Пять тел, правда одного пришлось добивать, что бы не мучился. Мара ходила за мной как собачка и била копытом в распластанные тела, словно производила контрольный выстрел. Да, не простая у меня лошадка, очень непростая…
Утром меня разбудил Миха, - Господин, там деревенские пришли с повинной. Они боятся, что днём вы спалите всю деревню. Они готовы выдать на ваш суд оставшихся двоих, что избивали меня и отбирали деньги, а также принесли то, что я собирался у них купить.
- Хорошо, вижу урок пошёл впрок. Деньги то вернули? – Дождавшись его утвердительного кивка, я продолжил, - Рассчитайся с ними по-честному, а этих двух пусть привяжут к дереву, я чуть позже решу, что с ними делать…
Вот и закончилось наше пребывание в этой деревушке. После себя мы оставили пять пепелищ и двух повешенных у кузницы. За эти два дня, под моим чутким руководством Миха не только заменил и улучшил подпругу и заменил чепрак, но и выковал мне стремена и приспособил их к седлу. Его работой я остался весьма доволен и в качестве премии вручил ему одну большую серебряную монету. Он даже кинулся мне целовать руки, так что пришлось прочитать ему целую лекцию о гордости наемника и дать обещание, что мы ненадолго заедем к его матери, что бы он передал ей заработанные гроши. Видя, что Миха мнётся, я сразу понял, что это не всё.
- Давай, выкладывай, что ещё?
- Господин, невеста у меня есть. Ей нельзя оставаться дома. По осени её силком выдадут за лавочника Фита, а она сказала, что наложит на себя руки, если я не заберу её к себе, - и он с надеждой посмотрел на меня.
- Что она умеет делать? Неумехи мне не нужны ни в отряде, ни в имении.
- Да она у меня мастерица на все руки: хорошо готовит, шьёт и вышивает, не гнушается стиркой и уходом за скотиной, следит за порядком в доме и присматривает за младшими….
- Ладно, посмотрим, - прервал я его словесный понос, - сам гляну, что она из себя представляет, там и решу.
Через три дня мы достигли окраин Хвалынки и остановились на постоялом дворе, чтобы привести себя в порядок и передохнуть после дороги. Я сразу же вызвал к себе хозяина и поставил ему задачу – найти очень хорошего мастера по пошиву одежды, а также оружейника и сапожника. Можно было, конечно, потерпеть и до своей вотчины, но уж больно не хотелось ехать в обществе оборванца.
Хозяин, увидев серебряную волчью голову, буквально стелился передо мной, что было непривычно, но скрывать не буду, приятно. Узнав, что я хочу ещё прикупить с десяток хороших лошадей в полной сбруе и нанять пару погонщиков, которые сопроводят табун в моё имение, что в пяти суточных переходах отсюда, он заверил, что сделает всё, чтобы я остался доволен.
На постоялом дворе пришлось задержаться, так как портной и сапожник смогли выполнить заказ только через два дня, а вот оружейный мастер порадовал. Через те же два дня я стал обладателем трёх десятков бронебойных болтов и полусотни стрел для моего самострела, а ещё, несмотря на удивление, был выполнен мой заказ на железные и свинцовые пули для карабина, хотя для чего они предназначались, оружейник так и не понял. Рассчитался я со всеми честь по чести, а тут и хозяин постоялого двора выполнил своё обещание и пригнал небольшой табун лошадей в пять десятков голов, что бы я мог выбрать свой десяток. Так как в лошадях я был «некопенгаген», то взвалил эту работу на Миха, который уже щеголял в новой форме и сапогах, буквально преобразившись на глазах из оборванца в «ушлого» наёмника.
- Господин, у нас проблема. Я не могу выбрать десяток лошадей. Из полусотни я забраковал только пять лошадок и только потому, что у них стёрты подковы и переход они могут не выдержать. Может быть вы сами определитесь по мастям?
- Миха, это не проблема, договорись о покупке всех пятидесяти и организуй замену подков у своего знакомого кузнеца. Мне только скажешь окончательную стоимость табуна и плату за работу кузнецу. И вообще, ты сейчас моя правая рука, привыкай принимать решения самостоятельно и представляй мне на утверждение уже готовые. Если мне что-то не понравится, я сам всё поправлю.
Хозяин постоялого двора за усердие получил от меня премию в виде трёх золотых монет, что превзошло его самые радужные ожидания, а после того, как табун был отправлен в мою вотчину, мы съехали от него. Настало время выполнять свои обещания, и мы с Михом отправились навестить его мать и решить вопрос с невестой. Увидав такого красавца вместо оборванного помощника кузнеца, мать расплакалась и никак не желала верить в счастье, что привалило её сынку.
А вот с невестой вышел облом, её папаша, опасаясь своенравной дочки и предвидя скоро возвращение Миха с заработков, выдал её за лавочника Фита ранее намеченного срока. Девица поплакала, а потом покорилась своей судьбе и теперь училась заправлять делами в лавке. Вечером, после того, как она повстречалась и поговорила с Михом, вся улица сбежалась слушать скандал, что она закатила своему отцу и Фиту с битьём посуды и ломанием мебели. А ларчик открывался просто, по своей душевной простоте Миха проговорился, что за неполный месяц заработал на службе у меня три большие серебряные монеты, которые и отдал своей матери. По мерке сельчан и одна большая серебряная монета была огромным богатством, а тут сразу три. На предложение бросить мужа и последовать за Михом хоть на край земли, мой помощник ответил гордым отказом, напомнив разборчивой женщине о её обещании дождаться его возвращения…
Из Хвалынки мы выехали во главе небольшого обоза, состоявшего из трёх возов в которых разместился домашний скарб семьи кузнеца учителя Михи – дядьки Луки, а также необходимый инструмент для походной кузницы. Ещё в одном возке находилась крепкая выделанная кожа, для стремян и подпруг, а также материал для чепраков и попон. К нам присоединились ещё два деревенских паренька, которые согласились поступить в ученики наёмников, с тем, чтобы после трёх месяцев обучения заключить полноценный ученический контракт.
Вечером второго дня на нас попытались напасть и ограбить. Шесть человек в тряпках, которые закрывали их лица, перекрыли нам дорогу и предложили отправиться, если конечно хотим жить, в лес, оставив всё имущество на дороге. У четверых были самодельные копья, переделанные из кос, страшные на вид, но совершенно бесполезные в бою, а у двоих - громоздкие охотничьи самострелы, которые использовали как стационарные для засад на тропах крупных копытных.  Их то я и расстрелял первыми из своего арбалета, а пока те четверо удивлённо хлопали глазами, не понимая, почему их подельники вдруг упали и засучили ногами, я извлёк карабин и произвёл четыре выстрела свинцовыми пулями.
- Миха, пока ученики обыскивают тела неудачливых разбойников на предмет чего-нибудь ценного и могущего пригодиться, извлеки стрелы из тел. Раненых, если таковые окажутся, добить и сбросить с дороги, а я прогуляюсь и посмотрю, откуда они пришли.
Хорошо натоптанная тропинка очень быстро привела меня к небольшой полянке, на которой стояла телега, забитая под завязку тюками, с дремлющем на передке стариком. Хорошо, что его внешний вид не вызвал у меня беспечности и я был готов к любому сюрпризу, в том числе и к луку со стрелой на тетиве, которая должна была пронзить меня, замешкайся я на пару мгновений. Однако преимущество арбалета над луком в том, что тетива уже взведена, а стрела смотрит в цель. Вот уж не думал, что чмокающий звук присущ стреле, пробивающей незащищённую грудь разбойника. Вырезав ещё из живого стрелу, я обыскал его и снял пояс, набитый монетами и камнями, после чего повёл лошадку к дороге, на которой стоял мой обоз. К моему возвращению Миха и ученики уже закончили свои дела. Их трофеи по сравнению с моим были смехотворно малы – десяток медяков, один неплохой кинжал и два засопожных ножа…

5.

Со слов Лира я знал, что вход в подземный тоннель находится не где-нибудь, а в небольшой кладовой на втором этаже. На мой вопрос, почему не на первом или в полуподвале, ответа я не услышал. Не узнал я так же откуда о его существовании узнал старый маг, но информации о четырех способах проникновения или бегства из господского дома, воспринял радостно, особенно ту его часть, где было сказано, что кроме меня об этом не знает ни одна живая душа за пределами зачарованного леса.
Кладовую я нашёл достаточно быстро. Она была забита разным хламом, который вроде уже и не нужен, но и выкидывать жалко: старые картинные рамы и подрамники, несколько поломанных масляных ламп, до которых не дошли руки, какое-то тряпьё неопределённого цвета, две метлы со сломанными ручками и прочая дребедень. Воспользовавшись тем, что коридор был по-прежнему пуст, я вошёл в кладовую и закрыл за собой дверь. Тут же передо мной на стене возник красный контур двери, на который упал луч с моего перстня и дверь материализовалась. С некоторым сомнением и опаской я открыл её и сделал первый шаг на винтовую лестницу, что вела как вниз, так и вверх. Вниз – понятно, но куда вверх, там же только крыша, даже чердака как такового не было? По всему видать, что дом управляющего таит свои секреты и не так прост, как кажется на первый взгляд.
Винтовая лестница была металлической и, скорее всего, создана в очень древнюю эпоху. Сужу об этом по тому, что не смог определить, что это за металл и металл ли вообще. Прежде чем я достиг ровной поверхности, мне пришлось сделать шесть витков вокруг колонны из камня, украшенной барельефами диковинных зверей. По моим ощущениям я спустился метра на три ниже уровня земли, хотя могу и ошибаться. Тоннель начинался сразу, без всяких площадок и выглядел как естественное продолжение лестницы. Как только я вошёл под свод, он тут же стал светиться неярким мягко-жёлтым светом, и вновь я не смог определить, какой материал использовался при строительстве. Впрочем, забивать себе голову подобными проблемами мне было некогда, следовало продумать алгоритм своих действий в господском доме. Для начала я проверил наличие пуль и сжатого воздуха в карабине, затем проверил как извлекается фамильный меч и кинжал из ножен, а потом представил мысленно план третьего этажа, где мне предстояло появиться. Что за извращенцы были эти мои предки, надо же было додуматься устроить вход-выход на третьем этаже, хорошо хоть не в какой-нибудь кладовке, а в более или менее приличной комнате непонятного назначения, если конечно она не служила раньше спальней кому-либо из предков.
Незаметно я преодолел весь путь и оказался перед дверью и вновь луч с моего перстня уперся в неё, и она сама открылась. Если я думал, что выйду к такой же винтовой лестнице, то грубо ошибся. Я оказался в той самой непонятной комнате, что полностью соответствовала описаниям старца. Дверь, через которую я вошел, тут же закрылась и исчезла, явив моему взору гладкую стену. Однако стоило направить на неё мой фамильный перстень, как она тут же появилась. Я прямо всей кожей почувствовал, что моему появлению здесь очень рады, мне даже показалось, что тёплый ветерок ласково прошёлся по моим волосам и щекам. А затем, на противоположенной стене засветился прямоугольник, как экран телевизора, на котором появились уменьшенные силуэты людей на первом и втором этаже. Благодаря этому я чётко представлял себе расклад и распределение противника. Как и в доме управляющего вся челядь была собрана в одном мете и заперта в одном небольшом помещении без окон, вот только охраны там не было. Понятно, людей не хватает, чтобы перекрыть все возможные пути моего появления на первом этаже. Вскоре все метки со второго этажа переместились на первый, за исключением трёх, которые так и остались в одной комнате. Я предполагаю, что это был сам управляющий с женой и дочуркой. Из обрывков разговоров дружинников я понял, что на дочурку положил глаз сам воевода, вот и выделил своих людишек, что бы её доставили к нему….
Всё - отдохнул, дух перевёл, пора приниматься за дело. Ещё раз глянул на экран, мысленно представляя себе схему расположения дружинников и без боязни открыл дверь в коридор. Третий этаж был полностью пуст, так что я спокойно дошёл до центральной лестницы и спустился на второй этаж. Выпускать слуг я пока не собирался, а вот запереть дверь с управляющим стоило. Согласно схемы, он находился в четвёртом помещении от главной лестницы, и я поспешил к нему, пока никто не вздумал подняться с первого этажа. Вот же досада, дверь не имела замка, а изнутри закрывалась на щеколду или засов. Постояв некоторое время и ничего не придумав, я вернулся к комнате в которой были закрыты слуги. Открыв дверь, под многочисленными настороженными взглядами я вышел на середину.
- Нужны два добровольца для охраны семейки управляющего, что бы он не смог сбежать. Из оружия могу выделить только кинжал.
Тут же с пола поднялись пять мужчин в порванной одежде и с синяками на лице и один из них хрипло произнёс, - Да мы этого гада с его сучками голыми руками разорвём, если он только вздумает куда дёрнуться.
- Рвать не надо, он должен уцелеть до моего справедливого суда. Да, забыл сказать, я хозяин этого поместья, боярин Страх. Хорошо, сами определитесь, но не более трёх человек. Остальным из комнаты пока не выходить, а кинжал всё-таки возьмите, - с этими словами я вытащил клинок из ножен и бросил его на пол, после чего повернулся и вышел вон.
Пока я «гулял» по второму этажу, по лестнице никто не поднимался, так что нападения со спины я не ожидал, если, конечно среди слуг не было предателя, желавшего выслужиться перед воеводой и его людьми. Но вообще-то, слугам следует доверять, но с осторожностью, пока не познакомлюсь с ними поближе.
Итак, мне противостояли пять дружинников из состава охраны племянницы воеводы, полусотенный, доверенное лицо воеводы и тройка уцелевших дружинников из дома управляющего, добавим на всякий случай пару-тройку неучтённых лиц и получим примерно дюжину вооруженных людей, способных оказать сопротивление. Если я ни разу не промахнусь, то останется всего два человека с которыми возможно придётся скрестить мечи, думаю справлюсь.
Странно, но лестницу никто не охранял, видимо не опасались нападения со второго этажа. Это мне было на руку. Остановившись на площадке между первым и вторым этажами я, в первую очередь очень внимательно рассмотрел расположение дружинников, которые прикрывали центральные входные двери. Их было пятеро, и у троих взведённые арбалеты. Вот их то я первую очередь и снял. Промахнуться на расстоянии двадцати – двадцати пяти метров было невозможно. Однако оставленные мною во вторую очередь успели поднять тревогу. Один из них закричал, - Он проник в дом, берегитесь! – после чего захлебнулся криком, так как пуля попала ему в лицо, раздробила зубы и вышла через затылок. На крик никто не от реагировал ни словом, ни действием. Я тоже замер, решив не проявлять своё присутствие – пусть гадают о моём местоположении. Через некоторое время я услышал лязг железа, но не боевой. Это кто-то пытался выломать решётки в окнах, но я почему-то был уверен, что эти попытки обречены на провал – умный дом не даст себя курочить…
У уцелевших дружинников не выдержали нервы, и они втроём выскочили из комнаты, которая находилась вне моего поля зрения и бросились к входной двери, пытаясь её открыть и вырваться наружу. Эту попытку я хладнокровно пресёк тремя выстрелами, и вновь наступило затишье. Так продолжалось минут пятнадцать, а потом раздался голос, который объявил, что оставшиеся в живых сдаются на милость боярина и готовы сложить оружие.
- Выходите по одному, оружие бросать на пол в центре холла, а потом встать у входной двери.
Вышел сначала полусотенный, это я понял по добротным доспехам, а потом доверенное лицо воеводы, который оказался сухеньким старичком с крючковатым носом.
- Следующий, не надейся спрятаться, - крикнул я на всякий случай. И, к моему удивлению, появился ещё один человек. По виду слуга, но с арбалетом в руках. Он стал крутить головой из стороны в сторону, не выпуская оружие из рук, правильно определив, что я прячусь за перилами лестницы. Выстрелили мы с ним практически одновременно. Моя пуля пробила его лоб, а его болт чиркнул по одной из колонн и рикошетом больно саданул мне в левый бок. Кольчуга Лира выдержала удар, но ребро, кажется, или треснуло, или было сломано. Блин, стрёмно было получить рану в самом конце – вот что значит расслабился раньше времени. Не понятно, почему я его сразу его расстрелял, когда он вышел на открытую площадку перед входом и промедлил?
Подождав ещё некоторое время и убедившись, что больше никто не собирается выходить, я, кряхтя как старый дед, поднялся на ноги, но карабин на всякий случай держал наготове. Благо у меня было время для перезарядки и приведение его в боевое положение. Затем я хладнокровно расстрелял и полусотенного и старика. Подло? Я их сюда не звал, а с волками жить, по волчьи выть.
- Эй, там наверху! Передайте народу, что бы выходил и начал наводить порядок. Оружие, доспехи, всё ценное сложить возле этой кучки оружия. И пусть кто-нибудь сходит в дом управляющего и передаст моё распоряжение о том, чтобы все трофеи перенести сюда, в общую кучу. Я сейчас на полчаса-час отлучусь за своим обозом, что ждёт меня в условленном месте. Что бы к возвращению вся кровь была замыта, а все тела погрузить в телеги и ждать моего распоряжения.
- А что делать с управляющим и его семьёй?
- Порка ничего, держать под стражей и глаз не спускать…
Мара нарисовалась сразу же, как только я появился возле конюшен. Я и так-то всадник из себя не очень, а ещё с больным боком, в общем, в седло я взгромоздился с большим трудом. Умная коняка видимо поняла моё состояние и довольно бережно несла на своей спине. Обратная дорога в светлое время показалась мне значительно короче, чем ночью.
Обоз уже был готов к движению, а остатки наёмников растворились ещё в утренних сумерках, оставив на наше попечение двух раненых, один из которых был Сиг. Устин, на правах самого опытного доложил мне, что моя команда готова ко всякого рода неприятностям, да я и сам уже увидел, что парни подобрали себе хорошие доспехи, с металлическими нагрудными пластинами, которые служили не для красоты. На их лошадях с обоих боков были прикреплены самострелы с уже взведённой тетивой, но без болтов, а у Миха, кроме всего этого, под рукой был и мой арбалет, полностью снаряженный на всякий непредвиденный случай.
Все собрались вокруг меня, ожидая подробностей моей разведки и я сразу же поделился информацией.
- В имении было более трёх десятков дружинников и людей воеводы.
Только Устин обратил внимание на мое слово «было» и тут же переспросил, - А что с ними стало? Мимо нас они не проезжали, или имеется другая дорога в столицу воеводства?
- Вам придётся взять на себя труд отвезти их тела подальше, с помощью местных найти глубокий овраг, и туда сбросить трупы. Думаю, к нашему прибытию челядь уже закончит сбор трофеев, так что вам останется только проследить за погрузкой на телеги и вывоз. Жан и Жак вполне с этим справятся.
Устин, тебе приходилось развязывать язык пленным? Поясняю, семейка управляющего попала в мои руки, и я надеюсь, что она поделится информацией, где закопаны их кубышки. Допросу с пристрастием подвергнуть всех членов семьи. Миха, тебе самая сложная задача, как моему ближайшему помощнику – надо составить список всех тех, кто остался в имении и не сбежал, с обязательным указанием их места работы, но это не самое главное. Главное, найти знающего человека, который поможет тебе выплатить им всем трёхмесячное жалование в качестве компенсации и поощрения за преданность боярскому дому Страхов. Деньги в нужном количестве я выделю. А сейчас Устин, посмотри, что у меня с боком. Болит зараза. Болт отрикошетил и врезал с левой стороны, но кольчугу не пробил. Может жёсткую повязку надо наложить? В общем, на твоё усмотрение, только помоги слезть с Мары…
Повязка действительно помогла и боль стала вполне терпимой, я, даже, иногда забывал о ней, когда отвлекался. Мои первые дружинники с благоговением и восхищением смотрели на меня, слова о трёх десятках поверженных произвели на них впечатление. Наконец мы тронулись, и через некоторое время неторопливого движения, прибыли в моё поместье. Все мои распоряжения были выполнены, трофеи собраны в несколько больших куч: отдельно оружие, отдельно доспехи, отдельно одежда и самая маленькая куча – золотые, серебряные и медные монеты. Возле этих куч толпились люди и никто не расходился.
- Миха, распорядись, что бы сюда принесли стол и два стула, а вы двое, следуйте за мной.
Вместе с назначенными слугами я поднялся в свою бывшую детскую комнату и, следуя указаниям Лира, нашёл и открыл свой тайник, откуда слуги извлекли достаточно тяжелый сундучок, доверху набитый разными монетами. Открылся он сам, как только я дотронулся семейным перстнем до его крышки. Закрыв, я распорядился нести его вниз и вызвать в холл всю челядь и слуг, где бы они не находились. Думаю, принятое мною решение выплатить трёхмесячное жалование, поднимет настроение и успокоит многих – появился боярин и теперь всё наладится. Отправив слуг вниз, я немного задержался. Всё-таки этот непонятный старик поиграл с моей памятью, иначе откуда у меня возникли воспоминания о проведённых здесь детских годах и о самой главной моей тайне того периода. В изголовье под моей кроватью я поднял несколько половых плашек и с замиранием сердца
Извлёк из-под пола миниатюрный портрет моей матери, который нарисовал по моей просьбе наш доморощенный художник. С него на меня грустно смотрела молодая белокурая женщина, а я тут же вспомнил, что в детстве у меня были полностью белые волосы, которые со временем потемнели и приобрели нынешний непонятный цвет, то ли начищенного серебра, то ли платины. Но судя по тому, что они никого не удивили, люди уже с подобным встречались.
Внизу царило оживление и гул голосов был слышен задолго до того, как я спустился в холл. Миха сидел за столом и, высунув кончик языка, что-то старательно записывал в чистый свиток. К нему по одному подходили слуги и сообщали сведения о себе. Нда, на такое большое поместье челяди было явно маловато, не исключено, что часть просто ушла в свои деревни. Что ж, по возвращению они получат плату только за один месяц, а некоторые вообще ничего не получат.
Сундук с моими сокровищами был водружён на стол и началась халява – выдача жалования за три месяца, все остальные долги я великодушно простил. Что бы не заморачиваться тем кто и сколько раньше получал, мною было принято решение выдать всем одинаковую фиксированную сумму, а именно одна большая и пять малых серебряных монет. Тут же Миха менял серебро на медь, как более ходовые деньги. В общей сложности получалось, что я оценивал каждый из трёх месяцев в пять малых серебрушек, что, впрочем, не вызвало никаких нареканий и, видимо, было достаточной компенсацией.
Вскоре появились Жак и Жан, которые вывозили тела дружинников воеводы в один из дальних оврагов. Раздача жалования продолжалась почти до самого вечера, и я изрядно проголодался. К моему удивлению ужин был готов и для меня и моих ближних накрыли в малом зале. Незадолго до этого появился Устин, а с ним какой-то мужичок разбойничьего вида.
- Господин, это бывший помощник управляющего, он может вам о многом поведать.
- Хорошо, только пусть сядет на другой конец стола, от него воняет как от отхожего места.
Устин усмехнулся, - Так его и определили в золотари после того, как он уличил управляющего в воровстве и разбазаривании хозяйского имущества.
Мне почему-то подумалось, что дело совсем в другом. Просто этот «бедолага» был недоволен той долей, что ему выделял управляющий и решил самостоятельно запустить руку в боярскую казну, на чём и попался. Моё решение было предсказуемым, - Приступай к работе управляющего поместьем, будешь воровать – повешу, а сейчас вон отсюда, вонючка.
Устин, ты бы его, прежде чем представлять перед мои светлые очи, отмыл бы и переодел. Что там у нас с тем заданием, что я тебе дал?
- Всё в порядке, управляющий совсем не умеет терпеть боль, так что запел как петух на заре. Выдал всё, что спрятал на чёрный день и сховал от жены. А баба у него упёртая, семь потов сошло, прежде чем она заговорила. Вот же семейка – друг у друга воровали и прятали.
- А что дочь?
- Та вовсе не при делах, вбила себе в голову, что воевода без ума от неё и метит на роль его жены, не понимая, что она ему не пара, не его поля ягодка. Поиграет он с ней, потешится молодым телом, да и найдёт себе другую, из боярского рода. На моей памяти он уже с десяток перепробовал, как овдовел.  Тут другое, есть некоторые непонятки с их сыном, куда-то его отправили с частью уворованной казны, но куда, никто так и не признался, несмотря на мои старания.
- Выброси его из головы, казну я вернул хозяину, то есть себе, а сынка повесил за воровство. Хотя, конечно, надо будет отправить людей и посмотреть, что за деревню выбрала себе для проживания эта семейка, чем там владеет и что из этого принадлежит мне. Но это не сейчас, есть дела поважнее. Завтра с утра с Жаном отправишься по деревням и огласишь мой приказ – выделить в боярскую дружину крепких и здоровых парней. Плата – три медяка в месяц на первых порах, а дальше, в зависимости от способностей и выучки, до большой серебряной монеты.
- А зачем им платить, они же холопы.
- А это что б не прятались от нас и шли с охоткой на службу. Да ты не волнуйся за мою казну, они из своего жалования оплатят мне и коня, и доспехи, и оружие, а может быть и кормёжку тоже.
Дружину свою вижу в следующем виде… - дальше пошёл предметный разговор с участием Михи.
Разошлись мы уже по темноте, и я отправился спать в свою детскую комнату, предварительно приказав заменить там кровать, подходящую мне по размерам.
Утром началась суета: троица молодых парней под моим присмотром училась махать мечами до завтрака, кузнец Лука получил заказ на изготовление стремян для сотни сбруй, а также двух сотен древков для копий коннице и трёх сотен, трёх размеров, для пеших копейщиков. При этом я разрешил Луке набрать себе столько учеников, сколько ему надобно из числа желающих изучать кузнечное дело. Местный шорник тоже получил свой заказ и разрешение привлекать к работам, за отдельную плату, женщин и детей. Желающих заработать несколько медных монет оказалось так много, что пришлось устраивать отбор, благо я в эти дела не вмешивался, а со всеми жалобами разбирался Миха.
Уже к обеду в кузнице закипела работа и мне пришлось как следует подумать, где брать железо, выделанную кожу для доспехов и шкуры для щитов. Пришлось вновь напрягать Устина, формировать обоз и отправлять его в Хвалынку для закупок необходимого материала. Главной же задачей бывшего десятника было сманить мастера плетения кольчуг в моё поместье, со всем своим скарбом и инструментом. Конечно кованные кольчуги более прочные, чем плетённые, но тут всё упиралось во временные рамки. На одну плетёнку, при достаточном навыке уходило два – три дня, а на кованную из отдельных колец и месяца не хватало. Так что остро встал вопрос, где всё закупить, да так, чтобы не взлетели цены и не возникали лишние вопросы. Я исходил из того, что воеводе, если он вздумает ставит зарвавшегося боярина на место, понадобится не менее трёх месяцев для подготовки похода – пока подготовят припасы и фураж, проверят конский состав, а с учетом того, что дружина у него избалована, а наиболее боеспособную её часть я уже выбил, так что пока суть да дело, аккурат месяца три, а то и четыре пройдёт. Отправить на моё усмирение он должен не менее полутора, двух сотен, так как единственный уцелевший из пришлых – возница его племянницы, наверняка расскажет байки и о серебряном волке, и о героической гибели всех его дружинников от рук этого монстра в личине человека.
После обеда мне пришлось вершить суд, так как вновь назначенный мною управляющий поместьем недодал по одной серебрушке нескольким слугам, которые вернулись из деревень и рассчитывали получить свои подъёмные. Ко мне они, конечно, с жалобой не пошли, а рассказали всё Михе, уже зная от остальных, что он мой первый помощник. Управляющий что-то там лепетал о своей безграмотности и неумении правильно считать, но мой приговор был скор и суров – смертную казнь через повешение я заменил битьём кнутом, клеймением и продажей в рабство. Даже такой человек должен приносить мне пользу….
На следующий день, как по заказу, я обзавёлся новым управляющим, вернее управительницей. Ещё до завтрака меня предупредили, что в гости пожаловал «пропащий» человек. Будучи боярином по рождению, он умудрился промотать всё своё состояние в столице, удачно женился на богатой и через пару лет спустил и её приданное и всё, что у него ещё оставалось. В настоящий момент живёт в единственной своей деревушке на пять дворов в обычной крестьянской хате с дочерью, которая и заправляет всем немудрённым хозяйством. Его уже давно никто всерьёз не воспринимает и денег в долг не дают.
Вот такую информацию выдал мне Устин перед своим отъездом на закупки. В помощь ему я выделил трёх рекрутов и Жака. Рекруты были возницами на колымагах под товар, а Жак вроде личного охранника. А ещё я рекомендовал бывшему десятнику заезжать в попутные деревни и закупаться там, а заодно договариваться о будущих поставках. Однако вернёмся к моей домоуправше. Боярин Арчи, как гордо он себя поименовал, прибыл с дружеским визитом, чтобы засвидетельствовать своё почтение. А, по моему мнению, он решил поживиться тем, что останется после грабежа усадьбы ратниками воеводы, иначе зачем бы ему понадобилась разбитая телега…
Девица представляла собой этакую замухрышку в потрёпанном платье, на вид лет семнадцати. О таких обычно говорят. что морда её лица имеет крестьянский оттенок, однако я ошибся о целях визита семейства Арчи.
- Господин Страх, у меня к вам будет большая просьба…
- Денег не дам ни в займы, ни под залог.
Он гордо вздёрнул подбородок, - А я и не прошу. Окажите небольшую любезность моей дочери – примите её на работу. Возможности обеспечить её приданным я не имею, а девочка уже на выданье. Она получила прекрасное домашнее образование и не чурается любой работы. Обучена грамоте, письму и умственному счёту…
Я прервал его, - Эй, кто-нибудь там, позовите Миха, он мне срочно нужен.
Через некоторое время появился мой помощник, было видно, что его выдернули из кузницы, где он, как в старые времена, помогал своему учителю.
- Звали, господин?
- Проверь девицу на умение читать и писать. Я в конюшню, результаты доложишь…

