Глава двадцать шестая.
- Нет, а вы слышали, что во дворце-то деялось? – нечесаный мужик с грязной бородой сделал театральную паузу. Собутыльники вылупили глаза в ожидании продолжения “новости”. Бородач картинно уставился на свою пустую кружку. Его поняли и в тот же миг перед ним самым волшебным образом возникла новая, полная пива.
- Ну давай же, рассказывай, не тяни кота за бейцы, - слушатели были готовы жадно внимать каждому слову рассказчика.
- А что рассказывать-то…- тот степенно отхлебнул добрый глоток и утер пену с усов. – Говорят, Бонс Брут, главный охранник нашего короля, подло напал на него, спящего и чуть не зарезал!
Слушатели ахнули в один голос. Кто-то нетерпеливо спросил.
- И что? Зарезал-таки?
Ингрид, сидящая за соседним столом, навострила уши. Она знала, что дыма без огня не бывает и надо просто вычленить зерно правды из шелухи слухов и придумок, которыми оно зачастую обрастает. Тем временем, балабол, выпучив зеньки, продолжил.
- Но проснуться-то Его Величество-то успел, да вступил в поединок с Брутом, что, что…
- Долго бились то? – встрял тот же дуралей. На него зашикали и пнули под столом.
-Да не перебивай ты, чудо! – рассказчик сделал вид, что обиделся и грохнул пустой кружкой по столешнице. - Говорят, долго…полночи. Весь дворец разнесли к Камелота матери. Король сражался аки тигра халифатская, да и Брут не подарок оказался. Короче, зодчего из Арании выписывать будут, хоромы заново выстраивать.
- Так, а что потом-то? Ну, кто победил-то?
Бородач уставился на спросившего, как на тупого.
- Ромуальд, конечно! Это и дураку понятно. Поджарил предателя и дело с концом. Он же маг у нас, забыл, баранья твоя башка. А что не спалил, в совок собрали да по ветру пустили. Вот тебе и “Ну”!
Ингрид сделала небольшой глоток вина. Хм…что ж, покушение сорвалось. Впрочем, ей было глубоко на это наплевать. У нее была своя, безусловно, более важная, цель. Она рассчитывала на слово Леди Камилии, обещавшей ей новое лицо. Но пока ничем не могла приблизить долгожданный час исцеления, ибо, объекты ее охоты как сквозь землю провалились. Она потеряла их след еще в Камелотом забытом трактире. Ингрид немного опоздала и явилась к шапочному разбору. Ненавистной сучки и ее уродливого любовника след простыл, но зато она увидела, на что эта дрянь способна. Десяток людей выли в голос и катались по грязному полу. Трактирщик лежал под стойкой, молча трясясь от страха. Ингрид поспешила было удалиться, ибо добиться от них чего-то путного не представлялось возможным, но тут ее взгляд остановился на лежащем без чувств господине со свернутой на бок челюстью. Господин был в сюртуке чина Тайной Службы. Девушка быстро обшарила его карманы, выудив объемистый кошель с золотом, какие-то безделушки и исписанный блокнот. Кошель поменял владельца сразу же, а блокнот... Ингрид вгляделась в каракули. Половина непонятно, но это стоило того, чтобы разобраться в писанине, ибо в тексте мелькнуло имя Изабеллы Оливии Августы Альвионской и Мериона Харта. Сунув ценную находку в карман, девушка поспешно ретировалась. И теперь, сидя в дешевом кабаке, она впитывала вонь, грязь и сплетни подобных заведений.
Уродливого? Здесь девушка стиснула зубы изо всех сил, чтобы не заорать, как те маги в таверне. Последнее зеркало было сурово наказано, ибо ничего не скрыло, а напротив, выставило напоказ лицо, или, вернее, то, что от него осталось, во всем своем кошмаре. Ингрид долго и с яростью топтала осколки, представляя себе, что пинает Беллу. Она убивала ее в своих мечтах тысячи раз и тысячи раз воскрешала, что бы убить снова. Способы убийства были раз от раза все изобретательнее и изощреннее. Не будем смущать читателя их описанием. Скажем лишь, что подобное может появиться только в воспаленном сознании обезумевшей от мести женщины, которая была поглощена этим чувством полностью и без остатка. Она ела и пила только для того, чтобы не потерять остаток сил перед решающей схваткой. Ингрид в минуты просветления и трезвого ума не тешила себя ложными иллюзиями, понимая, что в рукопашной или на мечах у нее шансов нет, особенно против лысого ублюдка, чему был пример ее бывшего любовника. В прошлый раз ее просто застали врасплох. Но в этот…она сама возьмет голубков тепленькими. Она толкнула лежащий под столом мешок из грубой ткани. Тот отозвался приглушенным звоном металла. Там лежал сюрприз для Харта, посмевшего отказать ей, когда она предложила ему себя. Это был первый такой случай на ее памяти. Обычно мужчины теряли разум сразу, и Ингрид управляла ими по своему желанию…
Когда приступ бешенства отпустил и мир вокруг снова приобрел цвета и звуки, Ингрид снова увидела себя сидящей в таверне. Она надвинула пониже капюшон и прислушалась к разговорам за соседними столами. Болтун с бородой работал языком вовсю.
- А замке герцога слышали что случилось-то? – снова завладев вниманием аудитории, вещал рассказчик, показывая опять пустой бокал. Ему поднесли и приготовились слушать. Ингрид обратилась в слух.
- Говорят, прибыла туда племянница леди Камилии и разрушила замок в пух и прах… а тетку с сынулей ее выпотрошила лично и повесила на самом высоком дереве! А ещё, она, племянница та, говорят, магичкой была сильной, да только пока замок рушила, магии-то своей и лишилась. О, как! – мужик снова окунул усы в пену.
Ингрид похолодела, а потом ее бросило в пот. Первым желанием было вскочить и вызнать информацию поподробнее, но тут в залу вошла та, которая была виновата во всех ее бедах и которую она так безуспешно разыскивала. На ловца и зверь бежит, промелькнула в голове любимая поговорка Волка. Это был шанс закончить все прямо сейчас. Но, как говорится, человек предполагает, а Камелот располагает… Расправу пришлось отложить по причине появления высокого мужчины в потертом кожаном плаще. Пытаясь унять дрожь в руках, Ингрид опустила пониже капюшон, исподлобья продолжая наблюдать за ними. Парочка прошла к дальнему столу и расположилась там, подозвав служанку. Они выглядели беззаботно, нежно глядели друг на друга и ворковали, точно два голубка. Сердце Ингрид защемило от лютой ненависти.
“Спокойно, возьми себя в руки…они будут твои рано или поздно…сам Камелот привел их сюда…но сейчас не место и не время…тем более, что магии в ней больше ни капли...тем хуже для нее…” - так, увещевая себя, Ингрид более менее начала успокаиваться и мыслить рационально. Теперь она ни за что их не потеряет. Осталось дело за малым. Проследить за ними, вызнать направление, куда направляются, обогнать и устроить засаду. В девушку словно залили порцию зелья энергии. Усталость и слабость как рукой сняло. Стараясь не привлекать внимания, она подхватила мешок и, расплатившись за ужин, неспешно удалилась.
**
Ехали не торопясь. Спешить было некуда. Дела были сделаны, заказ с блеском выполнен, награды и поощрения получены, любимая женщина была рядом и отвечала взаимностью. Впервые за долгие годы Мерион Харт чувствовал себя счастливым и наслаждался каждой минутой жизни. Ему хотелось поминутно прикасаться к своему Бельчонку, чувствовать ее тепло и нежность. Не сдержавшись, он прямо с коня подхватил девушку и боком посадил к себе в седло. Белла, сопротивляясь больше для вида и смеясь, прильнула к его груди и обняла, глядя на него влюбленным взглядом. Мери коснулся губами ее мягких податливых губ, и они слились в долгом поцелуе. Кобыла Харта недовольно фыркнула. Ей совсем не улыбалась перспектива тащить двойной груз. Но, как водится, зверя никто не спрашивал, и вскоре она, стреноженная, паслась неподалеку от наскоро разложенной палатки. Кобыла склонила голову, прислушиваясь. Из парусинового домика доносились странные звуки. Природу их она не знала, поэтому решив не обращать на это внимания, вновь взялась за траву.