6.

Небольшое отступление.
Я понимаю, что объять необъятное невозможно, но стремиться к этому надо. Время несётся галопом, вот уже и месяц пролетел, как я вернулся в свою вотчину и приступил к формированию своей дружины, взяв за основу фалангу и конницу Александра Македонского, правда со своей спецификой. По моему мнению именно такая форма наиболее соответствует существующему строю, в котором причудливым образом смешались раннее рабовладельческое общество и феодализм средневековья.
От изготовления пластинчатых доспехов и кирас после нескольких неудачных попыток, пришлось отказаться и обойтись обычной нагрудной цельнометаллической пластиной, посаженной на кольчугу. Зато удалось изготовить и воспользоваться наплечниками римских легионеров, которые очень хорошо защищали от рубящих ударов. Всё упиралось в наличие металла, кожи и мастеров изготовителей. Пришлось так же отказаться от македонского копья для конницы с его двухсторонними острыми наконечниками и вооружать воином неким подобием пики с достаточно длинным металлическим наконечником, с которого, по идее, тела должны были легко соскальзывать.  С сёдлами тоже пришлось ограничиться только небольшими усовершенствованиями, так как имеющееся кустарное производство не позволяло создать в нужном количестве и с надлежащим качеством седло для таранного копейного удара - так, небольшой валик под спину. А вот голову и грудь лошадей я решил защитить от рубящих ударов кожаными лошадиными латами. Прибавьте к этому чепрак, попону, потник, и вы поймёте, что о лошадях я заботился больше, чем о дружинниках. И это не случайно. Учитывая многовековой опыт, я решил сделать конницу основным видом своего небольшого войска, жалко вот только возможности у меня были ограничены, в том числе и в финансовом плане. Монеты утекали сквозь пальцы, а тратам конца и края не было видно. А тут ещё мастер кольчужник потребовал в два раза повысить ему плату за каждое изделие, за что был послан далеко-далеко, туда где кочуют туманы. Его манатки были собраны, и он с треском вылетел из имения, да ещё за использование нашей телеги и коня я содрал с него плату.
Миха и один из плотников загорелись моей идеей создать «тачанку» для борьбы с колесницами противника. Задумка была до банального проста – на специальной телеге разместить корпусной арбалет, который стрелял бы очень большими стрелами с серповидным наконечником. По идее, попадание такой стрелой в одну из лошадей колесницы или в саму колесницу, должны были выводить её из строя. Главным её недостатком была небольшая прицельная дальность и длительное время перезарядки. Опытный образец показал оптимальное расстояние, при котором стрела точно летела в цель, в пятьдесят метров, на перезарядку уходила примерно минута, через десять выстрелов приходилось менять верёвочную тетиву. В настоящий момент в срочном порядке изготавливалась витая тетива из воловьих жил, но её ещё не опробовали, и если испытания пройдут удачно, то на этом варианте мы и остановимся.
После длительных раздумий я пришёл к выводу о том, что моя дружина должна состоять из двух сотен пеших и сотни конных. Расклад был такой: фаланга – тридцать человек по фронту на пять рядов в глубину, это копейщики. Кроме них пятьдесят мечников с небольшими копьями – резерв. Конница – сто всадников, плюс мой личный десяток, каждый из которых был вооружён двумя арбалетами и умел метко стрелять из седла, правда, пока не на скаку.
В целях экономии, после завершения обучения копейщиков, они возвращались в свои деревни, чем сразу же снимали с меня бремя их кормёжки и размещения, а свои доспехи и оружие оставляли в специальном арсенале. Время обучения я решил оплачивать по три медяка в месяц, а время нахождения в запасе – по одному медяку. Вроде бы мелочь, но в крестьянских хозяйствах с их натуральным обменом, были рады и этому.
Подготовкой копейщиков занимался Устин, мечников учил его побратим Сиг. С конницей было труднее, сначала приходилось самому осваивать новые приёмы, а потом учить те три десятка, что я набрал на первое время. Спал я урывками по три-четыре часа, а всё остальное время не слазил с седла, чему Мара была очень рада, хотя, возможно, она считала, что и спать я должен в седле. В общем, такого оживления и стольких новшеств население моей вотчины никогда не видело, всё крутилось, гудело и делалось без принуждения и с интересом, - что же из всего этого получится и насколько меня и моей казны хватит, ведь вотчина была не очень большой. Люди просто не знали основной закон боевых действий этой эпохи – войска должны кормить себя сами за счёт трофеев и жителей противника, а именно ему я и собирался следовать. Так что если у меня и будет обоз, то совсем небольшой.
Жан и Жак за этот месяц заматерели, возмужали и даже раздались в плечах, вот что значит ежедневные тренировки под моим руководством. Жак возглавил мой личный десяток, а Жан стал начальником моей разведки. Мне пришлось довольно долго объяснять ему задачи его ведомства, правила вербовки агентуры и проверки доставленных сведений, организацию наблюдения за противником, сбора информации и прочую специфику тайной службы. На первых порах я выделил ему три золотых в серебре и предупредил, что платить он должен только за достоверные данные, а за ложные и обман строго спрашивать, вплоть до казни, чтобы другим было неповадно транжирить мои деньги…

Сегодня, наконец-то поступили первые реальные сведения из столицы воеводства, их привезли купцы, которые прослышали о том, что я скупаю кожу крупного рогатого скота в больших количествах, а также не против пополнить свой запас железа, тканей и холста. Вот только цены они загнули такие, что я посоветовал им съездить в Хвалынку и там поинтересоваться стоимостью товара. Их посыльный обернулся в три дня и у нас состоялся предметный разговор, на котором присутствовала боярышня Илия, моя управляющая. На неё-то я и спихнул все необходимые закупки и суету торга с купцами.
На следующий день я с улыбкой наблюдал, как Илия тыкала носом уважаемых купцов в бракованный и залежалый товар, безбожно сбрасывала цены на ткани и даже железо, определяя каким-то неведомым мне способом в нём раковины и недовес металлических чушек. А тут, на их горе, стали прибывать обозы с закупленными ранее Устином товары из Хвалынки и окружающих её свободных деревень. Купцы поняли, что с наваром у них облом и готовы были за копейки спихнуть весь свой товар, чтобы хоть как-то оправдать свою поездку. И тут появился я, весь такой великодушный, добрый и щедрый. Оперируя данными, которыми меня снабдила Илия, я предложил некоторым купить весь товар оптом за вполне приемлемую цену, но с одним условием – в столице они начнут закупать для меня небольшими партиями кольчуги и не реже одного раза в месяц отправлять их мне в поместье. Всего я заказал сотню вязаных кольчуг и два десятка кованных, а также полсотни мечей и сотню наконечников для копий.
Дело в том, что сведения, доставленные купцами, заставили меня пересмотреть сроки готовности войска воеводы к выходу в поход против зарвавшегося боярина. Вместо трёх-четырёх месяцев у меня в запасе был только месяц, так как воевода решил бросить на меня не только часть своей дружины, но и сотню ополченцев из необученных холопов, которые были должны задавить нас своей численностью, ведь он по-прежнему считал, что я максимум смогу собрать только три десятка наёмников. По его мнению, две с половиной сотни хватит за глаза, чтобы расправиться с тремя десятками воинов. К тому же наёмники не дураки и вполне могут бросить своего нанимателя, увидев, с какой силой им придётся схлестнуться.
Купцы, довольные и недовольные, убрались восвояси, а Жан проныра стал отрабатывать свой хлеб начальника моей разведки. Вскоре он и Жак получили знаки десятника, Устин – сотника, а Сиг – пятидесятника, без звания остался Миха, да оно ему и не было нужно, все и так знали, что он моя правая рука и ближайший помощник.
Началась суета, связанная с подготовкой к встрече «дорогих гостей». Копейщики стали отрабатывать передвижение фаланги вперёд по команде. Тут главное было не нарушать строй, шаги делать одновременно и не только давить противника, но и наносить уколы. Особое внимание уделялось сменяемости раненых или уставших на резервных воинов четвёртого или пятого ряда в зависимости от длины копья. Исходя из того, что и у воеводы наверняка есть свои доброхоты, которые при случае могут ему сообщать сведения о моей дружине, хотя бы те же купцы, что бывают у меня, я озаботился поиском подходящего места для тренировок своих копейщиков в полном составе. Да и с конницей не мешало организовать взаимодействие. В уме я уже давно принял решение о построении дружины, имея в виду то место, где я хотел встретить воинов воеводы.
Основную дорогу перегораживала моя фаланга. Слева, там, где были довольно густые кусты, её фланг будет прикрывать отряд мечников с короткими копьями, справа, где имелась возможность обойти фалангу, прикрытие осуществлять будет моя куцая конница. В резерве оставался мой личный десяток, который имел помимо обычного вооружения, ещё и по два самострела.  Из четырёх «тачанок», что я планировал иметь, две уже были готовы и прошли пристрелку. Не думаю, что воевода отправит больше двух колесниц на усмирение, так что этого должно было хватить. В крайнем случае лошадей расстреляем из арбалетов.
Место для тренировки и боевого слаживания было найдено в одном конном переходе от основной усадьбы. Дело в том, что моя вотчина была не такой большой, как у многих других бояр из красного десятка, зато полностью находилась на очень богатых и плодородных землях. Как говорили в народе – боги благословили эти места, и бояре рода Страхов не стремились огульно расширять свои границы. На самой окраине моих владений, где они граничили с владениями боярина Брик, находилась вольная деревня в полтора десятка изб, которая немного захватывала благословенные земли. Жили они сами по себе, налоги никому не платили и служили неким буфером между боярскими владениями. Вот там-то и нашлось место для тренировок моего воинства. 
Да, давненько я не видел такого бардака, который образовался сразу же, как я объявил о подготовке к маршу и выходу в условленное место утром следующего дня. Естественно, к утру мои дружинники не были готовы и приходилось в ручном режиме разруливать все недочёты и недостатки непривычных к подобному бывших крестьян. Начнём с того, что не все десятки обзавелись своими котлами для приготовления пищи и со своих должностей полетели виртуальные десятники, которые допустили подобное непотребство. Некоторых из них я вечером вернул на свои должности, так как они где-то раздобыли котлы. Это Илия сжалилась над несчастными и голодными, так как приготовление пищи со вчерашнего дня каждый десяток готовил для себя самостоятельно из тех продуктов, что они получили на ближайшие три дня. За это «сиротиночки» заготавливали дрова для обеспечения усадьбы в свободное от тренировок время. В общем, целый день ушёл на то, чтобы разобраться с питанием и перевозимым имуществом. Первой и второй шеренгам я запретил днём снимать доспехи и кольчуги. Из предмета гордости перед остальными копейщиками они превратились в «кару» богов. Два человека, которые нарушили мой приказ были биты кнутом и переведены в четвёртый ряд, где были самые тяжёлые и длинные запасные копья.
Пришла первая телега с заказанным мною товаром из столицы воеводства. Пятнадцать кольчуг и десять простых укороченных мечей, которые я стал называть палашами. Палаши пошли на вооружение фаланги вместо «кухонных» ножей, а кольчуги почти полностью, после ускоренной переделки ушли в отряд мечников. По-прежнему чувствовался большой дефицит оружия и доспехов, но хотя бы дело сдвинулось с мёртвой точки, да и мои кузнецы время даром не теряли. Помимо оговоренной платы, возничий и сопровождавший товар, доверенный купца Лика, получили ото меня премиальные за быстрое выполнение заказа. Они же рассказали последние новости. Как я понял, дружина воеводы ещё даже не начинала готовиться к походу, проводя время в ремонте оружия и доспехов, сборе телег, на которых они собирались выступить в поход. Это тоже заставило меня задуматься о создании, пусть и временно, мотопехоты. Телеги не только для имущества десятков, но и для перевозки личного состава. Пять человек отдыхают на телеге, а пять передвигаются ускоренным маршем, через час- два происходит смена. Надо будет в будущем и этот вопрос отработать, когда у меня появится достаточное количество конного состава и телег.
Вечером, когда я сидел у костра своего десятка, меня нашёл Миха и молча сел рядом. Я сразу же обрати внимание на то, что он был не только экипирован для похода и боя, но и отлично вооружён. Более того, из заплечного мешка он достал ещё один арбалет, очень похожий на тот, которым меня снабдил старец Лир, и который сейчас висел у него на боку.
- Всё-таки не удержался и разобрал? Получилось скопировать?
- Получилось, конечно не так, как ваш, но очень похоже. Утром принесут ещё два, их сейчас доводят до ума. Вот только возникла проблема – наш металл слишком мягок и быстро изотрётся. Вот бы достать металл древних, - и с надеждой посмотрел на мой меч.
- Но-но, это фамильное оружие и в чужие руки никогда не перейдёт, оно именное и взять его может только тот, в кои течёт кровь бояр Страхов.
- А может быть где кинжальчик завалялся, или что сломанное? Поговаривают, что у вас в подвалах есть много вещей из старых времён, мне бы там покопаться…
- Миха, ты хоть понимаешь, что даже сломанная вещь старых времён стоит баснословных денег именно из-за того материала, который пошёл на её изготовление. Вот подожди, утвержусь я в воеводстве, позволю тебе покопаться в его оружейной, может быть, что и найдёшь.  А теперь ответь мне, ты что со мной в поход собрался?  Боишься, что целый десяток не справится с моей охраной?
- Десяток, не десяток, а под моим присмотром мне и Илии будет спокойней, да и привычнее находиться рядом…
- А то, что усадьба и вотчина остаются без твёрдого управления – это ничего?
- А управительница на что? Вон как быстро навела порядок. Двух старост в деревнях за бороды таскала, вот что значит боярышня. – Он тяжело вздохнул.
- Тебе то от неё не достаётся?
- Боги миловали, вот только учиться заставляет. А у меня после кузницы глаза слипаются, а она со своим счётом и правилами писания. Я потому и сбежал, чтобы выспаться всласть без помех.
- Жениться то на ней не собираешься?
- А можно?
- Можно, если только она сама возьмёт тебя в мужья, но и их родовое имя принять придётся. А что, боярин Миха Арчи – звучит нормально. Не волнуйся, есть такой закон, - если в боярской семье только девки, то старшая наследница имеет право взять так называемого пришлого в мужья, одарив его родовым именем, а их старший сын становится законным наследником вотчины и всего имущества. А вот его отец таких прав не имеет. Впрочем, такие тонкости тебе знать не обязательно.
- Господин, я отлучусь ненадолго?
- Ты же выспаться собирался – крикнул я ему в удалявшуюся спину….
А утром Миха меня огорошил, - Боярышня Илия взяла меня в мужья, одарила родовым именем и стала боярыней. Свадьбу, честь по чести сыграем, как только вся эта суета закончится.
- Миха, я считаю, что это не дело, бросать новобрачную после первой ночи.
- А я и не бросаю. Вы ж пока только на тренировки, а я там не очень нужен, уверен десяток Жака справится, а вот когда дойдёт до настоящего дела, то я буду тут как тут. Да и боярыня моя сама меня выгонит из дома, чтобы, значица, я приглядывал за вами…
Перед самым полевым выходом я предупредил молодожёнов, что Миха остаётся за старшего и чтоб они дела не запускали, а готовили продукты для пятидневного похода всей дружины для очередного тренировочного похода. Первыми выступила конница под руководством пятидесятника Сига, к которым присоединился отряд мечников, благо лошадей под верховых хватало, копейщики же вышли в поход только через три дня. За это время пришли ещё две подводы с заказанным оружием, так что моя основная ударная сила на этот момент почти полностью была одоспешена и вооружена. Первое же построение показало, какой грозный вид имеет фаланга, если её копейщики все блестят кольчугами, а на боку практически у каждого висит палаш или короткий меч.
Два пеших перехода до района сосредоточения я использовал для изучения дружинниками сигналов управления и тренировок. С этой целью использовались било, которые я впоследствии планировал заменить барабанами. К окончанию перехода у моего пешего войска стало хоть что-то получаться с построением и перестроением в ходе марша, правда не обошлось и без накладок, но я был терпелив и только изредка прибегал к основополагающему принципу обучения по старику Марксу – «битиё определяет сознание». Именно поэтому за всё время марша только четыре особо нерадивых дружинника попробовали своими спинами вкус кнута и им это не понравилось, а остальные быстро усвоили урок. На то, что будущие десятники раздавали подзатыльники своим подчинённым, я предпочитал не обращать внимание. За этот двухдневный переход копейщики привыкли к своим копьям и несли их на плечах уже без всякого ворчания на то, что повозки идут полупустыми. Сотник Устин придирчиво проверял походный строй и его рыкающий голос слышался то спереди, то в центре, а то и в тылу колоны.
По прибытию на место, под руководством Сига, десятки копейщиков заняли отведённые им места, где уже были приготовлены вода в котелках и дрова для похлёбки, зря что ли повозки я отправил вперёд, готовя место для ночлега и плотного ужина.
После того, как лагерь немного затих, Сиг, на правах оставленного мною старшего не только среди мечников, но и среди конницы, в моё отсутствие, доложил о последних новостях и ходе обучения дружинников. От меня он удостоился похвалы за то, что помимо пеших тренировок мечников, на которых он учил их держать строй и действовать сообща, обучал действиям в конном строю, в качестве поддержки конницы, вооруженной копьями-пиками. От него я так же узнал, что моего прибытия дожидается делегация вольной деревни, которая ищет у меня защиты от распоясавшихся людей боярина Брика. Дескать пока был жив старый боярин, деревня проблем не имела, а теперь, при молодом, то скот угонят, то деревенских побьют так, что они пару дней встать не могут. А сдачи дать не моги, так как за спинами бриковских крестьян маячат два десятка его конных дружинников, так сказать силовая поддержка.
- Их цель, принудить деревню перейти под руку боярина и тем самым отхватить клин особой земли, схожей с той, на которой находятся наши владения. – Мне польсти тот факт, что пятидесятник считает себя не просто наёмным учителем, а моим человеком.
- И что ты им ответил? – поинтересовался я, после недолгих раздумий.
- А что я им отвечу? Сказал, чтобы ждали господина, но особо на помощь не рассчитывали, так как господин вряд ли будет рисковать здоровьем своих людей ради какой-то вольной деревеньки, которая не входит в состав его вотчины…
Сразу же после завтрака началось обучение дружинников действиям в составе всего войска – мечники, фаланга, конница, тачанки. Особое внимание я уделил сигналам оповещения, а ближе к вечеру посадил мечников на коней, и теперь моя фаланга была с обоих флангов прикрыта конницей. К окончанию первого дня обучения прибыла делегация свободной деревни, которую я принял у костра своего личного десятка. И хотя мне уже поставили походный шатёр, я предпочёл остаться среди простых воинов, чем, несомненно, укрепил своё положение среди них: не чураюсь, сплю как все у костра и питаюсь из одного котла со своим десятком.
Выслушав их просьбу о защите, я ответил им почти теми же словами, что и Сиг, - Не вижу смысла помогать вам. Вы хотели свободы и независимости? Получили их? Так и защищайте свою свободу самостоятельно, или наймите наёмников. За вас я рисковать своими людьми не буду, денег тоже можете не предлагать. До вас мне нет никакого дела.
Жак, пошли кого-нибудь проводить деревенских, - распорядился я, давая понять, что разговор окончен. Однако я ошибся, не прошло и получаса после их ухода, как они вновь вернулись к нашему костру и сходу заявили, что просятся под мою руку. Оказывается, что пока старшие деревни дожидались, когда я освобожусь, крестьяне боярина Брик под прикрытием его дружинников напали на деревню, разорили три крайние избы и, самое главное, в этот раз не обошлось без смертоубийства. Четыре мужика, которые бросились защищать своё имущество, были убиты. Дружинники ушли чуть раньше, а крестьяне боярина, набив три повозки разным добром, неторопливо направились в свою деревню.
- Значит получается так, что ещё третьего дня вы встали под мою руку и ждали только моего приезда, чтобы подтвердить это официально. Люди боярина Брик напали на мою деревню, так что я в своём праве принять ответные действия. Жак, поднимай десяток и пусть возьмут свои пики, могут пригодиться. - На рысях мы догнали неторопливый обоз грабителей уже непосредственно в самой деревни как раз в тот момент, когда они под завистливые взгляды соседей поворачивали к своим хатам.
Мой приказ, отданный громким голосом, прозвучал как раскат грома среди ясного неба, - Грабителей и разбойников повесить, их дома сжечь, повозки с награбленным имуществом вернуть в мою деревню владельцам. На деревню, за убийство моих крестьян накладываю виру в размере двух золотых монет, если в течении трёх дней вира не будет выплачена, деревню сожгу полностью.
Мои орлы, привыкшие беспрекословно выполнять мои распоряжения, кинулись вязать опешивших крестьян, которые не ожидали такого развития событий, а Жак заметил, как какой-то парнишка вскочил на клячу и настёгивая её, поскакал в ту сторону, куда убрались дружинники.
Когда два десятка бездоспешных всадников показались на другой стороне улицы, мы были уже готовы их встретить. Горели три избы, а на воротах самого богатого дома висело пять тел горе разбойников. Конная толпа, улюлюкая и крича, кинулась на нас.
- Построение клин, я на острие. После того как пройдём этих дураков, разворачиваемся и добиваем уцелевших, затем собираем оружие, коней и возвращаемся в лагерь. Жак назначишь трёх возчиков на уворованные телеги с добром, их в нашу деревню, передать старосте, да смотрите мне, без ухарства.
Прикрываясь щитами от случайного удара, мы с размаха врезались в эту неорганизованный сброд и прошли его насквозь, оставляя после себя только тела поверженных. Тех четверых, которые пытались скрыться, расстреляли из арбалетов…