Через некоторое время, когда уже совсем стемнело, Харт лежал у костра на толстом одеяле и прижимал к себе Беллу, как величайшее сокровище в мире. Девушка дремала. Мери потеплее укрыл ее и уставился на пламя. С момента отбытия из таверны он чувствовал нарастающее беспокойство, которое тщетно пытался отогнать. Пытался понять причину, но не мог. Мешало счастье, в которое он окунулся с головой. Он не хотел расстраивать любимую, поэтому пытался самостоятельно разобраться в причине. До пещеры колдуна оставался дневной переход и вскоре они должны были оказаться на месте. Они никого не встречали на своем пути, лес как будто вымер. Харт не знал, с чем это связать. Он не мог засечь наблюдателей и преследователей, если таковые были. И только нарастающая безосновательная тревога…
Обнимая любимую, Мери, сам того не заметив, уснул крепким сном. Утром Белла проснулась, вопреки всему, первой. Сладко потянулась до хруста в позвоночнике. Только начало рассветать. Мери спал, что было странно. Обычно он вставал с рассветом. Белка поднялась на локте и смотрела на своего мужчину. Провела пальчиком по сломанному, приплюснутому носу, по бескровным тонким губам, по тяжелому квадратному подбородку… она вспомнила их первую встречу и ее губы растянулись в легкой улыбке. А ведь тогда она хотела наказать его за наглость и даже была готова, при необходимости, убить его… Белка обняла Харта, прижалась щекой к его груди, слушая равномерные удары сердца, и прикрыла глаза. Сейчас дороже этого человека для нее не было ни кого на всем свете. Она любила его всем своим горячим сердцем и мечтала, чтобы Мери сделал ей подарок, всей душой хотела, чтобы в ней зародилась новая жизнь... Она, как наяву, увидела своего будущего малыша и с этими прекрасными мыслями снова погрузилась в сон.
- Бельчонок, вставай! Нам пора ехать…
Белла улыбнулась в полусне…
Оказывается, тяжелая рука Мери Харта умеет быть ласковой и нежной…. Девушка схватила его и притянула к себе…
Через пару часов они снова тряслись в седлах. Белла прислушивалась к новым ощущениям. На последней стоянке Харт чуть ли не силой заставил ее надеть его кольчужную рубашку. Она была очень легкая и красивая, правда немного великовата. Белка не носила доспехов, кожаный колет не в счет, и поэтому это было ей в диковинку. Кольчуга совершенно не ощущалась по весу, не стесняла движений и вскоре девушка забыла о ней.
До пещеры оставалось недолго.
**
Лучшего места для засады нельзя было и придумать. Тропа уходила вверх в каменистую гряду с небольшой площадкой. На этой самом месте и расположилась Ингрид. Кусты, обрамлявшие выступ, надежно скрывали стрелка до поры первого выстрела. В свою очередь, дорожка просматривалась на сто шагов вперед. Единственное, что было не продумано природой, это путь отхода. Впрочем, Ингрид это сейчас меньше всего интересовало. Она не собиралась убегать. Она сидела на валуне и наждачным камнем водила по наконечнику арбалетного болта, придавая тому немыслимую остроту.
Все это время она шла по следу влюбленной парочки, но не приближалась к ним ближе, чем на полмили. Она не хотела, чтоб ее заметили. Идти по следу было не трудно. Они не особо скрывались, а напротив, топтали землю как халифатские слоны. Ингрид не торопилась. Вот и этим утром она нашла их последнюю стоянку и, погрузив пальцы в еще теплую золу костра, поняла, что пора начинать действовать. Дорога в горы была здесь только одна. Для конных и повозок. Пеший же мог дать небольшой крюк и обогнать всадников, если те шли шагом. А они не торопились, это Ингрид знала точно. Она начала было подниматься, дабы продолжить путь, как ее обостренный слух уловил подозрительное шуршание в соседних кустах. Девушка вытащила меч и подкралась к источнику шума. Осторожно, концом клинка отодвинула ветки и увидела стоящего на коленях деда, который, кряхтя и бормоча себе под нос, осторожно окапывал коротким кривым ножом какое-то невзрачное на вид растение. Ингрид немного постояла, озадаченная, и уже было собралась уходить, как старик молвил, не оборачиваясь.
- Откажись от мести, и я помогу тебе.
Ингрид вздрогнула.
- А ты еще кто такой, старый хрыч? И что тебе известно обо мне?
Деду наконец удалось выкорчевать корень, не повредив его. Он внимательно осмотрел добытое и, удовлетворено хмыкнув, спрятал кустик в объемистую сумку.
- Все знаю. Даже то, чего ты сама о себе еще не знаешь. – Спокойно произнес старик, с трудом вставая на ноги. Колени предательски скрипели.
Ингрид захлестнул приступ ярости.
- Да кто ты такой, старый придурок, что бы учить меня жизни?? На, посмотри!! – Девушка откинула капюшон и открыла обезображенное лицо. Дед не обиделся и с интересом изучал повреждения.
- Что ж, все вполне поправимо… еще раз тебе говорю: откажись от мести и я помогу тебе.
Девушка процедила сквозь зубы.
- А хочешь, я сейчас помогу тебе? – она красноречиво направила на него меч.
- Грозишь оружием старику? – грустно усмехнулся дед, пристально смотря ей за спину.
Ингрид стремительно обернулась и грубо выругалась, что попалась на такую простую уловку. Оглянулась обратно. Старика на прежнем месте уже не было.
- Что за… - девушка, стараясь не поддаться панике, спешно ретировалась со странного места.
Вжик! Вжик! Девушка потрогала острие стрелы пальцем. На подушечке выступила капля крови. Ингрид положила болт и взяла в руки стальной арбалет, купленный за последние деньги. Оружейник на городском рынке оказался непреклонным на торг, что объяснялось высоким качеством продукции. Девушка с удовольствием осмотрела арбалет и натянула тетиву. Положила подготовленный болт в ложе, откинула прицельную планку и стала терпеливо ждать.
Белле начинало передаваться беспокойство Харта. Он спешился и теперь шел, ведя лошадей на поводу. Белка соскочила на землю, подошла к Мери и взяла его за руку.
- Милый, что случилось? – Белла заглянула ему в глаза. Харт ответил не сразу.
- Не знаю, дорогая. Не могу понять… Но чую опасность, лютую опасность. – Мери тревожно всматривался в окружающий лес. Белла крепко обняла его и проворковала.
- Не переживай, любимый. Я буду защищать тебя ото всех невзгод…
Харт погладил ее по густым черным волосам и поцеловал в макушку, продолжая оглядывать окрестности.
Ну, наконец-то. Они появились на тропе и представляли собой великолепную мишень. Промахнуться было невозможно, тем более что они остановились и стояли как вкопанные. Ингрид устроила арбалет поудобнее и склонилась к прицелу. Дрянная сучка закрывала лысого убийцу. Ингрид ждала, поглаживая пальцем спусковую скобу. Сначала его. Одним выстрелом. На второй шанса не будет. Это причинит сучке сильную боль, но, конечно, не такую, с которой живет сама Ингрид. Ладно, не хочет поворачиваться, тогда его в шею или в голову. Ингрид подняла смертельное оружие немного выше и плавно нажала на спуск. И в эту секунду выглянуло робкое солнышко…
В эту секунду беспокойство Харта перешло в панику. Обострившееся зрение вычленило в зеленой листве напротив металлический блеск, явно лишний в великолепии природы. Гулко тренькнуло и завибрировало… Харт молниеносно развернул девушку и закрыл собой. Тумс!! Звук попадания Мери не услышал, а скорее почувствовал…
Белла в ужасе пыталась удержать покачнувшегося Мери. Он был слишком тяжел для нее. Из груди, в районе сердца вылез окровавленный арбалетный болт.