10.

Прошло полтора месяца.
Четыре больших канделябра ярко освещали небольшое помещение, круглый стол и четырёх человек сидящих за ним. Среди них выделялся один с крючковатым носом, что придавал его лицу хищное выражение. Именно он первым заговорил, а остальные его почтительно слушали.
- Господа воеводы, мы сегодня собрались здесь, чтобы обсудить сложившееся положение и договориться о наших дальнейших совместных действиях. – Он замолчал, как бы предлагая начать высказываться присутствующим.
Первым взял слово воевода Митака боярин Спеш – самый молодой и горячий из присутствующих, только недавно унаследовав боярство от своего отца, умершего от обжорства, а попросту говоря, захлебнувшегося рвотными массами после очередной пирушки.
- А что тут обсуждать, объединить мои силы и ещё одного воеводства и преподать кровавый урок этому Страху. Мы все прекрасно знали, что Рута и Сарта не самые сильные и населённые воеводства, а их дружины только номинально можно было назвать дружинами воевод. Находясь за нашими спинами, они варились в собственном соку, за что и поплатились…
- А что вам, господин Спеш известно об этом самом боярине Страх? Как ему удалось очень быстро, буквально за неполных две недели, захватить два воеводства и полностью уничтожить дружины Рута и Сарта?
- Да какая разница, что известно, главное не дать ему закрепиться в новых землях. Сарта вернётся сыну боярина Шарфея, который воспитывается у уважаемого боярина Рымарь, а Рута отойдёт тому, о ком мы договоримся.
- Это авантюра чистой воды, - подал голос воевода Кугута боярин Парин. – Сначала надо собрать сведения об этом боярине, сильных и слабых сторонах его войска, а то я слышал какие-то сказки о его манере воевать.
- А что по этому поводу думает воевода Фаргала боярин Корвин?
- Боярин Корвин ничего не думает и ждёт предложений от самого опытного из нас – воеводы Корина боярина Рымарь. Уверен, он уже успел навести справки об этом неизвестно откуда появившемся боярине Страх и поделится этими сведениями с нами.
- Отчего же не поделиться. Только хочу напомнить, что до этого наша сила была в единстве и сплочённости перед лицом солнцеликого Рао. А собранные мною сведения действительно заслуживают того, чтобы к ним отнестись очень серьёзно. И так, по моим сведениям, боярин Страх прибыл к нам из царства Солей, куда он более двадцати лет назад перебрался со своим доверенным слугой и полностью исчез из нашего вида. Однако я полагаю, что солнцеликий регулярно получал о нем донесения, именно поэтому он не был удалён из красной десятки. Да, да, он входит в красную десятку прямых потомков древних, более того, мой человек в столице царства достоверно установил, что он является младшим братом царствующего Рао. Удивлены? Для меня это тоже было полной неожиданностью. Согласитесь, что эти сведения заставляют по-другому посмотреть на события последних месяцев. А если учесть, что за время, проведённое в Солей он получил серебряную волчью голову и теперь имеет право, не спрашивая никакого разрешения у царя и воевод, собрать отряд наёмников любой численности. Мне донесли, что своим воинам он после каждого боя платит деньги, так что разговоры о его дружине не более чем уловка – это большой отряд наёмников, который вряд ли удастся перекупить, если только не объединить средства всех воеводств. В настоящий момент его войско насчитывает более трёх сотен наёмников и ещё более двух сотен проходят обучение и получают вооружение. Так же прошёл слух, что он является учеником царского колдуна Лира и провёл несколько месяцев в зачарованном лесу, куда простым смертных хода нет.
Возникает несколько вопросов, на которые я не смог получить внятных ответов. Первый – откуда он берёт деньги для содержания и вооружения своих наёмников, кто его финансирует, кроме солнцеликого Рао, естественно. Первое, что приходит на ум – царь Солей солнечного царства, а значит, в тайне от нас цари о чем-то договорились между собой. Слышали, наверное, о том, что в этом царстве практически полностью извели всех разбойников и городских бандитов? Уцелели буквально единицы, которые успели бежать в империю Восходящего солнца, где их благополучно переловили и повесили. Однако достоверных сведений о том, что царь Солей заплатил этому боярину золотом за услуги нет, более того, в свою вотчину он прибыл с малым обозом, который отбил у воинов Рута.
Второе – это дело рук царского колдуна, а сам Страх несколько раз говорил о том, что является его учеником. Какими средствами располагает Лир никто не знает, но ходят упорные слухи, что он имеет доступ к сокровищам древних и количество золота у него неограниченно.
Самое интересное в том, что мои глаза в столице не смогли обнаружить даже намёка на то, что солнцеликий каким-то образом оплачивает расходы своего братца, если конечно он не имеет своей личной казны, но опять возникает вопрос, каким образом это золото доставляется до нужного человека? Это возможно только в том случае, если здесь замешаны купцы. Мне сообщили, что некоторые из них частенько отправляли обозы с товарами, как только боярин Страх появился в своей вотчине. Приглядитесь к купцам, но только очень осторожно, иначе можем оказаться без торговых связей и товаров, как это было десять лет назад. Мы тогда еле выстояли и то пришлось идти на поклон к купеческой верхушке, а она вся, напомню вам, находится под влиянием солнцеликого Рао.
Что ещё заслуживает нашего самого пристального внимания, так это какие-то нововведения в лошадиной сбруе и вооружении. Все они сделаны по требованию боярина, а исполнителем является его первый помощник – некий боярин Миха Арчи, из пришлых, бывший кузнец и мастер на все руки. Учитесь друзья, как надо привечать и поддерживать нужных людей. Кстати, его жена является управительницей всей вотчиной боярина Страха, и, по моим сведениям, управляет очень хорошо. А теперь я хотел бы послушать боярина Спеш. Этот молодой человек совершил очень неразумный поступок, который может привести к непредсказуемым последствиям для всех нас, а уж для самого боярина – точно. Он выкрал любовницу Страха Васу Теребей, боярыню по рождению, которая состояла в свите моей дочери и была моими глазами и ушами в воеводстве Сарта. Поведайте нам молодой человек, чего вы добились и что узнали?
- Хвастаться нечем, уважаемые воеводы, на первом же допросе мой палач перестарался, и она скончалась. Её тело я приказал отправить боярину Страху, чтобы показать, что у нас длинные руки.
Воевода Корина боярин Рымарь тяжело вздохнул, - Вот и осталось нас, друзья всего трое. Как представитель красной десятки Страх теперь будет в своём праве на месть и суд. Самое же важное, что боги будут на его стороне, если конечно признают это право справедливым. Лично я помогать и защищать взбалмошного юнца не собираюсь, мне моя жизнь и жизни моих людей дороги.
В это время раздался осторожный стук в дверь и в зал просочился неприметный человек в серой одежде. Он подошёл к Рымарю, склонился и что-то прошептал ему на ухо, после чего тихо вышел.
- Очень неприятное известие и даже трагическое я получил только что. Воеводство Митак боярина Спеша перестало существовать. Боярин Страх, находясь в своём праве, взял его на щит. Значительная часть дружины перебита, остатки бежали в мои земли, вся семья боярина Спеша, его приближённые и их семьи – казнены. Идёт зачистка земель от сторонников бывшего воеводы, а сам он объявлен вне закона и за его голову назначена награда в сто золотых.
- Этого не может быть, Рымарь, ты же ведь наверняка пошутил и сгустил краски. И вообще, откуда такие сведения?
- От ваших уцелевших дружинников и немногих счастливчиков, которым повезло уцелеть во время резни устроенной людьми боярина Страха. А теперь, прошу простить меня, но вы больше не воевода и должны покинуть наше совещание, как не имеющий право на нём присутствовать. – Дождавшись, когда Спеш, пошатываясь и держась руками за голову покинет помещение, он продолжил. – Обстоятельства вновь коренным образом изменились, мы теперь в явном меньшинстве и солнцеликому ничего не стоит стереть нас в порошок, даже без помощи своего брата, просто используя его как угрозу вторжения.
- А если объединить силы и напасть первыми? Наверняка шанс появится.
- Не удастся скрыть приготовления и Страх может подготовиться.
- А мы не будем собирать, как обычно ополчение, а ударим силой трёх наших дружин. Сначала нанесём удар по воеводству Митак, где наверняка найдём поддержку у местных, не всех же сторонников Спеша он вырезал, а там видно будет – или будем замиряться, или продолжим.
Вновь раздался деликатный стук, и та же серая тень подошла к Рымарю и склонилась, что бы сообщить новую срочную новость.
- Говори так, чтобы все слышали, если твои вести касаются всех.
- Как будет угодно моему господину. Царь Рао с дружиной и ополчением завтра начинает движение к границам вольных воеводств. По дороге к нему присоединятся дружины преданных ему бояр. Уже сейчас царское войско насчитывает полторы тысячи воинов, сколько их будет, когда он подойдёт к границам, одним богам известно.
Боярин Рымарь вскочил и нервно стал ходить по комнате, - Обложили, как пить дать обложили, и пощады ждать не приходится, слишком долго и явно мы игнорировали царя и его указы, - сделав ещё несколько кругов вокруг стола, он внезапно успокоился и сел на своё место. – Значит так, братья, вот что мне сейчас пришло на ум. Боярин Парин, ты срочно отправляешься к солнцеликому и всеми силами пытаешься его убедить в том, что его брат, боярин Страх, нацелился на царский престол, для чего уничтожает верные царскому трону воеводства. Дави на то, что мы никогда и ничего не замышляли против государя, а всегда были верны ему и Сармату.
Я отправляюсь к Страху и попытаюсь его убедить в том, что его брат заподозрил его в притязаниях на трон и готовится силой помешать этому, для чего договорился с нами о том, что мы пропустим его войска, которые он собрал якобы для войны с нами. А на самом деле – цель – устранить конкурента.
Боярин Корвин, тебе предстоит собрать все наши дружины в один кулак и через три дня отправиться вслед за мной. Нападение на Страха должно быть внезапным и молниеносным. Затем его голову мы преподносим солнцеликому в качестве подарка и заверяем в своей преданности.
План, конечно сырой, но у нас есть ночь, чтобы всё продумать до мелочей. Завтра утром встречаемся здесь же для его подробного обсуждения. Не смею вас задерживать, воеводы…
Никто из присутствующих не обращал внимание на колебания язычков пламени свечей в канделябрах. А зря. Уже на следующий день сразу пять почтовых голубей доставили боярину Страху относительно полный отчёт о совещании воевод, и он собрал для совета свой ближний круг.
- … Теперь вы знаете тоже самое, что и я. Нас попытаются водить за нос и поссорить с солнцеликим Рао. Готов выслушать ваши соображения и предложения.
Первым, по уже устоявшейся традиции, слово взял сотник Устин, новоиспечённый боярин Торина. Это освободившееся имение стало моим свадебным подарком ему и его жене Софе, той самой вредной девице, которая пыталась меня обмануть, заявив своему пришлому, что ей только четырнадцать лет. Ничего, мы и не таких на чистую воду выводили. А я, некстати, вспомнил Васу, и хорошее настроение мигом улетучилось.
- Мой господин, лучше всего бить врага на его землях. Предлагаю дождаться, когда к нам заявится воевода Корина, взять его в заложники, а потом перейти границу и там разгромить объединённые дружины. Своим решением напасть на вас, они только подыграли нам. Кроме нас шестерых, присутствующих здесь, никто не знает, что выступление царского войска носит демонстративный характер и через семь дней они вернутся домой.
Миха был немногословен, - Я против. Мы никогда не нападали первыми, а если сделаем это, то наш боярин не сможет заявить, что он в своём праве. А воины уже знают, что если он произнёс такие слова, то победа будет за нами, к тому же без потерь и достанется малой кровью.
Боярин Сиг поддержал Устина, ещё бы ему не поддерживать своего побратима, а Жак и Жан поддержали Миху. Ну вот, опять решение принимать мне, советники называется….
Молчание затянулось, все ждали моего окончательного решения, - Значит так, друзья. Встречаем объединённые дружины на своей земле, я имею в виду территорию присоединившегося к нам бывшего воеводства Митака. Устин с копейщиками демонстративно уходит в направлении Сарта, после чего сажает своих людей на лошадей и объездными путями отрезает дружинам путь отступления, если конечно будет кому отступать.
Сиг, настала пора проверить всю нашу конницу в реальном бою. Построение – клин. Сразу распредели, какая сотня будет потом с тыла какой фланг громить. Третья сотня возвращается назад и повторяет лобовую атаку. Я со стрелками действую отдельно, в зависимости от обстановки.
- Ага, знаем мы вашу обстановку, опять почти всех перебьёте и нам снова повоевать по-настоящему не придётся. – Ворчание Сига я услышал и повернулся к нему.
- Сотник, вы кажется единственный не женатый в нашем дружном коллективе? Это непорядок. Сразу же после победы мы найдём вам достойную пару.
- Это почему же он единственный, - на выручку другу поспешил побратим, - у нас есть ещё кое-кто, кто пока избежал этой участи.
- Вам всем легко говорить, если невеста не понравилась, вы всегда были вправе отказаться от женитьбы, а мою невесту будет утверждать солнцеликий Рао, а ещё, имеется вариант, что он сам будет её подбирать. И как отказать царю? Не знаете? И я не знаю. Так что вам ещё повезло с тем, что я подбирал вам жен в соответствии с вашими вкусами и характером.
А Устин не унимался, - Помнится, кто-то говорил, - стерпится – слюбится. Господин, не помните кто произнёс сии знаменательные слова?
И тут нас всех снова удивил Сиг, - Господин, я вроде нашёл ту, что мне приглянулась, только я робею на неё лишний раз взглянуть, не то что подойти. Вы не могли бы это, того, - он стушевался и махнул рукой.
И это был мой бесстрашный сотник, командующей всей конницей, - Ты хоть узнал, кто такая и где её как бы случайно найти?
- Я встретил её на господском этаже, где она кого-то плачущего утешала. По-моему, она была подругой старшей сестры боярина. Мне пришлось её спрятать от охочих воинов, там-то я разглядел её красоту, только вот смелости заговорить, у меня не хватило.
- А как она хоть выглядит, в чем была одета?
- Она красивая, - это всё, что мне удалось вытянуть из Сига
Пришлось мне махнуть рукой и завершить совещание. Все разошлись, кроме Михи. Он подсел ко мне и, заглядывая в глаза, посетовал, что я вот уже несколько дней не в настроении, а парни это видят.
- Время скорби, господин уже прошло. Впереди очередное нелёгкое испытание. Голову этой сволочи вам вот-вот принесут, так что пора брать себя в руки. А давайте мы с вами, как в старые добрые времена, забуримся в кузницу и помашем молотом? Тем паче, что вы обещали мне показать какую-то особую ковку металла. Вот мне странно, вы не кузнец, а знаете столько о железе.
Я перебил его, - Все вопросы об этой моей особенности к волшебнику Лиру, именно он напихал мне в голову всяких знаний, которые иногда из меня вылезают. Меня сейчас другое волнует, где искать эту красавицу?
- А что её искать? Как только пройдёт слух, что мы с вами в кузнице, всем станет любопытно глянуть на странного воеводу, что ж он там делает? Надо будет только что б Сиг там рядом был и под присмотром Жака, остальное просто. Как только сотник поплывёт, так сразу и определить, на кого он свой глаз положил. Ладно, если она свободная, а если замужем? Хотя, скорее всего, уже вдова. Вот любят же люди создавать себе сложности – нет что бы сразу её зацапать и поставить перед выбором, или ко мне в жёны, или в рабыни, но тоже ко мне. – Вот так неспешно разговаривая, мы пришли к кузнице, а за нами уже увязался хвост и не только из моей охраны.
- Жак, пусть найдут Сига, и он ждёт меня здесь, и пошли кого-нибудь в мои покои, пусть принесут седельную сумку, перевязанную крест-накрест ремнём и опечатанную моим перстнем. Ну что, Миха, приступим к волшебству превращения дрянного железа в булат или дамасскую сталь, что, впрочем, почти одно и тоже, по-крайней мере для меня….
Сломанные мечи, косы, даже пара серпов, всё железо пошло в дело.
В кузницу, на правах хозяина зашёл местный кузнец и его подмастерье. К этому времени мы уже проковывали в девятый раз получившийся слиток, расковывая его в длинную полосу и вновь складывая в несколько слоёв. Конечно, всё делал Миха, а я был в качестве грубой физической силы, типа – стой там, иди сюда. Я уже стал уставать махать молотом, когда вмешался мой помощник, - Эй, паря, ну-ка взял у боярина молот и покажи свою удаль, а ты что, как неродной в своей кузне? Видел, что нужно делать? – Кузнец кивнул головой и забрал из рук Михи клещи, которыми он держал и переворачивал заготовку.
- Господин, много ещё раз месить? – Он присел рядом со мной на колоду.
- В среднем, не менее сотни раз. – Он вздохнул. – Зато этот клинок будет с лёгкостью рубить все простые мечи, но только если в него будет добавлен металл древних. Без него ничего не получится.
К нам подошёл Жак, - Я нашёл её, вон та с синей лентой в волосах и небольшой шапочке. Сиг, как только увидел её, так совсем перестал соображать, только и пялится на неё, благо она его не видит.
А я сразу стал вспоминать уроки Васы, - лента в волосах - девственница, шапочка на голове – замужем. Парадокс какой-то получается, ладно, сейчас разберёмся.
- Жак, задержи её, пока я умоюсь…
И чего он в ней нашёл? Замухрышка какая-то, но как говорится, - у каждого свои тараканы в голове.
Я молча рассматривал эту женщину, сто я перед ней и покачиваясь с пяток на носки. Она заметила моё пристальное внимание и попробовала уйти, смешаться с толпой любопытствующих, но ей это не удалось. По моему знаку двое охранников встали по бокам и недвусмысленно положили руки на рукояти своих мечей.
- Кто такая?
- Отвечай, когда к тебе обращается господин, - один из охранников легонько толкнул её в спину.
- Я простая служанка, отпустите меня.
Теперь уже вмешался я, - Не лги мне. Простой служанке другие слуги так не кланяются. К тому же твоя одежда выдаёт в тебе даму благородного происхождения. – Не дождавшись ответа я продолжил, - Не понятно почему ты не повешена как другие из ближайшего окружения Спеша. Жак, что скажешь по этому поводу?
Начальник моей охраны пожал плечами, - Спрятаться сама она не могла, люди обыскали все помещения, значит кто-то из наших решил её оставить для своих утех. Пустующие виселицы имеются на заднем дворе, так что этот недочёт мы можем легко исправить. Но я думаю, это будет лишнее. Проще одеть рабский ошейник и продать.
- Отвечай, рабыня, как получилось, что тот, кто тебя спрятал, не воспользовался своим правом победителя и ты до сих пор, не смотря на головной убор замужней женщины, носишь девичью ленту в волосах?
Девушка изрядно струхнула и заикаясь тихо произнесла, - Я ключница этого поместья, а мой муж предпочитает мальчиков и мускулистых мужиков…
- Сколько лет ты уже замужем?
- Почти два года…
К нам подошёл Сиг, было видно, что Миха уже успел его просветить, - Мой господин, это моя вина. Эта женщина мне понравилась, и я отправил её в свою спальню, что бы она не пошла по рукам воинов, но так получилось, что вот уже трое суток я не появляюсь в отведённых мне комнатах.
- Понятно, даю тебе время до завтрашнего обеда, что бы ты решил все эти вопросы. Ленту и простынь передашь охране, что будет стоять у твоих дверей. Я не потерплю, что бы мои распоряжения не выполнялись. Если было сказано, что все женщины и девушки этого осиного гнезда должны быть изнасилованы и не по одному разу, значит так тому и быть. А потом я решу, что с ней делать – повесить или продать в рабство.
Жак, проводи эту парочку в покои сотника и поставь охрану, до обеда никого не выпускать ни под каким предлогом. Всё ясно? Миха, передохнул? Возвращаемся в кузницу, надо доделать свою работу.
Кузнец и его подмастерье, мокрые от пота, слажено махали большим и малым молотом.
- Ну что, мастер, сколько замесов уже сделал?
- Не считал, господин, но никак не меньше чем два с половиной десятка, а может быть и все три.
- Хорошо, отдыхайте, а мы пока с моим помощником продолжим.
Надо поднажать Миха, до сотни замесов осталось совсем немного. А вы, кузнецы, далеко не уходите, как только я сочту, что хватит целовать железо, разделю заготовку на две части и сразу преступим ковать два меча вчерне.
Прошло ещё около двух часов, прежде чем Миха и кузнец, поглядывая друг на друга, приступили к обработке своих заготовок. А я, как надоедливый комар, гундел, - Делайте лезвие тоньше, ещё расковывайте и увеличьте длину клинка. Рисунок на стали уже появился? Как нет? Должны появится волны. Появились? Вот и хорошо, приступайте к чистовой обработке, а потом и к закалке, но не в воде, а в вине. Эй, кто-нибудь, пусть сюда принесут бочонок вина, а лучше два.
Миха, дальше всё оставляю на тебя. Заготовки занесёшь мне, как закончишь, завтра заточим, отполируем и проведём испытания на прочность.
Ужинали я вместе с Жаком, - Как думаешь, не переборщили мы с Сигом и его пассией? Вот уж не думал, что он такой стеснительный и нерешительный.
- А ему теперь деваться некуда, мой господин, приказа он не ослушается, так что всё должно быть в порядке. Меня больше волнует вопрос, что он после этой ночи делать будет?
- Вот завтра в обед и узнаем. Ешь давай, да и спать пора, что-то я устал сегодня.
- Это вам почаще надо с мечом тренироваться, а то уже жирок на боках стал появляться…