- Нет…нет… нееееет! – кричала девушка, опускаясь вместе с Хартом на влажную землю.
- Не умирай! Не смей умирать, слышишь, не смей!!! – Белла прижимала к груди голову Харта. Его бледно-голубые глаза смотрели на нее с любовью и обожанием. Из края рта полилась тонкая струйка темной крови. Слезы отчаяния побежали по щекам девушки…даже не будучи лекарем, она понимала, что рана смертельна. Глаза Харта подернулись пеленой и взгляд остекленел. Из Беллы исторгся крик, а вернее, вой раненой волчицы. Так воют звери, потеряв самое дорогое в жизни. Испуганные птицы взлетели с деревьев и в панике понеслись прочь. Белла осторожно опустила тело Мери и встала, выдернув засапожный нож из-за голенища.
Ингрид торжествующе выпрямилась и победно вскрикнула. Она попала!! Теперь дело за малым. Покарать маленькую дрянь. Теперь она не захватит ее врасплох. Ингрид бросила разряженный арбалет, выдернула меч и стала спускаться с кручи навстречу Белке.
Мир вокруг Беллы померк. Она видела перед собой только одну цель. Ту, что только что отняла у нее счастье, такое яркое и такое короткое. Ту, что отняла у нее жизнь. Крепко сжав в руке нож, она побежала к ней, постепенно ускоряясь…
Ингрид почувствовала, как боевой запал испаряется из нее и страх заползает в ее душу. Сейчас Белла из самоуверенной нагловатой девчонки превратилась в разъяренную фурию с развевающимися черными, как ночь, волосами, белым, как простыня, лицоми совершенно безумными пустыми глазами. Демон стремительно приближался…
Руки задрожали и выронили клинок, и Ингрид в панике бросилась прочь. Задыхаясь от ужаса, она неслась по лесу, не разбирая дороги, ветки хлестали ее по лицу, она перепрыгивала выступающие из земли корни и слышала за спиной утробный звериный рык, который становился все ближе и ближе…
В кровавом тумане, что застилал взор Беллы, она видела зеленую куртку и белые волосы бегущей впереди убийцы. Белка зарычала и в три длинных прыжка, аки черная пантера, настигла жертву. Они покатились по опавшим листьям и хвое. Белла оказалась сверху, нож в ее руках ожил и начал кровавую жатву…
Сопротивление Ингрид слабело с каждым ударом…вскоре она перестала шевелиться, но нож все продолжал подниматься и опускаться…
Когда Белла пришла в себя она обнаружила свою персону, бредущей по лесу в неизвестном направлении. В руке за бело-красные волосы она держала голову Ингрид. С омерзением отбросила трофей в сторону, осмотрела себя и содрогнулась. Она была вся, с ног до головы, залита еще теплой кровью. В душе была боль и пустота.
Неизвестно, сколько она еще бы бродила по чаще, но Камелот смилостивился и подал знак в виде конского ржания. Белка бросилась на звук и вскоре выбежала на тропу. Лошадки мирно паслись неподалеку, не ведая о произошедшей трагедии. Белла в панике огляделась вокруг, обежала ближайшую округу, заглянула под каждый куст…
Тела Мериона Харта не было.
***
Восемь месяцев минуло с того дня, когда жизнь Изабеллы Оливии Августы, герцогини Альвионской разделилась на “до” и “после”. Счастье и боль. Любовь и разлука, увы, вечная. Герцогиня полулежала на диване. Опухшие ноги гудели и протестовали. В зале горело всего лишь несколько свечей, поэтому, помещение было погружено в полумрак. Белла велела истопить камин, и теперь благословенное тепло выгоняло промозглость каменного замка. Она поглаживала большой живот. Леон, лекарь, клялся и божился, что у госпожи двойня и никак не меньше. Белла лишь слабо улыбалась на это. Изнутри стукнул крепкий кулачок. Еще и еще раз. Герцогиня положила свою руку на это место и начала напевать что-то ласковое и нежное. Некстати мелькнула мысль, дескать, тяжелая рука будет. Как у папы…
Тут Белла, сама того не ожидая, расплакалась. Не навзрыд, не в голос. Слезы просто текли по щекам сплошным потоком. Из тени выступил Пьер, старый немой слуга ее отца и промокнул ей слезы тонким платочком. Все эти месяцы старик не отходил от нее, превратившись в ее тень, помогал, поддерживал. По-своему, конечно, то есть молча. Белла с благодарностью прижалась щекой к морщинистой руке слуги, и тот нежно погладил ее по голове, утешая.