11.

11.

С раннего утра мы с Михой уже были в кузнице. Пока металл разогревался до нужной кондиции, так как меня не удовлетворила толщина клинков, мы с моим помощником обменялись мнениями о процессе изготовления «теста».
- Простите, господин, но мне непонятно, для чего вам понадобилось на третей или четвёртой расковке засовывать заготовку в древесный уголь, в печь, да ещё без допуска воздуха и поддува? Мы на этом потеряли много времени.
- Это специфика изготовления особого металла для клинков. Я сам толком не помню, но кажется так металл поглощает то ли углерод, то ли ещё что то, что выделяет древесный уголь, но от этого он становится прочнее. Здесь главное не передержать его, но и недодержать – тоже плохо. Главное, ты запоминай процесс и некоторые временные рамки. Держи всё это в тайне, а особенно то, что в основу положен металл древних. Пусть другие ломают голову, создают своё тесто, пытаются повторить наш результат, а мы будем посмеиваться и наблюдать за их потугами.
Обожди, вот закончим миссию, которую возложил на меня волшебник Лир, вернёмся в вотчину и там займёмся вплотную изготовлением лучших в мире мечей и доспехов.
- А как же воеводства, что вы взяли на щит?
- А что воеводства? Я не жадный. В Руте моим наместником будет Сиг, я его уже об этом предупредил, в Сарте – Устин, а над ними буду я. Оба воеводства будут объединены в одно, а Митак вернётся под руку солнцеликого Рао. Но нам ещё рано об этом загадывать, так что давай займёмся текущими делами….
До самого обеда мы доводили клинки до нужной кондиции: - расковали до нужной толщины, придали нужную форму и длину, сделав их обоюдоострыми, с возможностью не только рубить, но и наносить уколы.  За образец я взял свой усовершенствованный меч. Внезапно в кузнице потемнело, кто-то встал в дверях, привыкая к особому освещению и отблескам горна.
- Господин, - по голосу я узнал Жака, - Сиг убит, а женщина исчезла из отведённых ему покоев. Мы ничего там не трогали, а я сразу же поспешил предупредить вас.
Это известие буквально пригнуло меня к земле. Я стал суетливо умываться и одеваться, предупредив Миху, что он остаётся здесь и доделывает всю нашу работу самостоятельно.
По дороге мне стало известно следующее: за всё время из покоев никто не выходил, и никто не входил, ужин на двоих получал сам Сиг. В два часа по полудню, в установленное время, не дождавшись выхода сотника, охранник решил ему напомнить о моём распоряжении насчёт простыни и ленточки. Когда он открыл дверь, то первое, что ему бросилось в глаза – это тело Сига с кинжалом в груди. Второй охранник бегом побежал предупредить начальника охраны. Беглый смотр помещений никаких результатов не принёс, женщина бесследно исчезла. От моего имени все выходы из здания и всего имения были перекрыты патрулями и постами, задерживали всех из-за боязни, что эта тварь могла переодеться в мужское платье или нарядиться старухой, в самом здании идут обыски и прочёсывание всех помещений, а слуги и обслуживающие кухонные работники собраны в одном зале, к ним периодически добавляются те, кого удаётся найти в кладовых и подсобках…
Тело сотника лежало в луже уже почерневшей крови, которая ещё не свернулась, а значит убийство произошло утром, не позже трёх – четырёх часов назад. Удар был нанесён сонному прямо в сердце и очень умелой рукой, смерть наступила мгновенно, так как сердце оказалось пробито насквозь. Мне почему-то на ум тут же пришла личная убийца воеводы Руты, с которой мне довелось познакомиться, неужели и эта из того же разряда? 
- Жак, поставь людей, что бы простучали все стены во всех помещениях, а также пол. Осмотром кровати я займусь сам. Если будет что-то необычное – немедленно звать меня.
Так, что мы имеем? Здание – новострой, то есть досталось хозяева не от древних, но было построено по их чертежам или наброскам, ему лет пятьдесят, и я сомневаюсь, что хоть какие-нибудь документы или план сохранились. Вскоре были обнаружены два места с аномальным звуком. Методом тыка мне удалось их открыть, причём первое я сразу же забраковал. Не могла женщина стоя на коленях искать в плинтусе пола те две выемки, куда надо было сунуть указательные пальцы рук и надавить, что бы деревянная панель сдвинулась в сторону. А вот вторая дверь вполне подходила для того, чтобы знающий человек без особого напряжения мог воспользоваться тайным проходом. Честно говоря, я бы никогда бы не подумал, что это панно со сценами охоты на кабана и есть та дверь, которая скрывает лестницу вниз, в подвальные помещения.
Меня «ласково» отодвинули в сторону и сразу три моих охранника с взведёнными арбалетами, с факелами в руках, стали спускаться вниз. За ними последовали я и Жак, в то время как ещё трое направились в подвалы через кухонные коридоры. Лестница привела нас в винный погреб, где стояли большие бочки из одной такой мы и выбрались наружу.
- Ищите пустые бочки и разборные крышки, доски которых должны сдвигаться в сторону.
Вскоре такая бочка была найдена, и мы попали в подземный ход, который привёл нас в небольшую беседку за домом, в полу которой имелся открытый люк. Жак, который уже всё здесь облазил, тут же сориентировался и негромко просветил меня, - Впереди, за деревьями, заброшенные развалины старой конюшню, вернее того, что от неё осталось после пожара, назначенные люди должны были проверить её, и, судя по тому, что мне ничего не доложили, в ней ничего интересного не обнаружили.
- Хочу сам её проверить, а твои люди пусть посмотрят следы в округе, особое внимание обращая на лошадиные. Сдаётся мне, что эта неглупая птичка предусмотрела пути для внезапного бегства, одна надежда на то, что её лошадь могли забрать отсюда, когда первый раз обыскивали все помещения на предмет спрятавшихся дружинников боярина Спеша.
Пока мы шли в сторону развалин, я внимательно всматривался в следы на парковой дорожке и чем больше смотрел, тем меньше они мне нравились.
- Жак, что ты скажешь об этих следах?
Он наклонил голову к земле и через некоторое время произнёс в раздумье, - Здесь сначала прошёл ребёнок, след от сапожек маленький и ширина шага небольшая, а уж за ним прошла та, которую мы ищем.
- Не совсем так. Шаги женщины не равномерные, то больше, то меньше, так что вполне возможно, что ей связали руки и тянули за собой, отсюда и такие следы. Отпечатки хоть и похожи на детские, но принадлежат взрослому человеку – у детей не бывает обуви с такой подошвой и, главное, с каблуками.
Думаю, что это или горбун, или карлик. Теперь становится понятно, почему Сига кинжал пробил насквозь. Женщину не стали там убивать, чтобы пустить нас по ложному следу, так что прикажи охране стрелять в этого лже ребёнка на поражение и ни в коем случае не сближаться с ним. Полагаю, что это личный убийца боярина Спеша.
Жак быстро нагнал шедших впереди и отдал им короткий приказ, после чего вновь присоединился ко мне. Вскоре показались развалины, заросшие высокой травой и кустарниками. По мере возможности их окружили и приготовили арбалеты. Уже не скрываясь, я с Жаком пошёл по чуть заметной тропе, что вела во внутрь, расчищая себе дорогу мечом. Видимо, поднятый нами шум был услышан, раздался женский вскрик, перешедший в хрип с бульканьем, а потом из полуразвалившегося стойла выскочил маленький человек, мельком глянул в нашу сторону и бросился бежать в противоположенную сторону.
- Жак, глянь, что с женщиной, а я за этим шустрым.
Несмотря на то, что карлику приходилось семенить, расстояние между нами никак не сокращалось и составляло метров пятнадцать. Но вот он нырнул в заросли, куда я мог попасть только передвигаясь на коленях, и я потерял его из виду. Пришлось махать мечом, расчищая себе путь, что весьма замедлило мою скорость. Но вот я вырвался на открытую местность и увидел карлика уже метрах в пятидесяти. Самым интересным было то, что он пробежал мимо моего охранника, который только проводил его взглядом и не предпринял никаких действий. Пришлось поднажать и снять с пояса свой арбалет, который я отобрал у Михи, чтобы не таскать с собой карабин. До спасительной чащи кустарника, куда рвался что есть мощи беглец, оставалось метров пятнадцать и мне ничего не оставалось кроме того, чтобы стрелять на ходу. Сразу же вспомнилось специальное упражнение учебных стрельб, когда приходилось вести огонь из автомата «на падающем шаге», но это автомат, а не арбалет и у меня в запасе не пятнадцать патронов, а всего два болта.
- Боги, молю, помогите попасть в тварь, что лишила жизни близкого мне человека, - в голове билась только одна мысль – попасть, обязательно попасть. Карлик допустил роковую ошибку, перед тем как нырнуть в кустарник, он повернулся ко мне и злорадно улыбнулся, а после этого сделал характерный жест, перерезающий горло. Два болта хоть и на излёте, но сделали своё дело. Один попал ему в лицо, а второй клюнул в грудь. И пусть они потеряли свою убойную силу, сам факт попадания на таком расстоянии выиграл мне несколько секунд. Карлик упал на спину и пока он вставал, я приблизился к нему так близко, что остриё моего меча уперлось ему в горло. Он схватил лезвие рукой, стремясь его отвести в сторону, но электрический разряд отбросил его на землю, заставив дёргаться в конвульсиях.
Подоспел Жак и, деловито обыскав пленника, умело связал ему руки и ноги, после чего немного отдышался и доложил, - Он перерезал ей горло, но перед этим, вроде как бы потешился её телом. По-крайней мере её одежда разодрана между ног и задрана выше пояса.
А кинжал то точь-в-точь как тот, что был в сердце Сига, - он протянул мне клинок со странным волнистым лезвием, - работа древних мастеров, сейчас такие не делают.
Подоспели мои охранники и среди них я увидел того, кто пропустил карлу и не стал в него стрелять. Подлетев к нему, я со всего маха влепил ему оплеуху, от которой он кубарем прокатился по траве.
- Обыскать и связать. - Как я и предполагал, в поясе охранника были найдены несколько десятков золотых монет. – Значит, продался, поэтому и пропустил его, не став стрелять. А стрелять не стал, так как боялся, что карлик перед смертью мог поведать о тебе очень интересные вещи, если б, конечно, сразу не умер. А ты был не уверен, что сможешь попасть в сердце или голову. Шансов догнать его у меня почти не было, если б боги не помогли. А они помогли, так как я выполняю их волю.
Жак, обоих в разные камеры, а потом в пыточную. Жаль палача я повесил, но ничего, специалиста я быстро найду. А ты, десятник, приготовься мне объяснить, как в моей личной охране завелся предатель…
Слух о том, что ночью был убит сотник, который возглавлял конницу и что в этом замешена прислуга, не на шутку испугал всё местное население. Оно попряталось по кладовым и все возможным щелям, боясь попасться мне на глаза.
Это уже была вторая потеря, что вызвала острую боль в сердце и с трудом сдерживаемое желание всех здесь перебить. И Васа и Сиг погибли по вине Спеша и Рымаря, я дал себе слово, что обязательно их найду и их смерть не будет лёгкой. Вот такие невесёлые мысли одолевали меня, а во время поминок я стал размышлять и думать. Надо признаться, что я стал слишком самонадеянным, уж очень легко и просто мне всё давалось вот и расплата не заставила себя долго ждать. Эти смерти спустили меня с недосягаемой высоты унивета на землю. Самобичевание может быть продолжалось бы и дальше, но пришло известие о том, что ко мне в гости направляется мой новоявленный сосед воевода Корина боярин Рымарь в сопровождении малой свиты. Малая свита боярина насчитывала пять десятков доспешных дружинников и два десятка обслуживающего персонала. Всё бы ничего, но по дороге на воеводу напали лихие люди и почти в половину уменьшили его свиту. А с учётом увечных и раненых в строю у боярина осталось менее двух десятков здоровых дружинников. А вот нападавшие не понесли никаких потерь, потому что действовали из засады и в рукопашную не вступали. Считаю, что боевое крещение моих стрелков прошло успешно, а заодно показало этому воеводе, что не он здесь заказывает музыку.
Я лично встречал воеводу Корина на въезде в поместье. Первыми словами после приветствия я посетовал, что в данном воеводстве придётся наводить порядок твёрдой рукой, так как лихие людишки, распущенные боярином Спешом, лютуют на дорогах.
– Да что там на дорогах, вы представляете, воевода, они даже набрались наглости и проникли в мой новый дом, где лишили жизни моего боевого товарища – сотника Сига, который возглавлял мою конницу. К счастью, убийца был задержан и сейчас идёт его очередной допрос. Каким бы крепким не был карлик, а против специалиста он держался недолго, так что я с минуты на минуту жду результатов допросов. Если есть желание, можно поприсутствовать на опросе, уверен, вам будет интересно послушать, что поёт этот тать. Представляете, он утверждал, ещё на самом первом допросе, что является вашим личным убийцей и что именно вы его отправили в Митак, что бы он устранил руководство моим войском.
Сами видите, как тут не спокойно и что бы обеспечить вашу безопасность, я решил вас поместить в один из подземных казематов, по соседству с вашими дружинниками. А во избежание всевозможных недоразумений их сейчас разоружают. Не знаю, как у вас, а я недавно в своём отборном отряде обнаружил предателя, перекупленного моими врагами. Его сейчас тоже допрашивают с пристрастием. Ах да, чуть не забыл, в качестве гостеприимного хозяина я подготовил достойную встречу воеводе Фаргала боярину Корвину. Надеюсь, ещё более теплую встречу вашему послу воеводе Кугута подготовит мой солнцеликий брат.
- Придя в себя от услышанного Рымарь хриплым голосом спросил, - Так вы всё знали? Кто предатель?
- А вы, боярин, сами подумайте, кто свои интересы поставил выше общих и вышел из-под удара?
- Спеш, сволочь, так это всё было заранее спланированно? А как же ваша месть за свою женщину – Васу?
- Вы имеете ввиду своего человека в моём окружении? Она прекрасно справлялась со своей ролью до тех пор, пока вы не испугались, что она растает и откроется мне, поведав много чего интересного. Убрать её вы решили чужими руками, обмолвившись в одном из разговоров с воеводой Митака о том, что было бы неплохо нанести удар по близкому мне человеку, даже очень близкому человеку. Спеш не дурак, он всё прекрасно понял и, предупредив, избавил меня от вашего шпиона. (Прости меня Васа за подобные речи, но с этими пауками надо поступать только так). Да и надоедать она мене стала, начала выпрашивать привилегии для своих знакомых, требовать подарков и украшений. Вы понимаете, о чём я? – Наступило непродолжительное молчание.
- Какие у вас планы, боярин Страх?
- Особых никаких. Ваши воеводства мне не нужны, но все ваши семьи, до последнего человека, будут или вырезаны, или проданы в рабство. Это требование солнцеликого, который не хочет в будущем иметь проблем с вашими наследниками и близкими родственниками. Более того, я и воеводство Митак передам в руки старшего брата, пусть назначает воеводами своих людей, надеюсь, ошибок своего отца он не повторит и через каждые пять лет воеводы будут меняться.
Мы пришли, боярин Рымарь. Вот ваши хоромы, окошко хоть и маловато и с решёткой, зато к вам никто не проникнет, так что пока вы можете не беспокоиться о своей жизни. Более не буду вам досаждать своим присутствием, вы ж всё-таки с дороги, так что отдыхайте, отсыпайтесь до утра, а завтра мы с вами о многом поговорим. Еду вам будут передавать через окошко, ключ от двери будет только у меня. До новой встречи, воевода Корина.
Надеюсь, я не переиграл и был убедителен. Наверняка у Рымаря в обслуге, в том числе и среди тюремщиков, есть свой человек, с которым он и передаст весточку о предательстве Спеша. Я не тороплюсь. Есть ещё три дня, прежде чем объединённая дружина перейдёт границу воеводства Митак и я получу своё право на отражение агрессии….
… - Жак, я снимаю тебя с должности начальника моей личной охраны, как не оправдавшего высокого доверия, а так как людьми подобными тебе разбрасываться великий грех, то назначаю тебя командиром всей нашей конницы с присвоением звания «сотник». Все дела передашь Михе, теперь он начальник моего десятка и полусотни стрелков. Миха слышал? Вот и прекрасно. Как решили похоронить Сига?
Ответил Миха - Его и тело его женщины сожгут, а пепел частично развеют, а частично бросят в реку. Не знаю, говорили вам или нет, но в руках Сига была зажата ленточка с волос его подруги, так что мы решили считать её его невестой. Вы не против?
- Поступайте так, как сочтёте нужным. Что с допросными листами? Что-нибудь интересное выяснили?
- Ваш бывший охранник простая пешка, но информация о том, кто его купил нам пригодилась. Карлик под пытками выдал всех людей Рымаря, о которых он знал. Он просит о встрече с вами.
- Хорошо, завтра я его навещу. Ещё что-нибудь? ...
Спал я отвратительно – мне снилась то обезображенная Васа, то улыбающийся Сиг, так что проснулся я в отвратном состоянии духа, злой и раздражённый. Сразу же после завтрака в сопровождении охраны мы с Жаком отправились к месту стоянки нашей конницы, где я устроил полусотенным и десятникам форменный разнос, благо в армии меня этому научили: кони плохо вычищены, сбруя вовремя не ремонтируется, тренировки в конном строю с использованием лошадиных нагрудников не проводятся, запасных копий недостаточно…
В общем, пар я выпустил, навёл шороху и с чувством исполненного долга вернулся в поместье. Там меня ждали приятные новости. Во-первых, исчез один их тех, кто был в списке карлика, а значит информация о предательстве Спеша пошла гулять по воеводствам. Я не боялся того, что агент Рымаря может предупредить боярина Корвина, так как полагал, что пробираться он будет окольными путями и тропами из-за боязни быть пойманным моими конными патрулями. Во-вторых, пришло сообщение, что объединённые дружины трёх воеводств собрались вместе и начали движение к границам Митака, и, самое главное, прилетел почтовый голубь от солнцеликого Рао с небольшой запиской – «Береги себя». Я не стал ломать себе голову, что он этим хотел сказать, то ли предупредить меня об угрозе, то ли проявил заботу. В любом случае, эта записка показала, что информация о совещании опальных воевод дошла до адресата и можно надеяться, что будут приняты действенные меры.
Сначала я решил зайти в пыточную, где содержали карлика. К моему удивлению, он имел вполне презентабельный вид, если отбросить тот факт, что один глаз у него вытек и он теперь носил повязку, напоминая мне пирата из детского мультика. Он встретил меня ворчанием, - Ваши олухи совсем не имеют понятия как надо пытать и выбивать показания. – А затем огорошил меня предложением, - Возьмите меня на службу к себе. Клянусь самыми страшными клятвами и именами всех богов, что буду служить вам верой и правдой.
- С чего бы это? Странное предложение, или желание жить превыше верности прежнему господину?
- Дело не в этом. Мне ночью было видение трёх безымянных богов, которые потребовали, что бы я стал вашим палачом. Сами понимаете, с одним глазом быть вашим убийцей я не смогу, да и не нужно вам этого. Если откажите, то после обеда я покончу с собой.
- А что это после обеда?
- Не хочу умирать на пустой желудок. Я ведь могу остановить своё сердце в любой момент, меня этому научил мой учитель. Только не спрашивайте, кто он и где находится школа убийц. Эта информация тоже для меня смертельна.
- Хорошо, я подумаю, так что не торопись после обеда помирать, просто у меня много дел и до вечера я могу не освободиться.
- Господин, я слышал, что вы захватили воеводу Корина. Хотите узнать, кто снабжает его сведениями из ближайшего окружения солнцеликого Рао? Я могу преодолеть его болевой порог, и он заговорит.
Эти сведения стоили того, чтобы сохранить жизнь карлику, только вот как его спрятать от Устина? А то, что мой сотник будет обязательно мстить, я не сомневался.
- Есть одна очень большая проблема, Карл. Отныне я буду тебя звать так. Это побратим Сига – сотник Устин, командир всей моей пехоты, даже если я ему прикажу, он всё равно будет мстить тебе, к этому его обязывает не только кодекс наёмника, но данная взаимная клятва, скреплённая кровью.
- Мне не привыкать жить, оглядываясь по сторонам. К тому же, я предпочитаю всегда находится в тени и не светиться. Для меня до сих пор загадка, как быстро вы меня нашли. Как-нибудь, когда я заслужу ваше доверие, расскажите?
- Там видно будет…
Рымарь нас встретил свирепым взглядом, который довольно быстро сменился на нейтральный. Особенно его поразило нахождение возле меня Карла, его бывшего личного убийцы. Не обращая на меня внимания, он сразу обратился к нему.
- Почему ты не убил до сих пор боярина?
- Я теперь служу ему и буду предан до скончания своих дней.
- Это нарушение контракта, и я вправе требовать твоей смерти.
- Первым контракт нарушил ты, боярин. Ты скрыл от меня информацию о том, что боярин Страх входит в красную десятку, когда приказал мне убить его. Он прямой потомок древних и всему нашему клану категорически запрещено причинять им вред. Я это узнал, когда дотронулся до его меча – он именной и надёжно прикрыт заклятиями, поэтому выглядит как обыкновенный. А ты знаешь, что бывает, когда обманывают личных убийц? Вижу, что знаешь, так что будь готов к этому.
Я решил вмешаться в разговор, - Рымарь, мне не очень хочется использовать пытку, чтобы получить от тебя нужные сведения, поэтому отвечай на мои вопросы честно и искренне. Кто поставляет тебе сведения из ближайшего царского окружения? Назови имена и должности. - Ответом мне было высокомерное молчание и довольно наглая ухмылка. – Хорошо, зайдём с другого конца – где ты хранишь свои основные запасы золота, в каком месте и как до них добраться? – И опять тишина. – По-хорошему не хочешь, значит будет по-плохому.
Заковать его в железо с распорками, что бы он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и обязательно зафиксируйте его голову. Карл, сначала я попробую разговорить этого человека, а уж если ничего не получится, то тогда настанет твой черёд. И принесите мне небольшой точильный камень…
Правильно говорят о том, что зубная боль самая мучительная, думал я, стачивая очередной клык боярина под его неумолкающий вой. Карл смотрел на меня с восхищением и удивлением, поражённый таким простым способом весьма мучительной и болезненной пытки…

13.

- Я пойду с вами, - безапелляционно заявил Миха, - перехватив её несколько взглядов на вас, мой господин, я убедился, что она вас ненавидит. Такая может ударить в спину и не поморщится, вид крови её, почему-то, не пугает.
- Что он сказал, переведи, а то уж больно пристально и подозрительно он следит за мной.
- Это боярин Миха Арчи, начальник моей личной охраны, друг и первый помощник. Кстати, очень хороший кузнец, а его жена, боярыня Илия управляет всей моей вотчиной. А сказал он, что ты ненавидишь меня и смотришь, когда я не вижу, с ненавистью.
- А как я должна смотреть на самодура, когда нормально сидеть не могу? Ничего, я найду способ отомстить, не надейся, что это тебе так сойдёт с рук.
- Хочешь ещё плетей отведать за непочтительное отношение к главе рода? Следи за своим языком, женщина. Здесь тебе не там, могут и в темницу бросить, а мне потом вытаскивай тебя оттуда.
Миха, за свой несдержанный язык она отведала от меня плетей и теперь толком сидеть не может, вот и злится. Так как очень долго она прожила среди простого и грубого люда с самого детства, то в её речи преобладают в основном неприличные слова, и я запретил ей говорить на общепринятом языке, пока она не научится нормальному общению, свойственному высокородной боярыне, а не деревенской, скандальной бабе.
Анна, я всё ему объяснил, но это не значит, что он тут же перестанет тебя подозревать, так что смирись с этим. Это его работа. Эх, если б ты только знала, сколько раз за последний месяц меня пытались отправить на тот свет. И почему люди такие злые, так и норовят обидеть меня, такого белого и пушистого…
Сразу же после обеда мы пошли в мою оружейную, где я предложил Анне выбрать себе достойное оружие, что бы оно удобно лежало в руке и было не очень тяжёлое.
- Когда я была молодой и глупой, начитавшись всякой беллетристики, записалась в секцию фехтования, правда, хватило меня ровно на год, но с тех пор кое-что в памяти осталось. Здесь нет ничего, что могло бы подойти мне. И я не вижу оружия, предназначенного для женщин, или здесь это не принято?
- Только боярские жёны или их дочери имеют право носить клинки, но никто этим правом уже давно не пользуется. Через некоторое время, она с недовольным видом выбрала лёгкий меч, несколько раз взмахнула им  и сделала несколько фехтовальных приёмов, чем вызвала удивление у Михи…
Я подошёл к стене и, дождавшись вспышки фамильного кольца, первым вошёл в лифт. Спустившись вниз, я дал возможность Анне осмотреться и видел, как напрягся Миха, когда моя сестричка стала трогать непонятные металлические изделия.
- Что-нибудь знакомое видишь здесь?
- Ничего. Это что, какой-то склад запчастей? Для чего они предназначены?
- Понятия не имею, я использую их для переплавки и изготовления оружия. Если этот металл смешать с местным железом, используя специальную технологию, то можно получить нечто очень похожее на булат или дамасскую сталь, с которыми могут уже работать местные кузнецы. Но секрет создания такой стали известен только мне и Михе. Ты, кстати, тоже можешь работать с металлом древних. Видишь, как мой помощник удивлён тем, что ты спокойно его трогаешь, всех остальных он бьёт током и весьма чувствительно, сразу отбивая охоту брать его в руки. Ладно, пошли дальше.
Я попросил Анну взять в руки штырь из связки, в тайне надеясь, что он так же, как и у меня сразу же впитается и переделает её меч под неё. Но этого не произошло. Что ж, отсутствие результата – тоже результат. Штырь взял я и поднёс к мечу, который она держала в руке. Анну ощутимо тряхнуло, но меч она не выпустила из рук, а дальше произошло тоже самое, что и с моим мечом. Клинок легко сам выскользнул из ножен и металл древних неторопливо растворился в лезвии, изменяя его длину, толщину и вес, придавая ему изящный вид и даже шик. У меня в голове раздался уже знакомый голос, видимо его услышала и сестра, так как она побледнела и даже зажмурилась.
- Порежь свою руку так, чтобы кровь попала на лезвие, да не бойся, порез сразу же исчезнет, я через это уже прошёл.
Анна послушно, словно под принуждением, черканула себя по ладони и дала нескольким каплям упасть на клинок, а потом размазала кровь по всей длине.
- Привязка к объекту завершена. Меч-кладенец переходит в собственность боярыни Анны Страх и её потомков женского пола. Оружие именное. Выберите наказание за незаконное прикосновение или попытку присвоения: 1. Электрический разряд, вплоть до смертельного. 2. Термический ожёг, вплоть до смертельного. 3. Отсечение конечности, вплоть до расчленения всего тела.
- Рекомендую громко произнести выбранный вариант и щёлкнуть ногтем по клинку. Я выбрал первый.
Анна тут же произнесла, - Первый вариант, - после чего один раз щёлкнула ногтем по лезвию.
- Выбор принят – электрический разряд, вплоть до смертельного, в случае неоднократного повторения незаконного прикосновения одним и тем же объектом, не являющимся кровным родственником боярыни Анны Страха. Смерть на третьем прикосновении. Старшему рода предоставляется право изъятия клинка в случае его ненадлежащего использования.
Я перевёл дух – получилось, и Анна тоже вздохнула с облечением, когда её меч вернулся в ножны. Хотя скорее всего это был уже не меч в его прямом виде, а самая настоящая почти что парадная женская шпага.
- Успокоилась, дух перевела? Идём дальше, покажу тебе пряжу, из которой тебе придётся вязать что-то типа кольчуги для меня, себя и моих ближних. Всего шесть штук, а дальше видно будет, может солнцеликому преподнесём столь дорогой подарок, всё-таки царь и брат.
- Что-то ты братик не договариваешь, уж не собираешься ли ты выдать меня за вашего царя?
Я автоматически поправил её, -За нашего царя. Это было бы здорово. Как общаться в гадюшнике под названием высший свет ты знаешь, опыт имеешь, а Рао нужна поддержка. Да и его дочуркам твёрдая рука не помешает, а то я слышал, что он их балует и во всём потакает.
- Знаешь, Страх, я почему-то тебе верю, хотя ты и приличная сволочь. Не мог мне всё на словах объяснить, обязательно надо было плеть использовать?
- Ты была близка к истерике и вряд ли была готова внять доводам разума и простым словам, так что это вынужденная мера. Всё, пошли отсюда, бери две бобины, и я две возьму, как раз будет шесть. А ты точно вязать умеешь? Если что, будешь меня учить…
Ещё перед ужином, переодев сестру в костюм для верховой езды, я вывел её в сад, где дал первые уроки владения клинком. – Забудь всё, чему тебя учили в твоей секции фехтования. Для начала почувствуй шпагу, её вес, удобство рукояти и гарды. Одновременно с этим буду учить тебя правильно передвигаться и что очень важно – дышать, так что бы после каждого удара дыхание не сбивалось…
После бочки с горячей водой Анну развезло, и она буквально засыпала на ужине за столом, так что издеваться над ней сегодня я решил закончить. Радовало то, что она не ныла, не жаловалась на усталость, и даже до своих покоев дошла самостоятельно, без помощи служанок, которые тем не менее одарили меня недовольными взглядами. А я после ужина пошёл в кузницу, где мы с Михом стали готовить «тесто» ещё для четырёх особых мечей, которыми мы перевооружали мою гвардию.
Утром меня бесцеремонно разбудили, - Хватит дрыхнуть, братишка, уже светло, пошли на разминку, а то у меня мышцы немного побаливают.
- Блин, Анна, все младшие сёстры одинаковые. В моей прежней жизни сеструха тоже поднимала меня чем свет, что бы я отвёл её в детский сад. – Я сел и сладко потянулся. – Всё, мотай отсюда, я через десять минут буду готов к тренировке, жди за дверью и что б без меня никуда. Тебя ещё здесь не знают, - договаривать я не стал, предоставив самой домыслить, что же я хотел сказать и о чём предупредить.
- Слушай, брат, а ты бы не мог бы убрать от меня этих двух держиморд, которые словно тень ходят за мной. Окружающие от одного их внешнего вида шарахаются.
- Нет, и не проси. Это твоя охрана. Зато никто, особенно из знатного окружения в столице, не сможет тебя упрекнуть в том, что ты одному из них симпатизируешь. Цени, это проверенные неоднократно воины из моего личного десятка, лучшие из лучших, а главное, преданные нашему роду. А теперь дай мне одеться…
Возвращались мы с разминки через то крыло, где я устроил лазарет для раненых. Хотелось посмотреть на реакцию Анны – настоящая она врачиха, или так себе, сделавшая карьеру благодаря папаше и его связям. Лучше бы я этого не делал. Какими только словами меня не обзывали и в чём только не обвиняли. Мне даже пришлось огрызнуться, - А где рисунки или чертежи твоих инструментов? Или ты думаешь, что я так просто просил их сделать? И не забудь нарисовать какие иглы тебе нужны, а с нитками сама разбирайся. Бочонок с крепкой самогонкой возьмёшь у меня в кабинете, я её выдаю только для обработки ран, а то некоторые уже распробовали. И вообще, я буду очень рад, если ты снимешь с меня часть забот и хлопот о раненых. Пойми, я один и за всем не услежу и не всё могу заметить, а ту ещё знаний не хватает, особенно медицинских.
Буквально через пару дней наш лазарет было не узнать – чистота, правда относительная, и порядок. Все раненые были рассортированы не только по местам ранений, но и по их тяжести. Анна не слезла с моей шеи до тех пор, пока я, не забросив все дела, не взялся за её инструменты. Скальпели, ланцеты – пинцеты, зажимы-хренимы (от слова – хрен) и много ещё чего, включая только одних щипцов четырёх видов, семь видов иголок, три стерилизатора и обязательное большое количество горячей воды и перевязочного материала, на которое шло обычное редкое полотно. С ранеными сестрёнка не церемонилась, и уже научилась нескольким бранным словам от них, обзывая их бабами и неженками. А меня передёргивало только от одной мысли попасть ей в руки, ведь обрабатывала она раны и зашивала их наживую, без всякого обезболивания. Правда, в особо тяжёлых случаях позволяла выпит несколько глотков «специального» лекарства боярина Страха. Два лекаря, которые до этого ухаживали за ранеными, смотрели на сестру не просто с почтением, а скорее с обожанием и реагировали на малейшее её движение, даже бровью.
Вскоре появились первые результаты – сразу несколько человек были выписаны по причине полного выздоровления. Особенное впечатление на моих дружинников произвел один случай, когда Анна разрезала зажившую рану и заново срастила мышцы руки, вернув ей и пальцам былую подвижность. А ещё я заметил, что ей стали кланяться даже ниже чем мне и любая её просьба была сродни приказу, который немедленно выполнялся. Через десять дней после её появления я получил весточку от Лира с разговорным камешком на верёвочке, который тут же, в своём кабинете вручил сестре, приказав одеть на шею и спрятать под одежду. Понравилось, что она ничего не спрашивала и молча выполнила моё распоряжение. После чего я обратился к ней на общепринятом языке.
- Это подарок от нашего волшебника, я тоже начал изучать местный язык с таким камешком, только учти, на всё про всё у тебя только три месяца, потом он рассыплется в пыль, так что получай разговорную практику.
- Страх, я слышал, что у тебя есть ещё знахарки – травницы, как бы мне с ними поговорить и озадачить поисками такой травы, которая вызывает местное онемение и снимает боль при чистке и обработке ран. Да и знание лечебных трав не помешает…
Испытание первого свитера из металлических нитей было назначено на вечер этого дня, для чего был изготовлен манекен, в который его и обрядили. Сначала его рубил Миха с Жаком, а потом и Устин пришёл с топором. Ничего не получилось, всё оружие отскакивало от него как резиновый мячик от стены. Даже шпага Анны ничего не смогла с ним сделать, а вот мой меч легко рассекал и протыкал эту защиту. Ясно было одно, что и это право мне было дано как старшему рода. На удивление Анна не стала ругать за испорченную вещь, а забрала её на переделку, предварительно сняв мерки со всех моих ближних, кроме Жана, который, как обычно отсутствовал. Но я её успокоил, что он как две капли воды по строению своего тела похож на Жака, так что можно сделать два свитера по одной мерке.
Через неделю стали возвращаться мои дружинники из своих отпусков. Это было неслыханное дело, что бы воинам предоставлялось время навестить свои родных и близких без всякой боязни, что они могут не вернуться и дезертировать. Должен сказать, что тысяча всадников – это силище для нашего царства, а если учесть, что я мог легко тысячу превратить в полторы, а пришлые воеводы это видели и знали, то никаких проблем с ними не возникало, наоборот, они часто обращались ко мне за советами, что меня несколько пугало.
Через пять дней я назначил строевой смотр, для чего в окрестностях Руты был выбран самый большой луг, на котором был разбит наш воинский лагерь. На смотр привлекался весь личный состав моей дружины, включая мои элитные части. Мы с Михой проверяли строевые подразделения, а мой начальник разведки, боярин Жан Шарфей инспектировал гвардию. В завершении строевого смотра я вручил всем тем, кто стоял со мной у знамени во время битвы с объединёнными силами воевод специальный знак. Ох и помучился я пока вытравил на нём фразу «За мужество и доблесть». Такой же знак получили ещё несколько отличившихся дружинников по рекомендациям своих командиров. Прикалывался он к одежде с левой стороны и был сделан из серебра с примесью древнего металла.
Вечером все собрались в штабном шатре и начался разбор полётов. Недостатков было вскрыто достаточно много: обувь дружинников требовала ремонта или замены, у некоторых мечи были заточены для проформы и не смогли даже разрубить тонкую кожу, наконечники запасных копий были ржавыми и не закреплены на древках. Что радовало, так это отношение к доспехам ратников, тут даже я особо придраться ни к чему не мог, хотя и хотел. В общем, смотр прошёл неплохо, вот только кузнечное оборудование и запасные подковы были в запущенном состоянии. Пришлось предупредить, что за каждую захромавшую лошадь я буду в равных долях высчитывать штраф с всадника, его десятника и командира взвода.
Перед сном ко мне нарисовалась надоедливая сестрёнка, которая потребовала, что бы в её распоряжение были выделены пять крытых возков и две телеги для перевозки необходимы запасов и инструмента, а также, что бы они размещались всегда возле моего штабного шатра, что бы все знали, где им окажут первую помощь. Честно говоря, я этот вопрос упустил и похвалил Анну, от чего она, как маленькая девчонка зарделась.
- Если мне не изменяет память, это первый случай, когда ты меня похвалил. А ещё мне нужны деньги в дорогу, хочу пошить себе несколько простых костюмов, в которых мне будет удобно. И ещё, небольшую палатку для отдыха и сна, а также спокойную верховую лошадь, а твои держиморды обещали меня научить, как ею пользоваться. Вот же надоедливые няньки. Ты объясни им, что я уже не маленькая, мне скоро будет двадцать пять и они оба моложе меня.
- Они своими жизнями отвечают за тебя, так что смирись с их опекой, даже я не вмешиваюсь в их работу. Кстати, ты можешь взяться за их обучение в качестве медбратьев. Так как они всегда должны быть рядом, могли бы при операциях помогать тебе. Я даже готов изготовить несколько наборов медицинских инструментов с малым содержанием железа древних, что бы простой человек мог им пользоваться.
Тут же последовал заказ на шесть таких комплектов и дополнительно три стерилизатора. Золотом и серебром я тут же снабдил её, благо сундучок для текущих расходов и поощрения, отличившихся, всегда был при мне.
- А теперь оставь меня в покое, я очень устал и хочу спать.
- Твоя усталость накопилась от чрезмерного напряжения, несбалансированного питания…
- Это ты мне как крупный специалист в области полостной хирургии говоришь?
- Дурак ты, братик, о тебе заботятся, беспокоятся, переживают. В общем, как врач говорю, тебе надо как следует выспаться, а если это не поможет, то понадобится женщина в твоей постели, желательно такая, которая заставит тебя пропотеть и оставит без сил. - В ответ я громко засопел и даже всхрапнул для вида.
Ровно через восемь дней наше неповоротливое войска со скрипом сдвинулось с места и, набирая скорость с каждым переходом, направилось к горному перевалу на границе с империей. Высланные вперёд квартирмейстеры заранее подыскивали места для привалов и ночёвок, заготавливали или закупали дрова, провизию, свиней и овец, бережно относясь к возимому запасу продовольствия. Правда не обошлось и без накладок, в одной деревне нам отказались продавать провизию и даже попытались воспрепятствовать работе квартирмейстеров. Деревня, по моему приказу была сожжена, а староста и три его ближайших помощника повешены. В открытую больше никто не пытался нам противостоять, но чем ближе моё войско приближалось к столице, тем сильнее нарастало скрытое противодействие. Вскоре Жан докладывал первые результаты расследования. Все пути-дорожки вели в имение боярина Кудри, который подвизался при солнцеликом в качестве одного из царских советников. Пришлось нанести ему в усадьбу визит вежливости.
За два дня, что я со своей гвардией пользовался гостеприимством боярина Кудри, мы полностью опустошили все его запасы, а пять бочек его лучшего вина я перегнал в самогонку для будущих раненых, хотя и ему оставил пару кувшинов. Напоследок управляющий имением был по моему приказу выпорот за неподобающее поведение с членом царской семьи, а именно с братом солнцеликого Рао.
За два дня пути до царской столицы – Трира, моя дружина повернула в сторону границы с империей Весп, а я с гвардией прямиком направился к родовому дому, что был пожалован нашей семье на вечные времена. Конечно, дом находился в изрядном запустении, но крыша над головой была, кухня работала и что немаловажно, даже какое-то подобие бани существовало. К моему удивлению топилась она по белому, вот только парной не было, но пустой бассейн, в виде неглубокого корыта, присутствовал. Пока протопили и наполнили корыто, я успел облазить все уголки, таская за собой Анну, которая отчаянно этому сопротивлялась и ворчала.
Вечером, за ужином, в тесном кругу, мы обсудили уроки нашего первого длительного марша – что удалось, а над чем ещё предстоит работать. Главным недостатком был большой и длинный обоз со всякими нужными вещами и припасами. Было высказано мнение о том, что везти с собой из нашего воеводства такой большой запас продовольствия и даже дрова было непозволительной роскошью, проще всё было купить по дороге. Миха тут же подсчитал, что если оставить только НЗ в виде одной сутодачи, то обоз можно будет сократить более чем на треть, а если эти продукты раздать в десятки и вернуться к практике приготовления пищи доморощенными поварами, то обоз сократится вдвое, благо на выделенных взводам и ротам телегах свободного места хватало. А вот предложение Анны уменьшить количество возимых с собой запасов оружия и рем фонда доспехов, было встречено в штыки. Я безапелляционно заявил, что безопасностью своих дружинников пренебрегать не буду ни при каких обстоятельствах, одновременно предложив сократить медицинскую часть обоза на два возка, за что был обвинён в непонимании важности медицины, её особенностях в ходе марша и в полевых условиях, а также дискриминации женщин. Причём тут женщины, я так и не понял…
В этот же вечер я получил приглашение завтра по утру навестить царский дворец для встречи с первым царским советником, однако время визита не было указано, так что этого царедворца я решил проучить по полной программе. Это он должен был прибыть ко мне с визитом вежливости, а не снисходительно приглашать к себе в кабинет, ведь я всё-таки брат царя, а если кто об этом забыл, то я быстро напомню.
Я намеренно шёл на конфликт с зажравшейся царской свитой, чтобы показать им кто я, и кто они.
Ранним утром, когда солнце только-только начало разгонять ночной сумрак, в сопровождении двух десятков стрелков и трёх десятков гвардейцев я прибыл на рандеву с первым советником. Крыло дворца, в котором он вальяжно обитал, было взято под наш полный контроль в считанные минуты, местная стража особо не рыпалась под направленными на них болтами арбалетов и была разоружена. Пострадали всего несколько особо рьяных приближенных холуёв советника, которые видимо считали, что им ничего не может грозить по определению. Дух из них я приказал повесить прямо перед входом в крыло.
Спальня первого советника отличалась помпезной роскошью, словно подчеркивая его незыблемое высокое положение. Хотя надо отдать должное – вкус у канцлера присутствовал. Балдахин над ложем был из золототканой материи, похожей на нашу парчу, драпировка спального места была отделана приличного качества гобеленами и позволяла спящему как бы уединиться на небольшом пространстве от нескромных взглядов. Откинув занавес, я увидел не дородного и толстого царедворца, а сухенького старичка с крючковатым, хищным носом, который с безмятежным выражением лица сладко похрапывал. Идиллия, да и только – дедушка спит.
Откинув одеяло, я «ласково» стал будить его ударами плетью, оставляя красные полосы на его худеньком теле, - Смерд, как смеешь ты спать, когда к тебе пожаловал младший брат царя, его высочество боярин Страх? Совсем нюх потерял? Ничего, я быстро приведу тебя в чувство.
Ну-ка ребятки, разложите мне это чудо спиной вверх, я преподам ему урок, что бы знал, как приглашать царственного гостя к себе и не встречать его с поклоном у дверей.
Со свистом плеть обрушилась на спину и зад тощего царедворца, от каждого удара он взвизгивал и извивался как «вошь на гребешке». Хотя надо признаться, бил я в пол силы, чтобы ненароком не запороть первого советника и царского канцлера до смерти, хотя такое желание и присутствовало.
- Что гнида, сам расскажешь о своих связях с императором Веспа, или мне прибегнуть к пыткам?
Карлуша, дедушка молчит, дедушка не хочет с нами говорить, займись им. А я послушаю его песни.
Из-за спин рослых гвардейцев вынырнул карлик и со своей сумкой бодро проковылял к кровати, где лежал уже связанный по рукам и ногам возомнивший себя первым лицом царства старик.
Вид извлекаемого инструмента в купе с комментариями Карла мог ввести в дрожь любого, даже более крепкого мужика, -… А это крючок, что бы у живого человека вытягивать жилы, больно будет только первые полчаса. Смотри, какой интересный ножичек, им так хорошо срезать кожу с живых, чтобы значит до мяса и не особо травмировать тело.  Ну, с этим ты наверняка знаком – щипчики для вырывания ногтей и не только, хотя у тебя между ног наверняка и вырывать уже нечего…
- Я всё расскажу и покажу, только не надо пыток. Уберите от меня это чудовище, - советник начал всхлипывать, - я боюсь боли и всё расскажу. - По моему знаку два гвардейца с писчими принадлежностями сели рядом с дедушкой, в готовности записывать его показания…