Белла снова и снова возвращалась мысленно в тот проклятый Камелотом день. Команда следопытов, высланная на место гибели Харта, по возвращении клятвенно заверяла госпожу, что тела не нашли в радиусе двух миль. Самое поразительное, что следы крови, вернее, запекшаяся лужа была единственной уликой тому, что Белке это все не пригрезилось. Старший группы выдвинул версию, что тело просто забрали, но не понимал как, ибо иных следов, кроме самого Харта, Беллы и их лошадей просто не было.
Белка не знала, что и думать. С одной стороны, Мерион Харт умер у нее на руках, а с другой такое исчезновение. Зачем и кому это понадобилось? Ответа на этот вопрос она не знала. А неизвестность всегда хуже доказанного факта. Даже медальон, тот самый парный защитный медальон, молчал… И тогда, за ненадобностью она сняла свой и больше не надевала его.
Белла так и не смогла за это время свыкнуться с мыслью о том, что Мери больше нет. Ей казалось, что вот-вот она услышит его тяжелые шаги и ехидный голос, мол, чего, Белка-наемница, опять филонишь? Бери клинок и в стойку, будем делать из тебя настоящего мечника…
Белла снова плакала, и Пьер вытирал ей слезы батистовым платочком.
***
Начальник охраны Альвионского замка Жан Орьен любил самолично отслеживать, чтобы каждый чужой человек, заходящий на территорию владения, будь то торговец, странствующий рыцарь или бродячий жонглер, так же и покидал гостеприимный приют. Вот и сейчас он, выпроводив очередного торгаша и подав знак караульным опускать решетку и поднимать мост, ибо уже смеркалось, по своей привычке поднялся на крепостную стену и стал обозревать окрестности. Это успокаивало и приводило его нервы в норму. Как и остальные жители замка, он обожал свою маленькую герцогиню и не мог видеть, как она страдает. Сильный прохладный ветер, воющий между зубцами стены, прочищал голову от тяжелых мыслей. Жан навалился животом на камни и изучал пространство перед крепостью. По дороге ползла повозка торговца, только что убывшего с приличным заработком, а навстречу ему двигался какой-то всадник. Жан Орьен недовольно поморщился. Опять эти бродяги с длинными мечами и языками…вот дома не сидится….странствующий железный болван, не иначе. Опять придется кормить, поить, выслушивать бредни о его мнимых подвигах…тьфу…
И не было уже никаких ответвлений у дороги, чтобы надеяться, что меднолобый направляется не в замок герцогини. Была бы воля Жана Орьена, он бы заворачивал таких дармоедов сразу и без разговоров, но его герцогиня придерживалась противоположного мнения и он с ним считался. Чертыхаясь, начальник стражи уже было собрался спускаться вниз, как резко обернулся и снова прильнул к бойнице, напряженно вглядываясь в приближающегося конного. Через пару мгновений Жан Орьен, не чуя под собой ног, слетел по крутой крепостной лестнице и понесся в донжон, по ходу отдав солдатам приказ снова опустить мост, поднять решетку и проводить гостя прямо в покои госпожи.
Белла сидела в кресле и смотрела на веселое пламя камина, пожиравшее толстые поленья. Лекарь Леон был тут же и втирал какую-то дурно пахнущую мазь в ее ноющие ноги. За дверями загрохотали доспехами и в залу буквально ворвался Жан Орьен и , задыхаясь, выпалил.
- Моя Госпожа! Там к Вам пришли… Сейчас въезжает в ворота… Сейчас будет здесь! Встречайте!!!