15.

Первой моей мыслью было – сестрёнка предложит царю взять её в жёны, но я тут же от неё отказался. Не пойдёт она на это в преддверии возможной войны с империей, появлении раненых и увечных, но больше в голову ничего не лезло.
- Послушай, братишка, не хочешь сходить в сад и посмотреть, что там с ужином, а мы пока с самым старшим перекинемся парой слов наедине…
Дрова в костре тихо потрескивали, похлёбка булькала в котле, а Миха колдовал над сервировкой стола. Увидев меня, он заулыбался, а затем нахмурился, - Скажите, господин, почему одним дозволяется больше, чем другим?
- Не понял, поясни.
- Жены Устина и Жака заставили их взять с собой в поход, в тайне от вас, а моя Илия спит в холодной постели.
- Откуда ты это узнал?
- Видел их в одной из повозок во время похода, я же их знаю, был на свадьбах у обеих, хоть они были и в мужской одежде.
- Хорошо, я разберусь.
Мне это очень не понравилось. Своевольство моих командиров могло печально кончится, особенно, когда в этом замешены женщины. Причин не верить Михе у меня не было, так что я решил, что как только воссоединись с войском, то сразу призову обоих молодых бояр к ответу. (Справедливости ради надо сказать, что Устин и Жак отпираться не стали и признались, что их жёны приезжали к ним на одну ночь. Кто-то им там наплёл, что именно после этого у них должны родиться мальчики, вот они и сорвались вслед войску, а на следующий день повернули назад. Одним словом – женщины.)
Этот разговор однозначно испортил мне настроение, так что Рао и Анну я встретил хмурым видом и с раздражением в голосе спросил, - Ну что, насекретничались? Если да, то садитесь за стол.- Поел я быстро и первым встал из-за стола, - Анна, оставляю самого старшего на тебя, извините, но у меня дела.
В сопровождении охраны я направился в самый дальний угол этого крыла царского дворца, где была устроена импровизированная пыточная. Ещё не доходя до трёх комнат, которые мои люди использовали для допросов, в нос шибануло потом, мочой, палёным мясом и свежей кровью. В первой комнате заканчивался допрос самого настоящего модного хлыща, он торопливо что-то диктовал писарчуку, поминутно оглядываясь на Жана, который с меланхоличным видом стирал большую лужу крови с пыточного стола, затем взяв ведро с дурно пахнущими внутренностями кого-то или чего-то, прошёл мимо хлыща и вывалил содержимое в большую бочку.
Раздался голос писаря, - Мы закончили, он начался повторяться. Разрешите его отправить в камеру?
- Отправляй. - Дождавшись, когда заговорщика выведут, Жан опять набрал в ведро внутренности и отнёс его к столу. Из угла достал ведро с кровью и ливанул её на стол, потом вытащил из жаровни раскалённые щипцы и зацепил ими из небольшой корзины кусок мяса. Сразу же неприятно завоняло палёным. Убедившись, что необходимый антураж создан, он крикнул, - Давай следующего.
Я поинтересовался, - А Миха воспринял это представление всерьёз?
Он кивнул, - Одно слово – костолом.
Во второй комнате священнодействовал Карл. Багровые угли в жаровне давали мрачный, красноватый свет. Запах пыток уже меня не напрягал, а вот разложенный инструмент ввергал в дрожь. Как я понял, здесь тоже давили на психологию преступников, которые до ареста были уверены, что им ничего не грозит, а теперь оказались перед выбором – молчать и испытывать нестерпимую боль, или чистосердечно раскаяться, рассказать всё что знаешь и надеяться на милость солнцеликого.
В третьей комнате на импровизированной дыбе висел обнажённый по пояс человек, весь в кровоподтёках, и синяках. Как пояснил мне обнажённый до пояса один из держиморд Анны, их попросили изобразить из себя палача и допрашиваемого. Всех бояр, которых вели на допрос, «по ошибке» заводили в занятую комнату буквально на несколько мгновений, после чего препровождали в «свою» пыточную. Некоторые от увиденного тут же теряли сознание, поняв, что время игр кончилось, а подвешенный громко стонал и корчился, - Я всё расскажу, всё расскажу… - в общем, самый настоящий спектакль с талантливыми актёрами.
Ночь прошла спокойно, хотя Миха и удвоил посты, опасаясь, что оставшиеся заговорщики попытаются отбить своих товарищей. Особенно больших неприятностей ожидали от царских дружинников, даже с учётом что вся царская охрана была разоружена, их было во дворце более сотни. Однако, или мы обезглавили заговорщиков, или значительно преувеличили их силы и возможности. В любом случае, по докладу старшего караула, происшествий не случилось.
Миха стоял у меня за спиной и ждал, когда я обращу на него внимание, чтобы дать пояснение, почему незнакомая девушка беспечно разгуливает по этому участку сада, да ещё в одиночестве. Скользнув по ней безразличным взглядом, я обратился к своему начальнику охраны, - Кто такая и что она здесь делает?
Давно я не видел такой довольной физиономии у своего друга, - Это младшая дочь солнцеликого – царевна Мила. Вчера, когда вы ушли из-за стола заниматься делами, он сказал, что разрешил своим двум дочерям гулять в этом саду.
Я сразу уловил его акцент на словах «двум дочерям», - Ты хочешь сказать что всех нянек, мамок и их свиту ты сюда не пустил?
- Именно так, да ещё пригрозил, что за неисполнение распоряжения солнцеликого могу вздёрнуть на ближайшем дереве особо недовольных. Подействовало. Вон в окна теперь выглядывают из свободных комнат.
- А где старшая, которая Риола?
- Пытается разговорить Жана, строит ему глазки, в надежде узнать результаты разбирательства с заговорщиками. Такое ощущение, что она чего-то опасается и всячески старается этого избежать.
- Да знаю я чего она опасается. Если будет доказано её прямое участие в заговоре с целью свержения своего отца и передачи всей полноты власти своему, якобы жениху – императору Веспа, то её ждёт бесславный конец или на плахе, или в одиночной камере, будучи заживо похороненной в подвалах дворца.
Я более внимательно посмотрел на младшую царевну – особой красотой она не блистала, обыкновенное милое личико, стройная фигурка, присущая всем четырнадцатилетним подросткам, но вод взгляд. Её глаза приковывали внимание и были очень похожи на глаза брошенного и забытого всеми щенка, который надеется всё-таки найти своего хозяина и поэтому готов вилять хвостом любому прохожему. Каким бы циником и жестокосердечным я не был, но пройти мимо такого щенка и не сказать ему пару ласковых слов, почесать за ухом, я не мог.
А девушка бесцельно бродила между клумб, трогала и нюхала цветы, подходила к деревьям и гладила их стволы, листья… Я подошёл к ней со спины и своим вопросом испугал её так, что она вздрогнула и попыталась спрятаться за каким-то кустом.
- Царевна, а где ваша сестра? Почему вы гуляете одна?
Справившись с испугом и волнением она тихим голосом ответила, - А ко мне никто не подошёл, чтобы показать сад, а Риола куда-то ушла, наказав меня ждать её здесь и никуда не уходить. А вы знаете, молодой человек, как здесь тихо и хорошо. Я даже видела самого настоящего шмеля, который несколько раз пролетел мимо меня – такой толстый и важный, как камергер отца, который помогает ему одеваться. Вы не побудете со мной немного, пока сестра не вернётся, а то я боюсь встретиться с этим чудовищем – боярином Страхом. Говорят, у него из глаз вылетают молнии, а изо рта пламя и дым. Страх-то какой.
- Не верьте досужим вымыслам, он обыкновенный человек, который одевается и выглядит точно так же, как и я. Единственное отличие от других в том, что он прямой потомок древних, ему многое дано. но и за многое спрашивается. А хочешь попробовать пищу, которой питается это чудовище? Приготовлено очень вкусно, на самом настоящем костре, с запахом дыма. ММММ, вкусняшка. Пошли вот по этой дорожке в глубь сада. Чувствуешь, как пахнет дымом? Да не бойся, за тем столом сам солнцеликий вчера дважды принимал пищу.
Нам тут же накрыли на двоих, естественно без всяких разносолов – простая и здоровая каша с кусочками мяса и подливом. Настроение у меня улучшилось, и я с удовольствием стал есть. Глядя на меня и Мила попробовала сначала ложечку, а когда распробовала, то стала без стеснения уплетать за обе щеки.
Вскоре к нам присоединилась Анна, - Доброе утро братишка. Смотрю, девушку себе нашёл? Давно пора, а то ходишь как бирюк всё один и один. Какие новости за ночь? Ах да, прошу меня извинить что сразу не представилась – я младшая сестра этого человека, зовут меня Анна. Буду рада если тебе, малышка, удастся растопить его ледяное сердце. Уж лучше пусть он начнёт встречаться с такой простой девушкой, чем с теми, кого ему начнёт подсовывать солнцеликий Рао.
- Анна, прекрати.
- Что прекрати? Дураку понятно, что солнцеликий обязательно попытается привязать тебя покрепче к себе, а для этого все средства хороши. Вот подсунет тебе в жёны свою младшую и ведь не откажешься от такого счастья…
- Между прочим, ты сейчас сидишь с этой самой младшей за одним столом. Это царевна Мила, младшая дочь солнцеликого Рао.
- Страх, это не смешно… Что, ты хочешь сказать, что это правда и ты сам с ней познакомился?  Миха, ты слышал?
- О чём госпожа?
- Да садись и ешь, не стой столбом, сегодня денёк ещё тот будет. А речь я веду о том, что наш господин взял и сам познакомился с младшей царевной. Тебя это не удивляет, ведь он от юбок и платьев шарахается?
- Не удивляет, это ведь я ему сказал, что она царская дочь. Не вижу в этом ничего удивительного, или вы считаете, что солнцеликий Рао напрасно называет его своим братом? А значит, царевна Мила приходится ему сестрой.
- Так ведь он же не родной брат, а названный, значит она ему никакая не сестра.
- Так об этом никто не знает, а солнцеликий и наш господин на эту тему не распространяются.
Я стукнул ладонью по столу, - Всё, хватит. Довели девчушку до слёз? И кто вас просил чесать языки?
Мила испугано смотрела то на меня, то на Анну и на её глазах наворачивались слёзы. Анна быстро встала со своего места, передвинула стул ближе к царевне, села рядом и обняла её за плечи, - Это судьба, девочка, а от неё, как известно, никуда не денешься. Быть нам с тобой родственниками.
- Анна, переигрываешь, назойливостью своей переигрываешь. Миха, ты тоже в этом спектакле играешь свою роль? – мой друг опустил голову и ничего не ответил. – Мила, признай, что это отец просил тебя с раннего утра прогуляться в этой части дворцового сада? Ведь так? - Она тоже не ответила, а только кивнула головой. – О боги, как же мне надоели эти игры, я уже ими сыт по горло, и что вам неймётся?
Неожиданно Анна вспылила, - Ты, между прочим, Страх, едешь не к тёще на блины, а на войну. И наверняка, по своему обыкновению, полезешь в самую гущу событий, а там ведь могут и убить. А у тебя, дурака, даже наследника нет. Ты об этом подумал?  Я очень хочу, чтобы ты затащил в свою постель какую-нибудь девчонку и занялся с ней продолжением нашего славного рода, и мне плевать на то, царская это дочка или дочь простого горожанина. Ты понял это, дубина бестолковая?
- Я смотрю, сестрёнка, ты никак не избавишься от своей дурной привычки сквернословить и ругаться? Не к лицу это будущей царице Сармата
- А ты откуда знаешь, что Рао сделал мне предложение? Он что советовался с тобой?
Наступила моя пора многозначительно промолчать, но потом я не выдержал, - Если б он этого не сделал, то я бы усомнился в его способностях принимать взвешенные и адекватные решения. Такими как ты не разбрасываются. И сегодня, когда станет известно, что ты войдёшь в красную десятку, вокруг тебя будет виться целый сонм претендентов на роль мужа.
Анна фыркнула, - Я не дала ему ответ, а сказала, что подумаю и намекнула, что решающее слово будет принадлежать тебе, как старшему рода.
- Царевна, если вы поели, то соблаговолите следовать со мной к тому месту, где вас оставила ваша старшая сестра, пока она не запаниковала и не переполошила весь дворец из-за вашего отсутствия. Слёзы только вытри. Что у вас за привычка чуть что, сразу плакать? ...
Мы вышли на аллею, что вела к нашему крылу здания. У центральных ворот стояли солнцеликий и, видимо, его старшая дочь – Риола. Царь что-то выговаривал царевне и при этом даже размахивал руками. Неожиданно Мила дёрнула меня за рукав, привлекая внимание, - Давай немного постоим, не хочу туда идти, когда отец так машет руками, он зол и ругается. - Потом она внезапно провела своей ладонью мне по щеке, - А ты не бритый. Отец как-то сказал, что «если мужчина на ночь бреется, значит он на что это надеется», так что тебе никто не греет постель. Это хорошо. Я уговорю царя выдать меня за тебя замуж, только не сейчас, а через год, когда я вступлю в возраст невест. Ты до этого не женись, ладно? Ты же ведь отцу не откажешь? – И как прикажите отвечать этому ещё наивному ребёнку с уже начавшей формироваться женской фигурой? А Мила продолжала, - А когда мы поженимся, то уедем к тебе, и ты разрешишь мне босой походить по траве и, даже, рвать цветы, которые растут не на клумбах.
Наконец солнцеликий нас заметил и направился в нашу сторону, а его старшая дочь опрометью бросилась в здание. Мила вздохнула и пошла ему навстречу. Где-то на пол пути они встретились, перекинулись парой слов и разошлись.
Старший брат начал без предисловий, - Я ознакомился с выдержками из опросных листов заговорщиков. Прямых улик, кроме наличия писем, на старшую царевну нет, но их пока не нашли. Я её предупредил, что если только она будет замешана в заговоре с целью моего убийства, то её ждёт публичная казнь и плаха. Сейчас обыскивают её покои и покои её доверенных подруг.
- Пусть обыщут покои царевны Милы. Её сестра могла воспользоваться её наивностью и неопытностью.
- Хорошо, я распоряжусь. Спасибо, что накормил младшую, ей у тебя понравилось и она испросила разрешение приходить сюда в гости. Я разрешил, ты, не портив?
- Нет, конечно, но нам осталось воспользоваться, брат, твоим гостеприимством всего два-три дня, а потом мы отправимся нагонять мою дружину. Анна едет со мной, - поставил я его перед фактом.
Он только кивнул головой, - Малый приём в твою честь и испытание всех желающих попасть в список красной десятки начнётся в полдень. Не опаздывайте. Анна будет участвовать?
- Обязательно, только, старший брат, не торопи её с ответом на предложение, пусть подумает и определиться, неволить и навязывать свою волю, я не буду…
Распорядитель, перекрикивая гул толпы и шум, зычно провозгласил, - Младший брат солнцеликого Рао боярин Страх и его сестра – боярыня Анна.
Ишь, как хитро объявил – «младший брат и его сестра», не назвав Анну сестрой солнцеликого. В зале сразу же возник рокот обсуждения этой новости, так как не многие помнили те времена, когда ещё прежний солнцеликий признал меня своим сыном и братом наследника трона.
- Я прямо чувствую, как меня раздевают глазами, - прошептала мне Анна, пока мы с ней двигались в сторону возвышения, где величественно восседал царь с царевнами. При этом сразу же бросилось в глаза, что старшая дочь недавно плакала. Мне подумалось, что наверняка нашли письма и Риола доигралась в заговорщиков. Главное теперь её спровадить в империю к её женишку, который, наверняка, клялся ей в вечной любви. Если только в письмах имеются даже намёки на подобные слова, то вопрос о её высылке можно считать решёным. А если вдруг откажется на ней жениться, то станет изгоем для всех трёх коронованных семей властителей, или, как у нас раньше говорили – нерукопожатым.
Солнцеликий Рао встал, неслыханная привилегия, пусть даже для царского брата, и громко произнёс, - Я рад видеть тебя, брат, в добром здравии – Мы с Анной преклонили колено. – И хочу поблагодарить за ту помощь, которую ты оказал мне в приведении опальных воеводств к порядку. Вместе с тем я не очень доволен тем, что ты вырезал все их семьи, а женщин и детей продал в рабство, некоторые из них могли бы ещё послужить на благо моего царства. Встань и займи место рядом со мной.
- Это для меня неслыханная щедрость, которую я не могу принять, позволь мне сесть между царевнами, а моя сестра разместится у меня за спиной.
- Будь, по-твоему. По окончанию приёма жду тебя в рабочем кабинете для беседы.
А вам, мои подданные, сообщаю неприятное известие – мною раскрыт заговор. Часть вельмож, обласканных и приближенных мною к трону, переметнулись на сторону императора Веспа и предали интересы нашего царства. Они злоумышляли против меня, готовясь присоединить Сармат к империи. В настоящий момент они все раскаялись в содеянном и смиренно ждут решения своей участи. Окончательное решение я приму позже, после совета со своим братом и советниками.
Я как можно кровожаднее улыбнулся и тут же обратился к царевне Риоле, - Умоляй отца, что бы он позволил тебе уехать к своему жениху, ссылайся на то, что любовь затмила твой разум и ты готова отказаться от своих притязаний на трон в пользу младшей сестры – царевны Милы. Я, со своей стороны, тоже попробую его уговорить помиловать тебя и заменить казнь ссылкой. Думаю, он ко мне прислушается. А сейчас ты должна поступить следующим образом…
Пока присутствующие бурно обсуждали новость о заговоре и рассуждали кого нет на этом приёме и по какой причине, я успел проинструктировать Риолу и даже разжевать что и как она должна будет говорить, чтобы попытаться спасти свою жизнь.
Когда гомон немного затих, старшая царская дочь встала со своего места и повернулась к солнцеликому. Звонким голосом, который дрожал от волнения, или она была прекрасной актрисой, она произнесла, - Перед лицом всех присутствующих я признаю, что тоже участвовала в заговоре с целью свержения солнцеликого Рао. – После этих её слов наступила гнетущая тишина, а Риола продолжила после небольшой паузы, - Любовь к императору Веспа затмила мой разум и заволокла глаза. Я раскаиваюсь в этом, и здесь, и сейчас, публично отказываюсь от каких-либо прав на наследство и царский трон в пользу моей младшей сестры, царевны Милы. Я об одном прошу солнцеликого – быть снисходительным к своей непутёвой, глупой дочери и отпустить меня к любимому, что бы мы могли воссоединиться в его империи. Клянусь ни словом, ни делом никогда не вредить царству Сармат и его царской семье.
Как только она перестала говорить, я сразу же подошёл к царскому трону, - Старший брат, известно ли тебе, что в империи приготовлен восьмитысячный корпус для вторжения в наше царство и они ждут только повод, который им позволит это сделать? Им и придумывать ничего не надо – самодур отец решил казнить или заточить в темницу любимую императора, только не дать им воссоединиться, видя в этом угрозу своей власти. Кстати, реальной угрозы, но своим выступлением более чем перед сотней свидетелей Риола устранила эту угрозу, так как публично отказалась и от наследства и притязаний на трон. И ведь никто не скажет, что она это не говорила, или её принудили к такому заявлению под пытками. Надо бы будет ещё всё это оформить в письменном виде и скрепить подписью пока ещё царевны и царской печатью.
- Эти сведения точны, или ты только что это придумал?
- Если б я это придумал, то не гнал ускоренным маршем своё почти двухтысячное войско, чтобы захватить перевал и перекрыть дорогу прежде, чем туда подойдут войска императора. Солнцеликий, неужели твои царские советники тебе ничего не докладывают о том, что твориться за пределами царского дворца и столичного округа? Если это так, то повешение будет для них слишком лёгкой казнью. Хотя, впрочем, о чём это я, если твой канцлер и первый советник возглавлял заговор. Естественно, сам ничего не докладывал и другим не давал. По моим сведениям, три тысячи доспешных воинов составляют ударный отряд, они ломают любое сопротивление, захватывают столицу и под шумок избавляются от всей царской семьи. Затем пять тысяч, разбитые на отдельные отряды, захватывают столицы воеводств, вырезают часть бояр и замещают их своими, прибывшими из империи. С боярином Жаном, моим начальником разведки и сыска ты уже знаком, не доверять ему у меня оснований нет. И платил он за все эти сведения частью жизнями своих людей, частью полноценным золотом. Мой тебе совет, старший брат, возьми время для принятия решения и перейди к проверке достойных войти в красную десятку. Это хоть как-то скрасит негативные новости от предательства старшей царевны и твоих царедворцев.
А присутствующие бояре гудели и обсуждали скандальные новости, пока царь не встал со своего трона. Когда наступила относительная тишина и то, только после того, как я пригрозил за непочтение к царской особе вырвать языки некоторым болтунам, он проговорил, - Своё окончательное решение по бывшей царевне Риоле я приму к завтрашнему утру, сейчас приказываю ей удалиться в свои покои и не выходить оттуда без моего разрешения никуда.
Брат, - обратился он ко мне, - выставь свою охрану у её дверей, твоим людям я доверяю больше чем своим. – Солнцеликий устало сел на трон и подперев голову рукой, задумался.
Я поднял руку и тут же Миха ответил мне таким же жестом, показывая, что он всё слышал и приступил к выполнению поставленной задачи.
- А теперь, внимание! – Голос царского глашатая разнёсся по залу. – В последнее время сразу несколько человек обратились к солнцеликому Рао и сообщили о том, что в них проснулась кровь древних и они претендуют на включение в красную десятку. Наш великодушный государь разрешил им пройти испытание боевым мечом его предков, а заодно проверит соответствие красной десятке её членов, уже входящих в её состав. Для этого достаточно будет взять меч в руку и поднять его над головой. Недостойный этого сделать не сможет. Первым будет сам солнцеликий Рао…

16.

Слуги быстро вынесли накрытый красной тканью стол, и установили его на некотором удалении от трона, на который император, сняв с пояса, положил свой меч, предварительно вытащив его из ножен.
Затем он взял меч в руку и вскинул его над головой, подождал несколько мгновений и положил на стол, - Как видите, я достоин быть внесён в списки красной десятки. Прошу следующего из уже внесённых в списки пройти проверку.
Подошёл настоящий гигант и легко поднял меч, да ещё покрутил его над головой, а потом положил на место. Солнцеликий громко произнёс, - Боярин Свет подтвердил своё право быть в красной десятке и пользоваться всеми привилегиями.
Следующим подошёл ещё почти мальчик, лет пятнадцати – семнадцати. Немного неуверенно он взял меч в руку, замер на мгновение, затем широко и радостно улыбнулся и воздел его над головой. Светлоликий так это прокомментировал, - Наследник боярского рода Родомыслов подтвердил своё право состоять в красной десятке, с чем я его и поздравляю, - и царь снисходительно похлопал мальчишку по плечу.
Затем к столу подошёл я и продела все предписанные манипуляции с небрежностью бывалого мечника и опытного бойца, то есть не удержался и выполнил несколько финтов и выпадов, словно пробуя, как боевой меч династии сарматов лежит в моей руке. В этот раз Рао был краток, - Брат Страх подтвердил своё право, - а я положил меч на красную скатерть.
Следующим был дородный боярин в богатых одеждах. Он даже толком не дотронулся до рукояти, когда его отбросило на несколько метров. Когда он немного пришёл в себя и отряхнул свою одежду, то завопил, – Так не честно, требую ещё одной попытки. Я один из богатейших бояр царства и моё место в красной десятке не подлежит сомнению.
- Это ваше право, боярин Треш, но должен вас предупредить, что третье прикосновение может оказаться для вас смертельным. Оружие древних не терпят лжи и обмана.
Боярин решительно подошёл к столу, но к мечу руку тянул очень осторожно, готовый отдёрнуть её в любой момент. На этот раз очень многие увидели злые синие молнии, что буквально укутали руку незадачливого претендента. Его вновь швырнуло на пол, но в этот раз он резво с него поднялся и попытался садануть по мечу кулаком. Яркое сияние окружило его со всех сторон и на пол упали хлопья чёрной сажи и несколько драгоценных камней, а сам боярин исчез в этой вспышке навсегда.
Солнцеликий печально произнёс, - А я ведь предупреждал, что оружие древних не терпит лжи и обмана. Боярин Трещ и весь его род вычёркиваются из списков красной десятки как утратившие древнюю кровь.
Следующим подошёл мужчина болезненного вида. Он с трудом поднял меч над головой и со стуком уронил его на стол.
- Боярин Глоб, вас давно не было видно, что-то случилось?
- Я сильно болел, государь, а кое кто воспользовался этим обстоятельством и стал разорять мои земли и насильно переселять моих крестьян в свои владения.
- Это кто же такой смельчак, который осмелился напасть на представителя красной десятки, зная, что на его защиту выступят все красные? Сотни моих дружинников хватит, боярин, чтобы покарать зарвавшегося?
Это мой сосед, боярин Рытвин, к несчастью мой дальний родственник. А насчёт сотни дружинников – не знаю, государь, у этого боярина в дружине ходят триста воинов.
Рао весело спросил, - И что, он посмеет выступить против царя?
- А что ему мешает, - это уже я вмешался в разговор, каждое слово которого ловили присутствующие на приёме, - дать по шапке царским дружинникам, а потом со всем своим добром и домочадцами уйти под крыло императора Веспа? Тут, старший брат, твоим дружинникам делать нечего, только кровью умоются. Давай-ка я отправлю пару-тройку десятков своих головорезов, а то засиделись они у меня без дела.
- А твои, брат, справятся?
- Справятся, только вот пленных не обещаю. Непринято в моей дружине пленных брать, вырезаем всех под корень, особенно тех, кто противопоставляет себя твоей воле и твоему величию. Хотя распоряжусь молодых девок и детей не убивать, а продавать в рабство, как военную добычу.
На том и порешили. Я заметил, как от дверей в мою сторону, непочтительно всех расталкивая, продирается Миха, - Солнцеликий Рао, позволь обратиться к брату? – Царь великодушно кивнул головой, а сам придвинулся к нам, чтобы слышать, что же собирается мне поведать начальник моей охраны.
- Господин, нельзя отправлять два или три десятка, остальные обидятся и решат, что вы им не доверяете. Предлагаю от каждого десятка выделить по пять воин, а в десятках пусть сами определяются, кто достоин, а кто нет. Двадцать пять ваши гвардейцев – это сила, тем более, что местные и рядом с ними не стояли, не в обиду вашей солнцеликости сказать.
- На твоё усмотрение, боярин Арчи. Ты слышал, всех мужчин, имеющих хоть какое отношение к роду Рытвин – под нож, девок и детей – в рабство. С боярином Глоб определитесь, какая часть добычи достанется вам за участие, но не более трети взятого на щит, а то знаю я вас, так и норовите урвать побольше. Иди распоряжайся, да передай Жану, что он остаётся за старшего, или ты не будешь участвовать в карательной акции?
- Как это не буду? А кто будет следить за тем, чтобы простой люд не трогали и крестьянских девок не портили? …
К столу подошёл распорядитель и громко всем сообщил, что ещё два боярина, которые раньше входили в красную десятку от прохождения испытания отказались и согласны с тем, что их вычеркнут из этого списка.
- А теперь настала очередь тех, кто объявил, что в них проснулась древняя кровь и настаивает на включение в красный список.
Первым подошел неуклюжий и худощавый паренёк, он для чего-то вытер свои руки об одежду и с отчаянным видом схватил рукоять меча, немного подождал, словно не веря, что его никуда не швырнуло и он ещё живой, потом пританцовывая стал крутить мечом над головой, выкрикивая, - Я же говорил, а вы мне не верили. А ведь я вам говорил. Теперь и жениться можно…
Сам солнцеликий взял меч из его рук и положил на стол, - Сам ты, юноша, теперь жениться не сможешь. Тебе жену будут подбирать из боярского рода, в котором хоть чуть-чуть, но присутствует древняя кровь, хотя твоё мнение будет учитываться. Таковы правила, но я действительно рад, что красная десятка пополняется новыми членами и что боги не забывают своих детей. Назови своё имя юноша и род, к которому ты принадлежишь.
- Я Атик, сын боярина Юна Болюс
Когда кутерьма немного улеглась, к мечу подошла Анна и это вызвало ступор у всех присутствующих, кроме нескольких знающих. А когда она спокойно взяла меч в руку и показала несколько финтов, наступила мёртвая тишина. Наслаждаясь всеобщим вниманием сестра елейным голосом проговорила, - Вчера вечером я ещё нашла проход и склад древних в стенах этого дворца где хранится достаточно их металла и показала его солнцеликому. Но он всё равно настоял на том, чтобы я обязательно участвовала в испытаниях, хотя для чего – не понимаю. У меня есть свой именной, зачарованный клинок, который выковал мне мой брат, непробиваемая никаким оружием кольчуга, которую я сплела для себя и нескольких друзей сама из специальной пряжи древних, для чего мне это испытание – не понимаю.
- Боярыня Анна Страх, это обязательная процедура для всех тех, в ком течёт сильная кровь древних, - с трудом подавляя смех проговорил солнцеликий Рао. - Не нами это правило установлено, не нам его менять. Единственное затруднение в том, что если для избранных мужчин прописаны правила подбора им невест и будущих жен, то для женщин, учитывая то, что вы вдова, ничего подобного нет. Придётся как следует покопаться в книгохранилище, особенно в ещё неизученной её части…
Сообщение о том, что боярыня Анна свободная женщина, вызвало эффект разорвавшейся бомбы, а если правила для женщин не установлены, то она может сама выбрать себе мужа… Было интересно наблюдать, как часть присутствующие разделились на два лагеря, в одном преобладали девицы, которые старались поближе протолкнуться к долговязому новичку красной десятки, а вторая состояла из холостых мужчин и юношей, которые пытались обратить внимание сестры на себя. Анна же, чертовка, всем ласково улыбалась, кого-то даже приветствовала лёгким кивком головы, чем вызывала недовольство солнцеликого…
Я считал, что уже прекрасно знал, что такое пир, но оказалось, что я знал, что такое пирушка. Это как сравнивать банкет в дорогом ресторане с дружеской пьянкой в гараже. Все места были расписаны заранее, за спиной у каждого удостоенного чести присутствовать на этом мероприятии стоял вышколенный слуга, который следил за тем, чтобы блюда попадали на тарелки в строгой последовательности, без всякой отсебятины и независимо от пищевых пристрастий. Так что, хочешь ешь, хочешь глотай слюну и жди очереди приглянувшегося куска мяса.
Красная десятка сидела за отдельным столом во главе с солнцеликим Рао, но нас предупредили, что через час к нам может присоединиться любой желающий, а я-то думал, для чего такой огромный стол для нескольких человек, а оно вон что, оказывается. Так же любой из красной десятки мог пересесть за общий стол. Дождавшись, когда старший брат встанет и пересядет к Анне, как бы демонстрируя свои намерения не выпускать такую крупную удачу из своих рук, толпа придворных обоих полов ринулась за наш стол. Возникла небольшая неразбериха, правда без мордобоя и женского визга, чем я воспользовался и перебрался на место возле царевны. Уж теперь-то меня ни одна боярышня не достанет. Мила правильно поняла мои намерения и положила свою руку на мою, как бы говоря всем остальным девицам и вдовушкам, что им здесь ловить нечего, однако это не совсем помогло – всё равно вокруг нас образовался небольшой кружок жаждущих моего внимания, ведь царевна ещё не достигла брачного возраста, и не сможет дать мужчине то, до чего они так охочи, пока молоды и не насытились.
- Царевна, а сколько мы должны просидеть за столом, прежде чем сможем сбежать отсюда, не нарушая этикета, порядка и правил поведения, с учётом того, что мы прибыли из глухих мест, весьма удалённых от столицы.
- Не прибедняйтесь боярин, очень многие внимательно следили за вашей с сестрой манерой есть и пользоваться имеющимися приборами. Даже я, выросшая во дворце, такого изящества не видела, а для вас это было обычной повседневностью.
Не буду же я объяснять царевне, что правила застольного этикета в меня вдалбливали в питерской кадетке несколько божьих одуванчиков, которые ещё наверняка помнили нашествие Наполеона и московский пожар 1812 года.
- Страх, не стоит налегать на это, якобы лёгкое вино. Оно через некоторое время ударит не только по ногам, но и в голову. Не забывайте закусывать, не хочу общаться с пьяным.
- А это разве вино? Я думал, что это какой-то сок, спасибо, что предупредили, так как я предпочитаю обходиться без пива, браги и вина в жизни – с детства к этому не приучен, - мне пришлось налечь на закуски, слова Милы я воспринял весьма серьёзно.
Через некоторое время мне было заявлено, что мы сможем теперь сбежать из-за стола, так как всё внимание было переключено, во-первых, на солнцеликого и Анну, которая кокетничала направо и налево, а во-вторых, на Атика, который краснел и смущался от столь пристального внимания многочисленных девушек из знатных семей.
Мы одновременно встали из-за стола и взяв царевну под руку, чем вызвал её удивление таким обхождением, направились к дверям. Как только мы вышли из зала, я с облегчением прислонился к стене, - Простите царевна, но меня действительно начинает штормить и кидать из стороны в сторону. Посмотрите пожалуйста, где тут мои охламоны их личной охраны, они проводят меня в покои, где я смогу без помех проспаться. Брр, какое неприятное чувство, когда твоё тело тебе неподвластно.
- Не стоит, что бы ваши люди видели вас в таком состоянии, я сама вас доведу до такого места, где вы сможете прийти в себя и вас никто не побеспокоит.
Теперь уже она взяла меня под руку и куда-то повела непонятными переходами и коридорами…
Проснувшись утром, я обнаружил себя в незнакомой комнате, с разбросанной по полу своей и женской одеждой. Повернувшись, я увидел спящую Милу. Не сразу, но сообразил, что мы оба были в кровати обнаженными. С тревогой взглянул на её волосы и вздохнул с облегчением – ленточка в волосах присутствовала, а значит между нами ничего ночью не было. Хотя, а вдруг было, и она просто не успела её снять с головы? А тут ещё одеяло немного сползло с царевны, и я увидел несколько свежих засосов на её шее и левой груди. Уверен, такое же будет и справой стороны. Вот это я влип. Мозг стал судорожно вспоминать местные законы в части касающейся лишения девственности девушки не достигшей возраста невесты, но в голову ничего не шло. Пока мои мысли со скрипом ворочались в голове, Мила завозилась и открыла глаза.
- Страх, ты ночью заставил меня делать такие непристойные вещи, что даже воспоминания о них заставляют меня краснеть и негодовать.
- Я смотрю, у тебя ленточка в волосах…
- До этого, к счастью не дошло, хотя и было весьма близко. Ты завёл меня до такой степени, что я была готова на всё. Интересное слово – завёл, оно сродни слову довёл? …
Но ты сказал, что до свадьбы ни-ни, а потом сунул мне в рот свой отросток, а потом ещё заставил глотать всякую гадость, что из него брызгала. И ещё наставил мне на теле цветов любви, которые теперь сойдут только через несколько дней. Как это понять, боярин Страх? Я жду объяснений.
- А какие могут быть тут объяснения и оправдания, если это чёртово вино лишило меня всяческих нравственных тормозов и пробудило самые низменные инстинкты? У меня очень давно не было никого в постели, вот я и сорвался с цепи.
- С одной стороны я очень рада, что ты берёг себя для меня, а с другой – такими вещами надо заниматься только после свадьбы, когда мы станем одним целым и в подобном единении не будет ничего постыдного.
А мне подумалось, что в этом мире ещё не вошли в моду женские платья с декольте и открытыми плечами, а глухой ворот поможет скрыть сделанное мною безобразие. Надо будет поинтересоваться у Анны, она сможет хоть чем-нибудь помочь, чтобы ускорить рассасывание этих цветов любви. Через час мы привели себя в порядок, и я выглянул за дверь. Блин, ну спасибо Жану, теперь только слепой не увидит, что я ночь провёл в спальне царевны – два моих охранника подпирали стены справа и слева от дверей, а мимо, как бы случайно, прогуливались придворные и гости. Это навело меня на мысль о том, что всё это сделано преднамеренно и мне так захотелось это проверить, что я не удержался и приказал одному из своих сторожей принести мне мою седельную сумку. Её вскоре принесли, и я попросил Милу расстегнуть ворот. Пока она мучилась с крючками на шее, я достал бутылочку самогона и смочил небольшую тряпицу. Как только шея и несколько цветов любви открылись, я тут же провёл по ним эликсиром боярина Страха и о чудо, они исчезли с кожи девушки.
- Раздевайся, буду тебя лечить.
- Это ещё зачем? - Мила с тревогой посмотрела на меня. – Я не больная.
- Раздевайся и что бы без разговоров…
Пришлось даже немного применить силу, зато, словно по взмаху волшебной палочки один за другим засосы исчезали с кожи царевны. Я даже немного помацал её грудь – ничего так себе, в меру мягкая и упругая.
- Вот и всё, Мила. Солнцеликому можешь сказать, что больше моей ноги в его дворце не будет. И сама тоже постарайся даже ненароком мне не попадаться на глаза – прибью не задумываясь. - Оставив дрожавшую девушку с ворохом платья, я вышел из её спальни. – Парни, объявите всем, что мы все уходим отсюда, сначала в мой дом, а потом на соединение с нашей дружиной. Кто останется здесь, может забыть о своём месте в отряде и на глаза лучше мне не попадается – повешу без зазрения совести как предателя. Исполняйте, а я в конюшню, седлать Мару…
Через полчаса почти все мои воины и даже Анна уже были за пределами царского дворца. Быстро собрав всё своё имущество, мы неторопливо тронулись в сторону дороги, которая вела на тракт, по которому уже проследовали мои дружинники. Не забыл я отправить посыльного и к Михе, что бы заканчивал там наводить порядок и догонял нас. Пока мы неторопливо тряслись по дороге, поджидая несколько человек отставших, я рассказал всё Анне.
- Ну а что ты хотел? Знаешь же, что цель оправдывает средства, а царь совсем не желал упускать такого как ты, вот и пошёл на прямой подлог. Уверен, что и в вино была подсыпана какая-нибудь дрянь, что бы ты отрубился и ничего не помнил. Благо со мной такой фокус не прошёл, и я вовремя сбежала в свою комнату, а там держиморды зарубят любого, кто попытается ко мне войти. Это будет тебе хорошим уроком, братик, а то ты уж больно расслабился…
Через сутки нас нагнал Миха со своими карателями и с присоединившимися к его отряду опаздунами, но трёх человек я так и не досчитался. Жан получил задачу – разобраться, добровольно они остались во дворце, или их там оставили силой, а мы на это время свернули в небольшой лесок, где и остановились на отдых и приведение себя в порядок.
Жану понадобилось два дня, чтобы установить, что все трое содержатся в царской тюрьме и о никаком добровольном уходе с моей службы не может быть и речи. Я достал свой нож, последнюю память о родном мире и перевёл Михе надпись на его лезвии, - «пленных не берём, своих не бросаем». Сестра поддержала моё намерение…
- Готовимся освобождать своих из царских застенков. Жан, попробуй найти скрытые подходы к царской темнице, привлеки к этому Карла, он в этом спец. Если ничего не найдём, то пойдем на открытый штурм. А сейчас надо найти проводника, который сможет провести нас к столице тайными тропами, а затем и к дворцу, не привлекая особого внимания. Анна высказала предположение о том, что коль дворец творение рук древних, то наверняка они предусмотрели и возможность незаметно попасть в него. Мне тут же вспомнилось, как я попал в свой особняк, используя указания фамильного кольца, а что, если и здесь попробовать так же?
Проводника, который вывел нас скрытыми путями к стенам столицы, мы нашли очень быстро. Просто задержали браконьера, который охотился в царских угодьях и предложили ему на выбор – быть повешенным или заработать десяток золотых. Естественно, он предпочёл десяток монет и действительно вывел нас самым коротким путём к городской стене, а ещё за пять монет показал и скрытый подземный ход, который позволял ему незаметно уходить на охоту и возвращаться с добычей. В разведку я пошел с личным десятком, разом припомнив все, чему меня учили мои отцы-командиры, с нами увязался ещё Карл, заявив, что у него богатый опыт проникновения в подземелья и нюх на поземные ходы. И, действительно, через метров сто, что мы крались вдоль дворцовой стены, он остановился и сказал, что здесь надо всё как следует осмотреть.
- Уж очень удобное место для подземного хода, господин. Не знаю почему, но мой внутренний голос говорит, что тут надо как следует пошукать, особенно в районе вон той могилы, что находится явно не на своём месте.
Ход открылся, как только Миха догадался повернуть могильный камень вокруг своей оси на 180 градусов. Деревянная лестница, что вела вниз от старости сгнила, так что для того, чтобы спуститься вниз пришлось использовать верёвки. Пахло сыростью, воздух был затхлым, а потом мы вышли в каменный коридор и там мой перстень показал мне проекцию двери, и я не удержался открыл её. Вот не было печали, а теперь появилась – мы оказались в зале, полностью заставленном небольшими сундуками с золотом и камнями.
- Всё, уходим, ничего не берём, но обещаю, что мы сюда ещё вернёмся…
Обратный путь до каменного коридора в этот раз показался мне значительно короче, и мы действительно минут через семь-десять оказались в пустой камере без двери. Это были уже царские темницы и неровный свет факелов показывал, что тюремщики сюда заходят. Вскоре мы услышали могучий храп, который издавала огромная туша в кожаном переднике на голое тело и большой связкой ключей на поясе. Тюремщик долго хлопал глазами не понимая, кто и как оказался перед ним и почему к его горлу приставлен длинный и острый кинжал. Договорились мы с ним очень быстро – сведения в обмен на жизнь, с обещанием крепко связать и навесить люлей, что бы его никто не заподозрил в предательстве.
Своих гвардейцев мы нашли в одной общей камере, где их избитых приковали к стене. Один из них, с трудом ворочая разбитыми губами и опухшим языком сообщил, что на них сначала накинули сеть, а потом накинулись с дубинками и оглушили. Допрашивал первый раз сам царь, он то и предложил поступить к нему на службу в качестве личной охраны с чином десятника. После отказа он приказал нас приковать к стене, не давать ни пить, ни есть и периодически слегка избивать, добиваясь согласия служить ему.
На обратном пути группа сопровождения пострадавших гвардейцев ушла вперёд, а я с несколькими гвардейцами нанёс «визит вежливости» в хранилище. Это была адская работа – перетащить все сундучки к дворцовой стене, затем закрепить их частями на спины лошадей и отправить к крепостной стене, где их разгрузить… Восемь ходок пришлось сделать, прежде чем комната с царской казной опустела. Закрыв проход древних, я заулыбался, представив удивление доверенного лица, когда он придёт проверить или пополнить очередной сундук.
Уходили от стен столицы мы намётом теми же короткими тропами, которые нам показал браконьер.  Вернувшись в лесок, где нас ждали основные силы моего отряда и перераспределив свою добычу, мы начали движение к намеченной точке встречи с дружиной. На это у нас ушло пять дней и то благодаря тому, что Анна уступила одну из своих повозок под ценный груз, тем самым сняв нагрузку с боевых лошадей. Она только покачала головой, выслушав мой рассказ, заявив, - Везёт по жизни только дуракам и пьяницам, интересно, братик, к кому ты относишься? ...

Часть вторая. А оно мне надо?

1.

Первый сумбур от полной и безоговорочной победы улетучился, как хмель после похмелья несколькими каплями нашатыря, разведённого в воде. Пришла пора разобраться, что произошло и почему все наши наработки и тренировки не дали желаемого результата, отчего возник весь этот бардак, как в наши ряды проникли предатели и почему их не выявили сразу? Вопросов и проблем возникло столько, что у меня на первых порах голова пошла кругом. Но, как говорил командир третьей пулемётной роты Саня Захарычев, «нет такой проблемы, которую не смог бы разрешить наш офицер в хорошей компании да под хороший закусь».
В один день первая рота была расформирована и раскидана по другим подразделениям, всё её командиры разжалованы до статуса простого дружинника, а всё прибывшее пополнение вновь перелопачено, что позволило выявить ещё трёх подозрительных добровольцев от тех же бояр воевод. Вид изготовленных виселиц быстро развязал язык одному из них и позволил арестовать ещё двух «засланных казачков». Оказывается, воеводы Когута и Фаргала очень не желали моего возвращения в родные пенаты и ради этого наняли за золото несколько наёмников, которые согласились при случае, в горячке боя, избавить этот мир от боярина Страха. Перекупив сотника первой роты, они должны были сорвать организованную атаку, поднять шум и панику, а когда я лично ринусь наводить порядок, нашпиговать меня арбалетными болтами, для чего ротный должен был отвлечь меня разговором. План был неплохой, но я поступил иначе и самолично порядок наводить не ринулся.
Выступая по отдельности пред каждой ротой, рассказал о предательстве и попытке сорвать наше внезапное нападение, организации неразберихи и хаоса на поле боя. – Именно поэтому первая рота расформирована. Костяк предателей из числа наёмников оказался в ней. Но всю скверну мы не уничтожили. Наверняка остались те, кто сейчас начал вести разговоры о том, зачем нам эта война, мы взяли богатую добычу, её надо по-братски поделить и возвращаться домой. А если командиры начнут мешать, то их можно и того, а дома сказать, что погибли в бою, проверять то никто не сунется в чужие земли…
В третьей роте из строя вытолкнули двоих, - Вот эти гады именно так и говорили, мол поделим добычу и домой, пока целы. – И эти из прибывшего пополнения, только уже подарок от воеводы Корина и тоже бывшие наёмники. Их связали, и я попросил Карла выбить из них всё что знают и что не знают, тоже.
Ближе к вечеру пришла уставшая Анна, - Восемь тяжелых, у всех ранения в спину, из них три десятника первой роты. Рубили их конные, для спешенных раны расположены слишком высоко. У нас завёлся скрытый враг. Что думаешь делать?
- Первые меры уже принял. Первую роту пришлось расформировать, из числа прибывшего пополнения выявлены наёмники трёх воевод, которым ставилась задача моего физического устранения и разложение дружинников, склонение их к прекращению боевых действий и возвращение с уже захваченной добычей домой. Допросы ещё идут, так что картина полностью ещё не ясна. Но уже сейчас понятно, что это дело рук императора Веспа, вернее его золота. А ведь я просил Рао прислать доверенных бояр на должность воевод, а он прислал крыс.
Не волнуйся, Аннушка, планы менять не будем. Завтра после публичной казни предателей отправимся к лагерю основных сил императора. Знаешь, мне даже захотелось, чтобы он узнал о нашем приближении и вывел свои войска в чистое поле, а то я боюсь повторения того бардака, что был, когда мы громили доспешных.
- Мне нужны ещё четыре возка для транспортировки раненых в наш лагерь. Я их почистила и зашила, но им нужен покой и хороший уход, а я даже не знаю, как они перенесут дорогу.
- Слышишь, кандидат наук, а у вас что, полевую хирургию и организацию эвакуации раненых не преподавали? Самый простой способ, подвесить носилки с ранеными на ремнях, но так, чтобы они сильно не раскачивались, но и не закрепляя их намертво. Сейчас я тебе чертёжик от руки сварганю.
На такой случай в штабной палатке всегда был запас пергамента, перьев и чернил, так что много времени это не заняло. Больше пришлось объяснять Анне как всё это крепить в возках, но как говориться, - «с помощью зубила и какой-то матери» я справился.
- Знаешь, брат, я поражаюсь разнообразию твоих знаний. Раньше я считала всех офицеров грубыми солдафонами, знающими только «есть, так точно» и умеющими виртуозно материться.
-Эти наблюдения ты сделала в Бурденко? Не забывай, что этот госпиталь для блатных и приближённых. Простому смертному попасть туда очень трудно. А подавляющее большинство блатных из холуёв. Ладно, не будем о больном и болезнях армии, тем более, что всё это осталось там, куда нам уже не вернуться. Если у тебя всё, то иди отдыхай, а мне ещё надо поработать с разведчиками, оружейниками, а затем завернуть к Карлу. Как думаешь, если я ему пожалую боярский титул с небольшой вотчиной, это сильно разозлит царских лизоблюдов?
- Конечно разозлит, да ещё как, только зачем тебе это надо?
- Хочу почистить царское окружение от спесивых и готовых на предательство, но, как говорится – всему своё время. Всё, иди, не мешай работать.
- Ко мне не хочешь заглянуть, проведать раненых?
- Прости, сестрёнка, не до этого сейчас, да и твоей заботы им вполне хватает.
Анна ушла, а я стал читать донесения наших разведчиков, которые с их слов составлял Жан, оставляя самое важное. А важным было то, что всё пятитысячное войско пришло в движение и направляется к перевалу, в уверенности, что доспешные уже хозяйничают в Сармате. Итогом всех этих донесений известие, что к войску присоединились отряды некоторых воевод и теперь эта орда насчитывает около семи тысяч человек. По последним данным, двигаются они двумя колонами по разным дорогам и должны соединиться возле какой-то деревушки почти пред самым перевалом. Это обстоятельство я и решил использовать, чтобы разбить их по частям. Однако слухи о том, что первый отряд доспешных оказался почти полностью уничтожен невесть откуда взявшимся войском Сармата достиг ушей императора или его полководца, так что движение колон сначала остановилось, а затем они попятились назад и воссоединились у городка Сибур.
Теперь и нам приходилось держать ухо востро, чтобы раньше времени не раскрыть свои намерения, так как боярин, которому было доверено руководить войсками, оказался весьма сведущим в военном деле и в разные стороны были отправлены разъезды и небольшие заставы, чтобы обнаружить нас.
Устин присмотрел неплохое место для генерального сражения, которое облегчало действия конницы и затрудняло перемещения спешенных воинов. Рекогносцировка, проведённая мною лично, подтвердила его выводы о благоприятном рельефе местности и возможности устройства простейших инженерных заграждений. Более того, у меня возникло несколько интересных мыслей о том, как нанести урон противнику ещё до начала главного сражения. Суть моего плана заключалась в том, чтобы создать специальные укрытия для стрелков и оттуда обстреливать проходящие мимо отряды атакующей пехоты. А если они попытаются обойти и выбить моих воинов с позиций, то конница атакует их во фланг…
Пришлось самому облазить всю местность и уже на ней раздать конкретные указания где и что сооружать и строить. Был построен деревянный частокол с местами для стрелков, который перегораживал дорогу к перевалу и с боков имел глубокие овраги, которые не так-то просто было преодолеть. Количество амбразур составляло ровно треть от наличия стрелков и позволяло после залпа второй шеренге занять свои места и прицелиться перед залпом, после этого вступала в действие третья шеренга, а первая к этому времени уже заканчивала перезарядку арбалетов. На всё про всё я выделил по десять болтов на каждого, после чего им следовало оставить свои позиции и отойти на вторую линию обороны. Она состояла из возов и телег без колёс, за которыми могли укрыться все стрелки разом и вести выборочный обстрел противника. Пять болтов на человека, после чего очередное отступление, но предварительно следовало поджечь телеги и возки. А уж затем, когда пехота вырвется на простор, дать ей немного продвинуться вперёд, для чего изобразить беспорядочное отступление стрелков, а затем атаковать таранным копейным ударом в самый центр наступающих. Прижать их сначала к догорающим телегам, а затем загнать в узкое дефиле между оврагами, где и добить окончательно. При всём при этом пятая рота в свойственной ей манере должна обойти противника и ударить ему в тыл, громя полевой лагерь и обоз, внося сумятицу, неразбериху и панику. Роль наживки в виде стрелков должны будут играть мои гвардейцы, как наиболее дисциплинированные и управляемые дружинники. Лишние потери мне были ненужны, а они были неизбежны, если не действовать слаженно и в соответствии с сигналами управления. В этот раз в резерве я оставлял только свой личный десяток, зато решил расчехлить карабин и использовать его по полной программе…
Войско императора Веспа клюнуло на наживку, ведь пятая рота заранее ушла на свою позицию и семитысячной орде противостояло чуть более тысячи человек, часть из которых была спрятана в лесу в двух лигах от поля боя. Наши войска стремились создать у противника впечатление лёгкой победы и малочисленности.
На подготовку к сражению у нас получилось пять дней, хотя я рассчитывал только на три дня. Задержка, как я потом узнал, была связана с прибытием императора и его желанием лично командовать разгромом этих недомерков из Сармата, что попробовали бросить вызов могучему и непобедимому войску империи. Кстати, количество имперских войск возросло до девяти тысяч, в основном за счёт боярского ополчения, что решило принять участие в разгроме врага и захвата новых владений и грабеже побеждённых.
Радовало только одно, - никакого взаимодействия между отрядами ополчения не было, каждый действовал в меру испорченности своего боярина и их войска более походили на неорганизованную толпу, нежели на войска. Основную угрозу представляла имперская полутысяча и те пять тысяч, что готовились заранее к вторжению в наше царство. Я предполагал, что у полководца, поставленного рулить войском вторжения, было достаточно времени, чтобы если не потренироваться в совместных действиях, то хотя бы о них договориться, но Жан меня заверил в том, что единства у них нет и четыре отряда поместной дружины соперничают между собой. Это тут же мне напомнило о разгроме объединённого княжеского войска на Калке из-за спеси и распрей между князьями, их спорах о первенстве и старшинстве…
Утро перед сражением выдалось тихим и безветренным. В безмолвном молчании мои гвардейцы занимали позиции и готовились к бою. Наступило тревожное ожидание. Внезапно тишину нарушил многоголосый вопль радости – это император вышел поприветствовать свои непобедимые войска, после чего уже тишины не было. Имперцы выходили на поле и строились в боевой порядок в виде гомонящей толпы, а потом нестройными рядами пошли на штурм наших укреплений. По моим прикидкам в первой волне атаки участвовало никак не менее полутора тысяч воинов. Их встретили дружные залпы арбалетчиков, а так как смена осуществлялась достаточно быстро, то даже у меня сложилось впечатление, что стрельба ведётся из автоматического оружия. Наступающие отхлынули, усеяв поле перед частоколом множеством убитых и раненых. Наступила небольшая передышка. К чести полководца, он быстро сообразил и первые ряды атакующих прикрылись большими деревянными щитами. Стрелять теперь на предельных дальностях не представлялось возможным и нам пришлось подпустить имперцев на тридцать – сорок шагов, именно с этого расстояния болты пробивали щиты насквозь. Дважды к имперцам подходило подкрепление, и они дважды доходили до частокола и, даже, его частично разрушили.
Был отдан приказ отступать на второй рубеж обороны и мои гвардейцы организовано отошли, забрав с собой семь человек раненых, которых ещё не успела эвакуировать в тыл служба спасения. Победный рёв, треск ломаемых брёвен и имперские флаги над частоколом. Очередная порция подкрепления догоняла первую волну или то что от неё осталось. Быстро и без суеты стрелки заняли места за телегами и возами, здесь уже они действовали самостоятельно, но позиции без приказа не покидали. Пять болтов – это пять минут боя, так я думал вначале, а оказалось, это почти полчаса непрерывного обстрела, что позволило сбить наступательный порыв имперцев после захвата первого рубежа. Посчитав, что этого времени более чем достаточно для того, чтобы подготовить телеги и облить их маслом, я отдал приказ на отход и поджёг второго рубежа.
Какими бы храбрецами имперские воины не были, но даже на глазах у императора никто из них не рискнул преодолеть море ревущего огня. В бессильной злобе они смотрели, как убегают эти трусливые сарматовцы, что боятся сойтись в честной схватке лицом к лицу с непобедимыми храбрецами империи Весп. Наконец огонь стал опадать и уже некоторые храбрецы стали перебираться через него, чтобы уже на другой стороне попытаться построиться в колонны для преследования противника. Пришлось ждать ещё минут двадцать, прежде чем основная масса перевалит через остатки второго рубежа обороны и ускоренным шагом, разбившись на две колонны устремиться к нашему лагерю, где царила паника, бегали и кричали специально назначенные люди, ржали лошади и бестолково двигались телеги с поклажей. Складывалось впечатление, что лагерь поспешно оставлен и только немногие возчики ещё пытались хоть что-то спасти из имущества, что было загружено в возки и телеги. Это прибавило сил имперцам, и они перешли с быстрого шага на бег. Внезапно послышался стук множества копыт по сухой земле и в дело вступили мои усиленные конные роты. Вторая и третья, в построении клин, легко рассекли пехоту противника, а четвёртая рота, развёрнутым фронтом, добивала тех, кто уцелел от таранного удара. Прикрытые защитной кожей, с масками на мордах, издалека наши лошади казались страшными чудовищами, на спинах которых восседают воины в блестящих кольчугах, прикрытые щитами и вооруженные острыми копьями, что пробивают любые доспехи и с которых легко стряхиваются тела насаженных.
Воины Веспа в страхе бросились бежать и их вначале прижали к обгоревшим остовам второго рубежа, а потом и к остаткам частокола. Видя такой разгром, император отправил в бой свою личную полутысячу. Это не смогло остановить обезумевших от страха, но могло задержать наше продвижение. Вот тут-то и пригодился мой десяток и карабин, а также, успевшие сесть на своих лошадей и даже частично пополнить свой боезапас, гвардейцы. Сближаться и вступать в рукопашную с ощетинившимися копьями стройными рядами смысла не было, и мы принялись расстреливать элиту императора с расстояния.
Все пятьсот человек остались на поле боя, ни один не побежал и тем самым они выиграли время для императора, что бы он смог «поспешно отступить для призыва подкрепления». В этот раз мой приказ пленных не брать касался только боярского ополчения, которое собралось на прогулку в царство Сармат для грабежа и обогащения. Вскоре к нам присоединилась и пятая рота, которая успешно справилась со своей задачей – захватить обоз и разгромить лагерь. От командира роты я узнал, что по пути к полю боя им встретился приличный конный отряд, который они сходу взяли на копье, но всех добивать не стали, так как торопились к нам на помощь. Впоследствии я узнал, что император был выбит из седла и только благодаря доспехам из металла древних, остался цел и даже без видимых ран и царапин.
Победа была полная и окончательная. На поле боя мы остались ещё на трое суток, собирая и сортируя трофеи, оказывая помощь своим раненым и десятку имперцев из элитного отряда, пока пленные хоронили своих павших. После чего, отрезав каждому по одному уху, их отпустили по домам, предварительно предупредив, что если они в следующий раз попадут в плен, то их просто повесят или закапают вместе с погибшими живьём.
Свою задачу моё войско выполнило с минимальными потерями, надолго отбив у императора охоту и желание нападать на наше царство, с целью присоединить его к себе. Трофеи были богатые и не только оружие и доспехи, а также золото и серебро для выплаты жалования, посуда из благородных металлов, меха, шатры благородных и трусливых бояр и много другой всячины.
На следующий день был назначен марш в сторону границы, куда уже было отправлено несколько обозов с добром, правда самые ценные трофеи я придержал и решил сопровождать их лично.
Однако утром все наши планы были порушены. В штабной шатёр вихрем ворвалась Анна.
- Брат, попроси всех выйти.
- Всех? Даже ближних?
- Всех, а потом уже будешь сам решать, кому довериться. – Когда все вышли, Анна без сил опустилась на скамейку, - Имперцы захватили Милу, наследную царевну.
- Действительно сногсшибательная новость, а теперь давай подробности.
- Помнишь, я тебе в самом начале похода говорила, что у меня появилась помощница? А потом несколько раз просила навестить меня, что бы вы могли встретиться? Речь шла о царевне. Она считает себя виноватой перед тобой и решила таким образом хоть немного обелиться в твоих глазах, но ты был сильно занят, и ваша встреча не состоялась. Учитывая, что вскоре должно было состояться решающее сражение, я отправила царевну домой под предлогом сопровождения обоза с имуществом, предназначенного для царя. Она убыла, и я вздохнула свободно, а сегодня под утро мне доставили одного из сопровождавших этот обоз. Во время возвращения на них напали, причём ждали именно их, так как перед ними прошли телеги с припасами для дружины и их не тронули. Охранник уцелел случайно, стрела прошла по касательной и пробив кольчугу, застряла на выходе, а удар мечом, когда добивали раненых, не задел жизненно важных органов. Краем глаза он мог наблюдать, как царевну схватили и потащили в кусты, откуда затем раздались полные боли и отчаяния её крики. Со слов уцелевшего, четыре непростых воина насиловали её по очереди в течении всего светлого времени. Потом прибыл небольшой отряд, который забрал царевну и увёз в неизвестном направлении. Телеги и всех погибших отвезли подальше в лес и там бросили. Ему пришлось почти двое суток выбираться на дорогу, где его и подобрал наш патруль. Только через четыре дня после того, как его нашли, он был доставлен в мою службу спасения. Я сразу его прооперировала, а его лепет о царевне приняла за бред. Как только он пришёл в себя, то тут же всё рассказал мне, а я поспешила к тебе.
- Ты не интересовалась, в наш лагерь они не заезжали?
- Нет, не заезжали, иначе с ними бы передали запасы перевязочных материалов, а их в телегах не оказалось. Патрульные, которые нашли его, потом обнаружили телеги, в которых ничего не было тронуто, разве самую малость покопались в личных вещах.
- Значит предатель был в царском окружении и среди тех, кто советовал Рао отправить дочь в наше войско, а сам снарядил или гонца, или почтового голубя императору. Я так полагаю, что будет разыгран спектакль, в ходе которого император возьмёт на себя весь позор царевны и убедит её выйти за него замуж, пообещав навеки закрыть рты четырём насильникам. Скорее всего их уже нет в живых.
Мила наследует трон своего отца, это было уже провозглашено, а согласившись с доводами императора, она автоматически передаст царство в его руки. Правда, для этого царь должен или скоропостижно скончаться, или быть убитым случайной стрелой на охоте или при нападении разбойников во время прогулки. Думаю, в его охране есть исполнители и того и другого варианта, хотя отравление предпочтительнее – неизвестная болезнь подкосила солнцеликого Рао и он сгорел в течении трёх дней.
- Что будем делать, Страх?
- Ты, - ничего, как лечила, так и продолжай лечить, а мне надо немного подумать. Царевну, конечно, немного жалко, но она знала на что шла, когда пела под дудку своего папаши. Иди, сестрёнка и займись своими делами. Страже скажешь, чтобы никого ко мне не пускали до тех пор, пока я сам кого не позову. Чапай думать будет…
… Весь вопрос в том, как относиться к этому похищению царевны, как к акту государственного терроризма, как к праву победителей на насилие побеждённых или как к личному оскорблению, нанесённого мне?
- Эй, стража, пригласите ко мне мою сестру, а также начальника моей охраны и боярина Жана. Пусть зайдут вместе, как только соберутся. Возвращение домой пока откладывается на неопределённый срок….
Через пятнадцать минут все приглашённые на закрытое совещание уже сидели в моём шатре, и я ошарашил Миху и Жана новостью о том, что наследная царевна попала в руки врага, была зверски изнасилована несколькими приближенными императора, а затем куда-то отправлена, скорее всего в его ставку или резиденцию.
- Анна, вопрос тебе, что говорил уцелевший охранник, Мила называла себя царевной или дочерью царя?
- Да, ещё до того, как её скрутили и потащили в кусты, она представилась и просила относится к ней подобающим образом. Более того, обещала крупное вознаграждение, если её доставят к отцу или боярину Страху, а вместо этого бедную девочку по очереди насиловали до самого позднего вечера, а что бы не кричала, рот заткнули куском тряпья. А потом, как я уже говорила, её увезли в неизвестном направлении.
- Жан, бросай все дела и вплотную займись расследованием. Первая информация такая: - кто-то из окружения царя отправил информацию о том, что царевна возвращается практически без охраны к нам; - в наш полевой лагерь обоз не заезжал, а значит из него утечки информации не может быть; - со слов уцелевшего, ты с ним побеседуешь, как только сестра разрешит, напали не простые воины и они специально ждали именно их.
Надо осмотреть место, где всё это произошло, может быть следы подков или обуви остались.  Определить, куда примерно могли отправить царевну, хотя я полагаю, что к императору. Установить, по возможности, личности напавших, какого рода, племени и где проживают они или их родственники. Миха, выделишь в распоряжение Жана потребное количество людей из числа моей гвардии. Дружине передать распоряжение – продолжать отдыхать и готовиться к новому сражению. Обоз с трофеями отправить царю, кроме самого ценного, имеется в виду золото и серебро, их будем возить с собой. Телеги оставить солнцеликому, а вот всех лошадей вернуть назад.  Устина предупредить, что бы от лишнего груза и телег избавился, проверять буду лично…